Колдовство - не грех, а средство выживания (СИ) - "ved'. Страница 2

— Хто это здесь ходит? — хрипло вопросил мужчина, вглядываясь в темноту чулана.

Я поудобнее перехватила подвернувшуюся под руку метлу, готовясь дать отпор и, если понадобится, бороться за свою свободу до последнего. Все равно мне терять уже нечего.

— Кто, я спрашиваю? — грозно крикнул сторож, зажигая фонарь и поднимая его у себя над головой, — а, это ты, шальная бестия?! — ему хватило тусклого лучика света, чтобы меня узнать, — Никак не угомонишься? А ну марш к себе в комнату, и я, так и быть, ничего не расскажу хозяйке.

Нервы напряглись до предела, я стиснула древко метлы и закусила губу. Нет уж, дядя, кукиш тебе с маслом! Даже без масла, а то жирно будет. И почему люди не летают? Вот как оторвалась бы сейчас от земли, унеслась отсюда за тридевять земель, и леший бы кто меня нашел, даже с собаками. Я лихорадочно продумывала пути отступления, просчитывая траекторию движения сторожа и размеры свободного пространства. Получалось плохо. Места мало, я в тупике.

Я, подобно сжатой пружине, застыла на одном месте, отчаянно желая только одного: убраться отсюда. Внезапно метла дернулась и потащила меня к выходу. Я вздрогнула и обхватила ее ногами, вовсе не собираясь самостоятельно падать в руки злого дяденьки, ругающегося на чем свет стоит (это он тоже на грабли наткнулся, вот нечего садовый инвентарь разбрасывать, хе-хе!). Метле же было наплевать на мои жалкие потуги: она взмыла в воздух, и я, не успев разжать сведенные судорогой пальцы, вместе с ней пробкой вылетела из чулана и понеслась в неизвестном направлении. И только спустя лучину до меня дошло, что я только что чудесным образом избежала завтрашней встречи с господином наместником и ритуала изъятия силы, и вообще, жизнь прекрасна! А что через два месяца наступит зима, в этом году решившая вступить в свои права гораздо раньше обычного, на ночь лужицы уже схватывает тоненькой корочкой льда, а перелетные птицы уже давно покинули эти края — это так, всего лишь мелкие неприятности. И пусть у меня ничего, кроме гребня и метлы, не было, я ощущала себя чуть ли не самым счастливым человеком на этой земле. А в какую сторону мы летим-то? Я завертела головой, пытаясь отыскать на небосводе ответ по звездам. Но, к сожалению, все мои познания в астрономии сводились к тому, что солнце встает на востоке, садится на западе, а еще есть север и юг, которые находятся в противоположных друг от друга направлениях. А куда мне нужно? О том, что находится дальше по курсу, я имела представление довольно смутное. Наверняка какая-нибудь деревня или даже город. Вот найду себе тихую деревушку где-нибудь в глуши, и поселюсь в домике на окраине. Можно будет поменять взгляды тамошних жителей на магию, показать, что это совсем не страшно, а иногда и полезно, вот только сначала этой самой магией научиться пользоваться…

Через некоторое время эйфория от неожиданно приобретенной свободы отошла на второй план, я начала подмерзать от ледяного ветра, дующего мне в спину, и вообще решила, что лететь задом наперед и вверх тормашками не очень-то удобно. И если развернуться на летящей метле мне удалось сразу, то договориться с ней о том, кто будет сверху, не получалось. Метла, уверенно считая себя тут главной, не давала мне ни поменять направление полета (или же просто я неправильно ей управляла), ни сесть на нее более-менее нормальным образом. В итоге я смирилась и вытянулась вдоль древка, плотно обхватив свой транспорт ногами и руками. Когда краешек небосвода начал светлеть, я уже окончательно окоченела и держалась на одном упрямстве. Как заставить сие дивное средство передвижения приземлиться, я не имела ни малейшего представления. Да еще и чувствовала себя хуже, чем после целых суток работы. Голова слегка кружилась, а звезды перед глазами расплывались. Сознание упорно пыталось уплыть, но я все же старалась не отключиться и даже заметила, что метла летит по какой-то странной траектории (пьяный сторож и то прямее ходит), постепенно снижаясь. Видимо, ее летательные способности напрямую зависели от запаса моих колдовских сил, которые, скорее всего, так же, как и физические, уже на исходе. А что подо мной? А подо мной лес, да. Хорошо, хоть не деревня, а то бы меня точно сожгли за колдовство. И падать, наверное, не очень жестко будет. На этой оптимистичной ноте сознание-таки покинуло мое бренное тело, и пальцы, кажется, соскользнули с деревяшки, которую обхватывали уже Тьма знает, сколько времени.

***

Большой Див и его команда уже давно спали. Кто у догорающего кострища, кто в поставленных на скорую руку шалашиках, сооруженных их лапника. И если звучный треск большинство членов небольшой компании оставило без внимания, утомленное успешной вылазкой, то отборная ругань главаря, спешно выскочившего из ломающегося шалаша, подняла на ноги всех.

Взорам разбуженных, а потому недовольных людей предстало следующее: сложившийся шалаш, на остатках которого валялось чье-то безжизненное (или в скором будущем безжизненное, ибо злющие разбойники не собирались щадить нарушителя их спокойствия) тело и, собственно, хозяин шалаша — Большой Див, продолжающий смачно ругаться. Довершила картину маслом метла, пару мгновений позже свалившаяся прямо на голову главного разбойника.

— Гля, да это же девка! Симпатичная, — разглядывая хрупкое существо, которое, несмотря на короткую стрижку, никак нельзя было принять за парня, сообщил один из парней, худой и верткий Лис.

— И правда, девка! — согласился подошедший к нему Билл, плечистый мужчина со шрамом, рассекающим бровь и лоб, — откуда она здесь взялась?

— С неба свалилась, — насмешливо предположила Айза, перекидывая длинную смоляную косу за спину, — на метле прилетела.

— А ведь вполне может быть!

— Билл, ты идиот! — «обласкала» мужчину брюнетка, подходя поближе к нежданной гостье. Девушка по-прежнему не подавала признаков жизни, — и что с ней делать?

— Засунуть ей метлу в… — уже тише буркнул успокаивающийся Див, тоже рассматривая девчонку. Малявка еще совсем, лет шестнадцать от силы. Вздернутый носик, усыпанный веснушками, заострившиеся от усталости скулы, правильные, утонченные черты лица, пушистые ресницы, отбрасывающие тени на синие круги под глазами и коротко остриженные волосы, ореолом обрамляющие лицо и отливающие багрянцем в рассветных лучах. В груди закоренелого разбойника шевельнулось что-то похожее на… нежность? «Да ну, не может быть!» — одернул он сам себя, но все же присел перед девушкой на корточки и коснулся ее шеи. Пульс, пусть слабый и какой-то рваный, все же присутствовал, — значит, так, Айза, посмотри, не повредила ли она чего.

— Отошли все, не мешайте мне, — распорядилась молодая женщина, присаживаясь на место командира, — лучше разводите огонь и грейте воду, солнце уже почти взошло.

Никто из разбойников не вымолвил ни слова протеста: все с любопытством следили за развитием событий. А девку, если что, можно и потом в лесу бросить. Откуда она, все-таки, взялась? Не на дереве же все это время сидела, а потом уснула и свалилась!

— Див, — через некоторое время позвала Айза, — девчонка на удивление удачно упала: руки-ноги целы, позвоночник тоже не сломала, все обошлось парой синяков. Вот только… посмотри сюда, — она аккуратно перевернула девочку на живот и задрала рубаху из грубой ткани. Тонкая бледная кожа была почти вся покрыта рубцами. Какие-то уже превратились в шрамы, с каких-то еще даже не отвалилась темная корочка запекшейся крови, — их начали лечить примерно седмицу назад, — сообщила женщина, — но рубцы надо убирать сразу, иначе это пустая трата времени. Только эльфийские целители смогут вылечить такое. Вот только где же сейчас эльфов взять? — она невесело усмехнулась.

Разбойник присвистнул:

— Но за что ее так? На воровку не тянет, слишком благородное лицо. Породистое, можно сказать.

— Вот сейчас сам у нее и спросишь.

***

— … слишком благородное лицо, — слова доносились словно сквозь пелену. Где я? Неужели поймали? Нет, не может быть, я улетела довольно далеко. Ух, как голова болит! Хрипловатый голос между тем добавил, — породистое, можно сказать.