Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ) - Репина Авдотья. Страница 24

А сейчас оказывается, что Мира должна еще и побывать в других мирах не столько затем, чтобы найти следы отца (жив он или нет, они так и не смогли выяснить), сколько, чтобы собрать информацию, оставленную их родителями. И почему все это выпало одной хоть и смелой, но пока еще слабой в плане магии волшебнице? Его девочке, которую он не в первый раз хочет спрятать от всех и вся.

И самым печальным лично для Андрея было то, что его родители погибли не в результате несчастного случая, связанного с обрушением вокзала. Скорее всего, таким образом хотели скрыть их целенаправленное убийство. И при этом пострадали еще люди. А семью Миры преследовали не те, кто желал отомстить Хрусталеву и перепутали с ним, а те, кто хотел так же убить всю семью Ивановых, выдав это за несчастный случай – пожар в доме, который перекинулся на лес.

Искать их с матерью преследователи не стали, потому что женщина-немаг и маленькая девочка – это слишком слабые противники. Даже министерские побрезговали трогать настолько беззащитных. Андрея тоже трогать не стали, видимо, поняли, что он ничего не знает. В ту пору он учился в частной магической школе и был очень по-юношески горяч. Если бы ему рассказали об экспериментах Министерства тогда, он наломал бы много дров, и не факт, что остался бы жив.

Что касаемо Миры, то получалось, что сейчас на ней лежит архиважная миссия – ни много ни мало выудить из своей памяти информацию, которую оставили для них родители, и собрать сведения, которые запрятал ее отец по разным мирам.

И ему, Андрею, по замыслу их родителей, предстояло защитить девушку. Но это и было настроено плетение соединения, поэтому после снятия заклинания их чувства не изменились. Почти. Но это почти было даже благом для обоих.

Что касается действия самого плетения, а точнее то, что оно действительно свело их вместе, но почти (опять же почти) не навредило обоим, Рихтер связывал с отцом Миры и его талантом начертателя. Он, наверняка, мог изменять плетения, беря от него самую суть, как это виртуозно проворачивала его дочь.

Что касается послания отца для нее – части информации Юрий Иванов разбросал по разным мирам. Это было безопаснее, чем прятать на Земле, где его перемещения могли отследить. Что именно он там оставил, знает только Мира. Точнее вспомнит, когда шкатулку откроет.

И последнее. Хрусталев, который во всей этой истории играл и играет не последнюю роль, все еще остается для них недосягаемым. И он присматривает за Мирой. С какой целью, непонятно.

Шкатулку решили открыть в присутствии Лорана и Шарлотты. Рихтер опасался реакции девушки на получение воспоминаний. В прошлый раз, когда снимали ее блоки на магию, которые, по сути, являлись забытыми детскими воспоминаниями, Мира готова была залюбить весь мир. Такая милая была в тот момент.

Вечер же после возвращения от Следа прошел относительно тихо. Пока Андрей готовил ужин, Мира придирчиво пересматривала документы, выясняя, куда именно он вписал ее имя. Оказалось, что сейчас она не только может отправиться в любую страну мира, но и является счастливой обладательницей фабрик, заводов, дворцов, пароходов и далее по списку.

- И что мне с этим делать? – кисло улыбнулась она, кивая на бумаги.

- Владеть и не бедствовать, - улыбнулся он, кладя перед ней овощи для салата и ставя тарелку. Убрал документы.

- Я хочу быть Рихтер.

- Будешь, если хочешь. Я выберу дату свадьбы, чтобы наша с тобой отлучка не вызвала вопросов.

- Все так просто?

- К чему сложности? Я хочу быть с тобой, ты хочешь быть со мной.

- А как же моя учеба? Наше супружество не будет являться конфликтом интересов?

- Найду тебе нового куратора и не приму у тебя ни один экзамен или зачет. Довольна?

- Вполне, - и стала сосредоточенно нарезать овощи для салата. – А что имели в виду твои родители, когда говорили, что ты очень горячий?

- В то время я учился в закрытой магической школе для сложных подростков.

- Почему ты там оказался? Плохо вел себя?

- Не то слово. В пору моей юности мои способности магерика пробуждались и работали как-то рвано. Меня заносило то в одну крайность, то в другую. Однажды одноклассник что-то сказал мне. Сейчас даже не помню, что именно, но это меня здорово взбесило. Не помню, как меня от него оттащили, только парень потом долго восстанавливался. Дело замяли, я же Рихтер. Тогда я предложил родителям отправить меня учиться в Черные ключи.

- Это же тюрьма, - застыла она с ножом на весу.

Черные ключи были известны не только среди магов как крайне строгое исправительное учреждение для подростков-магов. Но реакция Миры ему понравилась: ни жалеющего, ни обвинительного взгляда. Только желание узнать его лучше.

- Именно так, - хмыкнул он. – Но там я был под присмотром и не мог нанести еще кому-нибудь подобный вред.

- Ты там научился драться?

- Драться, да. И не только. Большинство лечебных и запретных заклинаний я узнал тоже там. Потом я обуздал свои способности, стал прилежным жителем страны.

- Что тебе помогло выжить?

- Во-первых, родители не переставали меня поддерживать. А во-вторых, мне стал видеть сон об одной огненной фее, - и поцеловал эту самую фею.

Уснула Мира рано, не стал ее будить, чтобы разделась, слишком много для нее потрясений за один день. А сейчас вертится, потому что его нет рядом, эту ее манеру он давно распознал.

Андрей закрыл дверь на балкон, когда пришел к выводу, что запаха табака в квартире нет. Мира о его пристрастии ничего не говорила, но любительницей сигарет и накуренных мужчин точно не была. Сел на край дивана и провел по спине девушки, от чего она вытянулась и развернулась к нему.

- Разденься, - мягко сказал он, целуя ее в щеку. Такая горячая и пахнет сном, как он любит.

Она кивнула и принялась сонными руками стягивать с себя одежду, благодарно промурлыкала, когда он помог ей. Когда Мира забралась под одеяло, разделся сам и прижался с ней, горячей от сна, холодным от уличного воздуха телом, ожидая, что она начнет возмущаться.

Но его фея удивила. Снова.

- Хорошо, - блаженно произнесла она, стараясь как можно больше забрать своим жаром прохладу его кожи.

Андрей улыбнулся.

- Мне тоже с тобой хорошо, моя девочка.

Месье Лоран Лакомб проснулся в незнакомом месте. Сначала испугался и вскочил с незнакомой узкой кровати, но потом вспомнил, лег обратно и с наслаждением потянулся. Из коридора доносились звуки.

- Шарли, - позвал он, выходя из комнаты. Кутался в клетчатый халат, специально привезенный к ней вместе с другими вещами, которые пригождаются, когда ночуешь не дома.

- Я здесь, - послышалось из гостиной.

Шарлотта сидела у камина, ноги на специальной подставке. За окном задувают холодные ветра, они гуляют по безлюдным каменистым пейзажам. Как может любить этот сурой край такая мягкая женщина? Его женщина. И да, дома она предпочитала ходить в халате в полоску.

- Что тебя гнетет? – спросил Лоран, присаживаясь в соседнее кресло.

- Все изменится. Все. И мы изменимся, и они.

- Шарлотта, я тебя не понимаю, - он бережно заключил ее прохладную сухую ладонь в своих руках.

- Мне было видение, - Шарлотта перевела взгляд с огня на Лорана. – Мы должны готовился к тому, что скоро все изменится. Мы поможем.

- Поможем, - согласился он. – Расскажи о своем видении.

И она рассказала. Действительно, всё должно измениться. И они помогут.

Перемены почувствовала не только мисс Шарлотта. Изольда Дмитриевна Золотая уже продала всю недвижимость и сейчас наслаждалась последними блаженными деньками в Праге, городе, где она встретила любовь и провела самые счастливые дни.

Госпожа Такаяма тоже не спала этой ночью, она перелистывала альбом. В нем были собраны газетные вырезки, где описывалось, чем занимались ее родители. Описывалось в красках, подробностях, со смаком, как умеют журналисты скандальных газет.