Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма. Страница 183

Парень зашагал вперёд — медленно, едва переставляя ноги. Выглядел он уже вполне прилично, так что принимала его стража точно за какого-то богатенького сынка, которого бросила ради друга привередливая любовница.

Перед глазами всё ещё стояла Далла. И её слова — о том, что он должен выдержать. Должен выстоять. Должен стать сильнее ради неё.

Отказываться от обещания он не собирался.

Надо просто немножечко подождать до того момента, пока утихнет боль утраты, а потом, когда будет легче… Впрочем, чего тянуть? Зачем постоянно откладывать мгновение, когда можно будет равнодушно отбросить в сторону все глупости, а потом взяться за дело по-человечески, а не так, как у него обычно это получается. Отчего-то Шэйрану очень хотелось верить в то, что на этот раз попытка стать нормальным магом будет удачной, а бабушка там, на том свете, не разочаруется им. Он ведь обещал — а обещания принято выполнять.

…Солнце светило безумно ярко. в Дарне всегда было жарко, вот только прежде парень умудрялся игнорировать чрезмерно высокую температуру и почти спокойно относился к тому, что происходило на улице. Теперь шум и крики посторонних вызывали раздражение, и Рэй только ускорил шаг.

Стражи больше не было. Нет, они проходили мимо, конечно, но настоящее присутствие — это когда служивые останавливают для личного досмотра едва ли не каждого на первый взгляд не местного человека.

Правда… Шэйран тянул на местного, наверное. Особенно со спины. Конечно, когда-то давно все дарнийцы были черноглазы, черноволосы и смуглы, за редкими исключениями, но теперь в толпе всё чаще и чаще мелькали тёмно-русые и каштановые головы, цвет глаз и вовсе варьировался от светло-серого до жгуче-чёрного, разве что зелень и синева действительно встречались редко.

А вот цвет кожи никуда не пропал. Бледность была вызвана ещё и тем, что Шэйран почти не бывал на солнце. Конечно же, он не стал бы столь смуглым, как Кэор или та же Моника, хотя девушка в Эрроке то ли отчасти… выцвела, или как назвать подобный процесс? в общем, название в любом случае никакого значения не имело, она просто стала бледнее, чем должна быть, и только. Это на Тьеррона не влияла никакая погода.

А Шэйран, благодаря эрроканской крови и постоянным закрытым помещениям с весьма плохим отоплением сначала и вовсе сливался с белыми стенами. Теперь бледность была почти адекватной, но всё равно выделяла.

…Он шёл к границе города. Дарна давно уже расползалась, увеличивалась и поглотила множество деревушек, что прежде окружали её несметной толпой, вот только одно место, королевские усыпальницы, она успешно игнорировала. Именно там жил когда-то один аскет, о котором сохранились лишь записи.

Его дом три раза пытались превратить в музей, но это так и не оказалось успешным. В любом случае, даже кости его, наверное, успели превратиться в прах, прошло больше тысячи лет с тех пор, как незнакомый маг жил, и имя его точно так же потеряло важность. Но дом-то остался, поддерживаемый магией, и каждый волшебник, что прибывал в Дарну, считал отчего-то долгом навестить именно сие помещение.

Шэйран, впрочем, почти их понимал. Внутри можно было жить бесплатно, рядом добрые люди поддерживали огородик и приносили своему местному святому подношения.

Король Дарнаэл иногда тоже жил тут, но в основном — именно маги с чужих земель, столичные или из Эрроки, это не имело никакого значения.

Рэй не собирался использовать домик как место жительства. Он вполне мог войти во дворец, заодно повидается с бабушкой — она-то уж точно не станет его прогонять. Королева Сандрин больше не имела права наследования, потому что слишком уж наломала дров, так что опасной в это плане Дарнаэл Второй её тоже не считал — а внук и подавно. Но родственников видеть не хотелось, придётся придумывать причины его присутствия тут, а заниматься этим Рэй терпеть не мог.

Нет, он искал мага — и знал, что за магами приходят именно сюда.

…Домишко оказался точно таким же, как Рэй и помнил — скособоченное здание, шаткое, словно собирающееся развалиться от одного дуновения ветра, и только дверь выглядела действительно крепкой, потому что дверь — это самое главное в доме место, единственное, что способно его защитить. Все отлично знали, что к двери привязывается всё волшебство здания, поэтому её не реставрировали и не меняли, и, как видно, сие пошло зданию в целом и двери по-отдельности исключительно на пользу.

Рэй остановился в метре от неё, протянул руку и неуверенно постучал. Он почти что верил в то, что никто ему открывать не станет, мало ли, где может носить Тэллавара, в конце концов!

Но дверь заскрипела, и Изгнанник появился на пороге. Он выглядел всё таким же усталым и пожилым, как и при последней встрече, но Шэйрана теперь меньше всего на свете волновали столь глупые подробности. Он смотрел на измученного, будто бы испитого изнутри мужчину без единого оттенка жалости, так спокойно, как только мог себе позволить, и никаких укоров совести по этому поводу почему-то не появилось.

— Здравствуйте, — промолвил Рэй, не дожидаясь того момента, пока Гартро заговорит первым, как и полагается. — Я хочу продолжить своё обучение. И как можно скорее.

Тэллавар удивлённо изогнул бровь. Он был так измучен, что на этот жест потребовались все силы, что только были в организме, но приступа жалости не последовало. Шэйран сегодня был зол и предельно холоден, поэтому разбрасываться направо и налево спокойным да добрым отношением к человечеству отнюдь не планировал.

— Ну, замечательно, — наконец-то заговорил Высший. — Заходи.

Он посторонился.

…Домик внутри был довольно обыкновенным. Он казался ещё меньше, чем снаружи, балки, ничем не прикрытые, превратились в отличное пристанище для пауков. Мебели тоже было очень мало — лавка, невысокий стол, покосившаяся кровать, передёрнутая какой-то тонкой тканью синего цвета — Эрроканский знак. Да и вообще, весь домик изнутри оказался увешан портретами Эрри, и Шэйран, проигнорировав стандартно это изображение, поймал себя на мысли, что в Дарне вести себя так не положено.

Впрочем, он лгал — внимание не обратить не получалось. О том, что это портреты Эрри, парень узнал лишь по надписи — все картины были повернуты к ним задней стороной, а изображения утыкались тонкими приятными носиками Богини в стену. Лиара бы схватилась за сердце от такого невыносимого кощунства, Тэзра и вовсе рухнула бы в обморок, параллельно испепеляя провинившегося — прямо их своего бессознательного состояния.

— Когда мы можем приступить к занятиям? — спросил Рэй, стараясь, чтобы тон звучал по-деловому, спокойно, уравновешенно, чётко. Увы, но настоящей уверенности ему и вправду не хватало, особенно после всего случившегося, но никуда не денешься, он ведь просто-таки обязан выполнить то, что загадала бабушка.

— К занятиям? — голос Тэллавара казался глухим и далёким. — Присаживайтесь, молодой человек. Нам с вами предстоит очень долгий занимательный разговор…

— И всё-таки, когда? — холодно поинтересовался Шэйран. — Я должен знать. И меня отнюдь не волнует то, что вы собираетесь тянуть время. У меня в запасе нет вечности.

Тэллавар вздохнул.

— У меня тоже, — наконец-то промолвил он. — Даже близко не намечается. Но… Хотелось бы, конечно, Рэй. Итак, ты хочешь приступить как можно скорее, верно? Чем быстрее, тем лучше?

— Да, — кивнул Рэй. — Чем быстрее, тем лучше. Разве это не было понятно мгновение назад? Как по мне, очень даже да…

— Да, да, мой дорогой, — казалось, Тэллавар в последнее мгновение прикусил себе язык, чтобы не назвать его иначе. — Но ведь есть множество неприятных особенностей в этом мире, которые надо… Победить. Переиграть всё, чтобы мир стал ярче, полезнее… Знаешь, мне просто надо в ту усыпальницу. Я не нашёл того, что мне нужно, когда воспользовался ключом. Это всего лишь родна маленькая дверца, Рэй… Она перед тобой охотно откроется, а вот я… Я, как обычно, окажусь не у дел. Выполни свой долг, и мы будем заниматься всем, что покажется тебе интересным.