Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения. Страница 73
— Нужно попытаться поговорить с вихрем о прошлом. — Голодная Изольда выудила из миски ломоть хлеба и высунулась в окно. — Главное — не наседать на него, не то он снова исчезнет.
Никаких песчаных бурь вдалеке не вырисовывалось, и принцессе пришлось вернуться к трапезе. Светло-коричневая скорлупа захрустела, крошась под ловкими пальцами.
— Ты не упоминал, что разузнал дорогу, Тааль…
— Имелись другие более важные новости…
От слов его веяло неизбежностью. Смешавшись под пристальным взглядом, Изольда отложила неочищенное яйцо обратно на поднос.
— Нам нужно кое-что тебе рассказать.
По сосредоточенному тону Таальвена было понятно: тема предельно серьезная. Снедаемая скверными предчувствиями, принцесса опустилась на кровать.
— Я слушаю…
— Накануне ты гуляла во сне, — огорошил он. — Нам с ветром пришлось возвратить тебя в покои и силой уложить в постель, но это полбеды… Тело твое в тот миг принадлежало Исгерд.
— Неужто я снова грезила о ее прошлом и умудрилась об этом позабыть? — Лицо Изольды удивленно вытянулось.
— Не совсем. — Лютинг украдкой переглянулся с верховным. — Она не снилась тебе, ты сама стала ею.
— Как? — Принцесса округлила глаза. — Герда ведь воспоминание! — И, встревожившись из-за молчания мужа, Изольда посмотрела на терновник на запястьях. — И что я… то есть она делала?
— Искала своего брата. — Таальвен присел рядом, вкратце пересказывая события минувшей ночи. Когда речь коснулась предыдущих столкновений с Исгерд, неожиданное понимание исказило тонкие черты колдуньи: иная сущность завладевает ею не в первый раз — на виду у Лютинга, обещавшего когда-то ничего не скрывать от нее.
— Как давно вы двое знаете о терновой принцессе? — Сизая дымка взмутила на миг небесную голубизну ее глаз и осела.
— Месяц, может, меньше…
— Почему же раньше не удосужились сообщить?
Хёльмвинд на своем матрасе в углу вздохнул обреченно, представляя разнос, ждущий Мак Тира и его самого за компанию. Может, не зря принц держал язык за зубами?
Но скандалить с Таальвеном было как сражаться с ливнем или пожаром. Внешне он оставался невозмутимым — ни следа раскаяния не вспыхивало в зеленых глазах, какой бы укоризной ни жгла их Изольда. Похоже, приморского королевича непросто пристыдить, когда он верит в свою правоту.
— Вновь ограждаешь меня от лишних беспокойств, Лютинг Мак Тир? — с обидой спросила принцесса.
— Не очень успешно, — прозвучало с сожалением. — Несложно было предположить, что от новостей об Исгерд ты надолго потеряешь покой. Но меня тяготила и другая забота… Что, если тебе удастся запретить терновой принцессе приходить? Тогда мы лишимся последней возможности расспросить ее о собственной жизни.
— Она умерла, — напомнила колдунья.
— Но все еще способна вещать, пусть чужими устами…
— Не забывай, что эти губы принадлежат мне! — взвилась Изольда. — Моими желаниями пренебрегают, используя тело как вместилище! Но что до того приморскому королевичу, привыкшему силой и упрямством получать свое?
Удар был разящий, не лишенный коварства, но Таальвен Валишер ни единым жестом не выдал досады на несправедливые обвинения. Он не станет защищаться, как откажется поднимать против Изольды оружие, что бы ни случилось. Она сбита с толку, потому бушует. Но пройдет время, и ожесточение ее уляжется.
Потянувшись за ножнами, прислоненными к стене у изголовья постели, Лютинг пристегнул их к поясу и надел перчатки.
— В памяти Исгерд спрятан ключ к пониманию тернового волшебства. Он нужен тебе, чтобы овладеть чарами. И раз одержимая, заплутавшая во времени покойница — единственный шанс ответить на вопросы, что канули в забытье веков, мы выудим их из нее. Чтобы, когда придет пора, ты не осталась беззащитной.
— Перед кем? — Изольда уперла руки в бока. Она все еще сердилась, и пылкого чувства не остудило даже искреннее признание.
— Не знаю. Но защищаться однажды придется, — сумрачно заверил приморский королевич. — И никто, кроме тьер-на-вьёр, не поможет тебе с колдовством.
Изольда шумно выдохнула и принялась заталкивать остатки завтрака в походный мешок.
«Никто не поможет…» — отдавались эхом в ее голове строгие слова.
«Кость в горле» троица покидала под присмотром множества пар небезразличных глаз. Пристально пялился путникам вслед трактирщик, неустанно подсчитывающий, сколько еще драгоценных камней могло заваляться в суме у зеленоглазого чужака. Томно вздыхала его сраженная чувствами дочь, то и дело роняя половую щетку, за что получала от отца тычки и затрещины. Долго и испытующе сверлил лиловым взглядом размытую даль мастер Кетиль. Лошадь его с рассвета гарцевала в стойле оседланная, но мужчина терпеливо дожидался, когда новый знакомый спустится в столовую, чтобы удостовериться в каких-то своих догадках на его счет.
Но в конце концов кособокий, провонявший сыростью и прелым духом трактир канул за поворотом, и все, что случилось в нем, мало-помалу начало терять вес. Правда, уязвленная молчанием Изольда все еще дулась на Таальвена, а Хёльмвинд был погружен в свои мысли, но ласковое утро брало свое. На свежем воздухе путники приободрились, ночевка под крышей хоть и принесла неожиданности, все равно позволила выспаться лучше, чем в топкой озерной колыбели. Так что вскоре к звукам монотонных шагов прибавилась болтовня принцессы с ветром.
— Если бы я была ветрессой, то первым делом возблагодарила бы небеса за собственные волосы, которые не нужно мыть и причесывать по три раза в день. Как это, наверное, удобно — позабыть о заколках и гребнях, носиться с неприбранной головой в дождь и вьюгу…
— Раз коса доставляет тебе столько хлопот, избавься от нее, — предложил Хёльмвинд практично, к вящему недовольству приморского королевича. Но Изольда лишь состроила озорную улыбку.
— Просто собрать в пучок и взмахнуть ветряным клинком? Лива бы за такое четвертовала… Помнится, сама она была не прочь завладеть моими волосами, и уж точно поседела бы от ужаса, проведав, что я обрезала их почем зря…
Изольда задумчиво потянула тугой локон, распрямляя его, но стоило отпустить, он мигом завился в золотистую спираль.
— Славная Лива… Доведется ли нам поболтать у очага однажды?
По лицу ветра легко угадывалось: чаяний ее он не разделяет, более того, надеется, что судьба убережет его от новых встреч с заклинательницей. И чтобы не ворошить осиное гнездо, принцесса сменила тему разговора.
— Любопытно, отрастут ли твои волосы, когда ветряная сила вернется…
Хёльмвинд безотчетно потянулся к ровно обрезанным кончикам, не удлинившимся ни на вершок с тех пор, как Изольда прошлась по ним кинжалом.
— Мне больше нравились прежние, — призналась колдунья, — с ними ты походил на Каменного короля.
— Кто это? — Огибая очередную излучину, верховный свернул с дороги.
— Один из моих любимых сказочных персонажей. — Глаза Изольды вдохновленно заблестели. — О нем почти неизвестно северинской ребятне, так как легенда о Конне Киалдере родом из далеких горных краев. Но моя бабушка — уроженка высокоземья — провела на взгорьях большую часть жизни и не раз убаюкивала меня тамошними сказаниями… Как сейчас помню складные строчки: