Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения. Страница 48

До гула в ушах она перебирала бесконечные причины для дурного настроения верховного и печально вздыхала. Если бы только он мог сказать по-человечески, что у него на душе, стало бы намного легче. Как веселый Зефир или даже вспыльчивая Фаруна, не таящие своих обид. Но северный владыка не был ни тем, ни другим. Уста его будто сковывала ледяная печать, за которой прятались шепот и тихие удары сердца — непостижимой безмолвной птахи.

ГЛАВА 11

СТРАЖИ СГОРЕВШЕЙ РЕКИ

Как и обещал Видар, через несколько часов показалась развилка. Основная накатанная дорога круто сворачивала за холм, сторонняя отделялась, превращаясь в едва проторенную тропинку, и вела к дальним рощицам, слишком редким, чтобы называться лесом.

Поглядывая на вечернее солнце, троица путешественников слезла с повозки — кто с сожалением, а кто и с нескрываемым облегчением — и распрощалась с приветливым кузнецом. Вернее, прощалась Изольда. Таальвен хлопнул напоследок по истертой скамье, а ветер и вовсе остался в стороне.

— Спасибо за все. — Принцесса протянула ладонь, мысленно извиняясь за вздорное поведение верховного.

Возница, похоже, не обиделся, горячо пожал ее руку в терновых узорах и наугад кивнул Лютингу, на удивление верно поняв, куда следует повернуть голову.

— Удачи тебе, Изольда. И вам двоим… Приглядывайте за ней хорошенько, чтоб не угодила в беду.

Он с наслаждением расправил богатырские плечи и взъерошил рыжую бороду.

— А надумаете возвращаться тем же путем, заглядывайте ко мне в деревню — тракт этот аккурат в нее упирается. Как доберетесь, спросите Видара. На мою хибару вам любой укажет.

— Хорошо, — тепло пообещала Изольда, сознавая, что больше они никогда не увидятся.

— Идем уже, — выдохнул Хёльмвинд. Ему досадно было терять время на рыжего недотепу, да и скучно топтаться на месте.

Принцесса послушалась, хоть и шикнула на него незаметно.

— Прощай, кузнец, — бросил Лютинг, сходя с наезженной дороги.

Колеса брички скрипнули весело, загрохотали. Полынь трусила как ни в чем не бывало, будто и не пыталась ближе к полудню угробить своих незадачливых пассажиров. В любом случае хозяин на нее не гневался.

Прежде чем разойтись, путники разузнали, далеко ли до Дахана-Пламен пешком, и, заслышав о двух-трех днях, приуныли. Но погода была ясная, солнце светило щедро, суля тихий вечер, так что, отдаляясь от повозки, Изольда не слишком огорчалась. Только с Видаром расставаться было жаль. Он показался ей хорошим человеком — добросердечным и искренним. О ее чести побеспокоился. Знал бы, что перед ним терновая ведьма, наверное, и вопрос задать побоялся бы.

Шаркнув сапогами, Изольда двинулась вперед. За последние два года кто только не предлагал ей руку и сердце. Даже болотный король, и тот сподобился. Интересно, как бы повел себя Лютинг, услышав, что Северный ветер некогда тоже уговаривал ее остаться с ним? Разъярился бы, стал относиться к верховному еще более неприязненно? Или, по обыкновению, затаил в змеиных глазах лавой клокочущие чувства и поглядел пространно, пристально?..

Когда-то Изольда собиралась поведать волку обо всем, но так и не отважилась, и теперь это не казалось ей удачной затеей. Зачем приморскому королевичу размышлять о том, что больше не имеет значения? Ведь верховный решился на признание, пребывая под действием терновых чар. Да и замуж ее не звал. Принцесса сомневалась, произносил ли он вообще любовные клятвы хоть перед кем-то, кроме терновой ведьмы, что силой вырвала откровение из его уст. Вряд ли. И, наверное, больше никогда никому не скажет.

Неожиданно печальная тень легла на ее вычерненное сливовыми побегами лицо. Отчего-то захотелось, чтобы Хёльмвинд теплее относился к ней. Хоть вполовину так же, как она к нему. Ветер был дорог Изольде, потому мысль о том, что принцесса для него — лишь назойливая попутчица либо терновая колдунья, помощью которой можно заручиться, отравляла сердце.

Но лучше так, чем мучить его выдуманной, сотворенной чарами страстью, подспорья у которой нет. Изольда тряхнула головой, отгоняя тревоги. Грустить подолгу она не умела. Ветер жив, если не здоров. И они с Лютингом сделают все, чтобы вернуть ему силу. А с тем, что верховный глядит на нее с раздражением и досадой, можно как-то совладать. Терпел же волк, пока она бичевала его людское обличье.

Последние солнечные лучи вызолотили меловую дорожку, и принцесса заспешила по ней, любуясь рдяным закатом. Приморский королевич с Северным ветром глядели ей вслед. Под багряной вуалью колдунья была необыкновенно красива.

Хёльмвинд проснулся в примятой, мокрой от росы траве от шороха — так шелестят украдкой тихие девичьи шаги. Не поднимая головы, он открыл глаза, оглядел укрытую мглой рощицу, в которой они с Мак Тиром и Изольдой разбили лагерь.

Ночь едва достигла расцвета, и голубой рожок юного Серба плохо освещал уснувшее редколесье. От костра тоже остались одни головешки. Только тусклая россыпь светляков на дальней поляне, забавляясь, перемигивалась со звездами.

Верховный затаил дыхание, прислушиваясь. Со сна ему, что ли, грезится. Но робкая поступь вновь отдалась за деревьями призрачным трепетом.

Пошевелив затекшими ногами, ветер сел, плавно потянулся за хлыстом на поясе. Ладонь опередил цепкий жест Таальвена Валишера. Тот перехватил Хёльмову руку повыше локтя и приложил указательный палец к своим губам.

— Тс-с.

Двигаясь, словно тень в темноте, ветер бесшумно встал, вопросительно взглянул на Мак Тира. Приморский принц настороженно молчал.

И лишь после того, как отголоски невесомых шагов увязли в зыбком мареве ночи, произнес вполголоса:

— Изольда ходит во сне…

— Уверен, что это она? — шепнул Хёльмвинд, намекая на новое явление тьер-на-вьёр.

Лютинг отрицательно качнул головой.

— Потому и разбудил тебя сегодня. — Изумрудные глаза зеленились во мраке ярче болотных огней.

— Хочешь сказать, она бродит по ночам не в первый раз?

По спине северного владыки прокатилась непрошеная дрожь.

— Не в первый. — Белая рубаха Таальвена поплыла в сторону соседней рощи, сигнальным флажком указывая ветру направление. — Вчера она так же блуждала по округе, но терновую силу не призывала. Глаза оставались голубыми, а колючки не двигались.

— Раз так, — уязвленно выдохнул верховный, — почему ты решил посвятить меня в таинства ее прогулок теперь?

Скрытность спутника казалась ему оскорбительной. По крайней мере, когда речь шла об Изольде. Но упреки были принцу нипочем. Гибко ступая, он обогнул частокол остролистого можжевельника, качнул низкую ветвь молодой рябины.

— Хочу поговорить с ней…

— Что?

Таальвен застыл, углядев наконец знакомую фигуру в неподвижном зеленом море полевицы. Его спутник начинал негодовать всерьез.

— Думаю, Изольда крепко спит. И пока она скитается во власти морока, прошлое тьер-на-вьёр вырывается на поверхность. А это значит — не колдунья и не принцесса уселась на поляне. Вполне может быть, по ночам стоянку обходит Исгерд. Но чтобы проверить, мне нужна твоя помощь.

Хёльмвинд выхватил из мглы одинокую маленькую тень, что примостилась на камне. Неужели Мак Тир правда верит, будто она — отголосок прошлого тьер-на-вьёр?

— Я попробую побеседовать с ней, — подступил ближе приморский принц. — Если получится, не предпринимай ничего — просто затаись за деревьями. Но если я ошибся и в темноте меня встретит терновая ведьма…

Он протянул ветру гладкий длинный шнурок, на конце которого болтался отполированный кусок янтаря.

— Может, просто обнимешь ее покрепче? — осклабился Хёльмвинд. — Колдунья ведь боится капкана твоих рук.

Но амулет ветер все же взял, мысленно рассудив, что вряд ли успеет подобраться к ведьме достаточно близко, чтобы надеть его.

— Без моего сигнала не высовывайся, — отдал последний приказ Лютинг.

«Чтоб она тебе шею свернула!», — пожелал ветер про себя. Он был вдвойне возмущен, ведь Мак Тир не сказал ему о ночных бдениях принцессы, да еще вздумал командовать. За эти проступки гибель в когтях тьер-на-вьёр представлялась северному владыке справедливым уделом.