Клыки гостеприимства (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 24

— Вы серьезно, Ванесса?

— Абсолютно.

Она всегда производила на меня впечатление властной особы, но теперь о ней этого нельзя было сказать. Лицо у миссис Моэм стало растерянным, в глазах появилась паника и она пролепетала, пролепетала, представляете:

— Но я… о Боже… Просто не знаю… я не хотела вам мешать, раз уж вы… простите, Ванесса.

— Спокойной ночи, — с этими словами я закрыла дверь и заперла ее на ключ. Обернулась к Алексу и обнаружила его в полном остолбенении. Кажется, наша беседа с миссис Моэм произвела на него столь же глубокое впечатление.

— Хорошо смотритесь, — сказала я и вернулась на постель.

Вытащила из сумки сигарету и закурила. Теперь уже было все равно, тем более, что это не мой дом, а здесь и без того достаточно накурено.

Тем временем Алекс медленно приходил в себя. Сперва он пошевелился, потом потер голову, взлохмачивая и без того лохматые волосы, и наконец сел на стул, точнее будет, упал.

— Ну вы даете, — проговорил он.

— Что-то не так?

— Хороший вопрос. «Что-то не так»! Да все не так! На что это вы намекали этой стерве?

— Все у вас стервы. Вы другие комплименты женщинам делать можете?

— Я спрашиваю, на что вы намекали? Если вы подумали, что я собираюсь…

— Ничего подобного я не думала. Кажется, у вас развивается кретинизм в легкой стадии. Или уже не в легкой.

— Тогда с какой стати вы ей сказали…

— Я ничего ей не говорила. Это она сказала. Не надо воспринимать все так буквально. Я просто пошутила. Зато она ушла.

— Не пойму, вы что, решили за меня заступиться?

— Я? — я широко раскрыла глаза, — ну нет, я еще не спятила, чтобы заступаться за вас. Просто ее идиотские намеки меня разозлили.

— Нет худа без добра.

Я посмотрела в окно, надеясь, что рассвет вот-вот наступит. Но увы, пока это мне не грозило. Господи, как долго длится эта ночь! Никогда не думала, что буду считать секунды до ее окончания.

— Не беспокойтесь, мистер Ламберт, — я затушила сигарету в пепельнице, — у меня нет ни малейшего желания вас соблазнять. Оставайтесь верным своей подружке. Напротив, я думаю об этом с ужасом.

— Это почему же с ужасом? — возмутился Алекс.

— Вы забыли? Меня воротит от вашей физиономии. Кажется, я это уже говорила, но могу повторить, если память вас подводит.

— Хотите, чтобы я вас придушил?

— Нет, спасибо.

Некоторое время он раздумывал, выполнять свою угрозу или нет, но потом махнул рукой и достал сигарету.

— Я уже сказала: здесь не курят.

— Но вы сами курили.

— Это моя комната. Что хочу, то и делаю.

— Ванесса, может быть зароете топор войны в землю хотя бы на время? Я уже устал с вами препираться.

— Вот еще. Вы едва не раздавили моего кота, чуть не придушили меня и назвали сучкой.

— Вы называли меня куда хуже. И расцарапали мне щеку. Так что, мы в расчете.

Я махнула рукой, признавая, что в этом что-то есть.

— Ладно, черт с вами, курите.

— Спасибо, вы очень любезны, — съязвил Алекс.

Пока он курил, я молчала и смотрела в окно. Кажется, верхушки деревьев уже посветлели. Или мне это только кажется? Нет, точно посветлели. В самом деле, наступает утро. Господи, поскорее бы.

— Интересно, — задумчиво проговорил Алекс, — зачем сюда приходила ваша знакомая?

— Ее зовут миссис Моэм.

— Мне плевать, как ее зовут. Зачем она сюда приходила?

— Наверное, проверить, ушли вы или нет. Она очень беспокоится за мою репутацию. Впрочем, это меня не удивляет.

— Стоп, я знаю, что вы сейчас скажете. Может, хватит? Эта старая ведьма хотела добраться до меня, но ваше присутствие ей мешает.

— Чем?

— Понятия не имею. Но она почему-то с вами считается.

— Да бросьте. Если б она со мной считалась, то не приперлась бы в мою комнату в такое время.

— Радуйтесь, что она пришла для того, чтобы радеть за вашу репутацию, а не для того, чтобы сделать с вами что-нибудь менее приятное.

— Например?

— Не знаю. И не хочу узнавать. Хочу лишь убраться отсюда.

— Я тоже хочу, чтобы вы убрались.

— Уверен, что вы проводите меня до самого выхода и пожелаете счастливого пути.

— Напрасно вы в этом так уверены. Ничего подобного я делать не собираюсь. Сами доплететесь как-нибудь.

Алекс фыркнул. Он затушил сигарету, просто размазав окурок по пепельнице. Должно быть, я здорово его достала. Сдержав улыбку, я удовлетворенно кивнула головой. Что ж, если после такого милого приема у него еще сохранится мысль о том, чтобы побыть здесь еще немного, то я — не я.

— Кажется, светает, — проговорил он, взглянув в окно.

Я подскочила на кровати и уставилась туда же. Точно, светает. Ну наконец-то! Кажется, я даже сказала это вслух. Алекс хмыкнул.

— Радуйтесь, еще несколько минут — и моего духу здесь не будет.

— А я и радуюсь. Но моя радость будет более глубокой, когда этот момент наконец наступит.

— В этом мы с вами солидарны. Думаю, это единственный вопрос, в котором наши мнения сходятся.

Я кивнула головой, потому что думала точно также.

— Кстати, у вас есть что-нибудь съедобное? — спросил он.

— Что? Съедобное? Может, и есть. Но вам-то что за дело?

— Есть хочу.

— Неужели? — фыркнула я, — и что? Вас угостить?

Он посмотрел на меня, сморщил нос и покачал головой.

— Не надо. Иначе вы треснете от жадности.

— Мне не жалко, и я вовсе не жадная. Но кормить вас после того, как вы меня едва не придушили, это как-то чересчур затейливо. Может быть, ослабев от голода, вы станете менее агрессивным.

— Да, вероятно так оно и будет, — Алекс не выдержал и рассмеялся, — вредности в вас человек на сорок хватит и даже еще останется.

— Купить хотите?

— У меня своей достаточно.

— А вот это верно.

Я поднялась на ноги и вытащила из-под стола одну из своих злополучных сумок. Раскрыла ее и заглянула внутрь. Так и есть. Сверху лежали три пачки чипсов и упаковка печенья. Поразмыслив полминуты, я вытащила одну из них и кинула Алексу прежде, чем он успел сообразить, что к чему.

— Держите и помните мою доброту. Хотя на самом деле я просто не хочу возиться с вашим трупом.

Хотя он не ожидал этого, но пачку поймать успел и сделала вывод о его прекрасной реакции.

— Ух, ты, — выдал он, — какая безумная щедрость.

На это я ничего не стала говорить. Вернулась обратно на кровать и раскрыв свою пачку, принялась жевать, изредка прислушиваясь к звукам и взглядывая в окно. Лэйси услышал шуршание и тут же проснулся. Он прыгнул ко мне и стукнул лапой по пачке так, что она едва не выпала у меня из рук.

— Да знаю, знаю, — проворчала я, — ты тоже хочешь есть. Потерпи.

Лэйси терпеть не желал, что и выразил в весьма грубой форме, заворчав и посмотрев на меня с обидой.

— На, — не выдержав, я сунула ему одну чипсу.

Понюхав ее, кот презрительно фыркнул и отвернулся.

— Вот видишь, ты не хочешь. И чего тогда клянчить?

В комнате постепенно светлело и наконец стало так светло, что я без труда могла различить почти все подробности. Это послужило для Алекса сигналом к уходу. Встав со стула, он сказал:

— Мне пора.

— Уже уходите? — обрадовалась я.

— К счастью, да.

— Прекрасно, — с чувством произнесла я, — если нетрудно, закройте за собой дверь поплотнее.

— Обязательно.

Я помахала ему рукой на прощанье и продолжала жевать. Неужели, это наконец произошло? А я уже и не чаяла дождаться. Посмотрев на Лэйси, я отложила пачку чипсов и встала:

— Ладно, пошли, покормлю тебя.

И конечно, он оказался у своей миски прежде, чем я успела туда дойти.

Поразмыслив немного на тему, чем мне сейчас заняться, я решила, что ложиться спать не стоит. Время упущено, а мне следовало отправляться домой. И чем скорее, тем лучше. Поэтому я отправилась в ванную умываться и приводить себя в порядок.

Когда я была почти готова и стояла перед зеркалом, причесываясь, дверь распахнулась и в комнату влетел Алекс. Боже мой, да уйдет он когда-нибудь или нет?