Код возмездия (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич. Страница 22

— Мадам Буланже, не могли бы вы мне уделить немного вашего времени, — спросил Георг.

— О, мой дорогой, ну, конечно же, я сделаю это с превеликим удовольствием.

Она пригласила его в свою квартиру, которая находилась на первом этаже старого дома, стоявшего здесь еще во времена Великой Французской революции.

— Я напою вас чаем, и угощу восхитительными ванильными булочками, — обрадовалась она, тому, что ест возможность поболтать с Георгом.

Она буквально втянула Георга в гостиную, взяв его под локоть.

— Пьер! — закричала мадам Буланже на ходу, — у нас гости!

Кот Георга уныло поплелся рядом. Он укоризненно смотрел на хозяина, поблескивая большими выпуклыми глазами.

Георг не знал, как начать, как преподнести страшные новости мадам Буланже. Но она сама это сделал за него.

— Георг, мой дорогой, вы не заметили, что происходит вокруг? Все говорят о начале какой-то новой ужасной эпидемии. Перекрыты несколько участков на границе с Бельгией, Германией. Когда такое было, чтобы в Евросоюзе закрывались друг от друга? — безостановочно щебетала она, сопровождая гостя в большую гостиную, — Я слышала от Жози, портнихи живущей на соседней улице, что это новая террористическая угроза. Она на днях смотрела France 24, вы же знаете, я сама не смотрю ТВ, так вот Кристофер Дики, пригласил в студию Селестин Болейн, и она предположила, что это была террористическая организация созданная спаун-дизайнерами. Теми, кто еще остался со времен «мятежа нейромодов». Я понимаю, что это полнейшая чепуха, но это так ужасно.

Георг грустно усмехнулся и разочаровано кивнул.

— Вот об этом я хочу с вами поговорить, — он остановился и посмотрел в глаза мадам Буланже, — это очень серьезно.

— Насколько серьезно? — она насторожено спросила, понимая, что Георг сейчас сообщит ей нечто чрезвычайно важное.

Она удивленно посмотрела на Георга.

— Настолько, что я вам скажу кто я на самом деле.

Мадам Буланже прикрыв рот пухлой ладошкой, неотрывно смотрела на Георга. В ее растерянном взгляде были страх и удивление, имеющее в своей сути пугающее волнение, которое переживают люди, столкнувшиеся с чем-то невероятным и непонятным им. Она беспомощно смотрела на собеседника не в силах вымолвить хоть одно слово. Новости, одна совершенно непредсказуемая, сменилась другой, пугающей, они неожиданно обрушились на нее, застав ее сознание врасплох. Она могла бы смириться и безболезненно пережить то, что месье Аренский, арендовавший у нее небольшую квартиру на пятом этаже спаун-дизайнер. Один из тех загадочных личностей, а для нее, скорее всего существ, что имеют в обществе не совсем хорошую славу, хотя и не заслуженно. Тем более она любила его, как родного человека и ей было неважно кто он на самом деле. Но Георг показал ей что мир, в котором она жила, мир который казался таким незыблемым и надежным в скором времени наполнится ужасными созданиями. Эти создания для ее нежной и доброй души были не постижимы. Ей было очень страшно.

Пьер Буланже сидел, рядом держа в опущенных руках курительную трубку. Из табачной камеры высыпался тонко нарезанный трубочный табак. Он бросил курить уже достаточно давно и своеобразной памятью о том периоде осталась привычка набивать трубку табаком, а потом выбивать табак в небольшую жестяную коробочку.

Они оба были ошеломлены и подавлены образами, что показал им Георг.

Первым пришел в себя Пьер Буланже.

— Но ведь, — заикаясь, произнёс он, — должно же быть какое-то решение.

Правительство, президент, они в курсе происходящего? Неужели нельзя ничего сделать.

Георг покачал головой.

— Дорогой Пьер, события развиваются так стремительно, что нет времени на поиск лекарств или каких-либо средств, способных предотвратить катастрофу. В ближайшее время этого точно никто не сможет сделать. Думаю, все усилия будут направлены на поиск и сохранение людей с чистой ДНК, не имеющих в своем организме субстрата двойной трансферазы PDI-4. Больше половины человечества неизбежно превратятся в immortui, другая половина станет жертвой перерожденных и опять же неизбежно станут immortui. В живых останутся единицы, всего несколько сотен тысяч, возможно несколько миллионов людей разбросанных по всему земному шару. Они будут вести отчаянную борьбу за свою жизнь с теми, кто подвергся «mortem animam viventem».

— Но мы, что делать нам? — наконец-то заговорила мадам Буланже.

— Попытаться выжить, — пожал плечами Георг.

Она в ответ с сомнением покачала головой.

— Пьер, — обратился Георг к месье Буланже, — у вас в Порт Пор-де-Бук есть хорошая яхта для морских путешествий. Вскоре быть вдали от берега населенного людьми будет безопаснее всего. Возьмите больше запасов насколько это возможно, и постарайтесь, какое-то время находится дальше от населенной людьми суши, в море.

Пьер растеряно примял табак в трубке.

— Но ведь рано или поздно нам придется пристать к берегу для пополнения запасов. И мы все равно погибнем.

Георгу страстно хотелось им помочь, и первое что он должен был сделать, двигаясь в этом направлении — это уговорить их покинуть Лион, отправиться на юг в гавань Порт Пор-де-Бук, где у четы Буланже есть достаточно большая яхта.

— Пьер, — он взял старого моряка за руку, — первые несколько дней или месяцев будут самыми тяжелыми и опасными. Здесь в городе вы не выживите точно. Вам нужно взять Ноеми и оправляться, не теряя ни минуты. Через несколько дней будет уже слишком поздно. Вы не сможете покинуть Лион. Начнется страшный хаос, который поглотит все вокруг.

— Но наш Николя, — подала голос мадам Буланже, — наш мальчик, что будет с ним? — жалобно спросила она.

— Я не знаю, — ответил Георг, — он находится на одной из баз в Северной Африке и возможно у него есть шансы, находясь на защищенной территории воинской части, остаться в живых.

Он помолчал и тихо добавил.

— Если только у него в организме нет субстрата PDI-4.

Мадам Буланже с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Вы можете ему помочь? Ведь вы же можете все!

— Нет. Если субстрат у нег в крови я уже помочь ему не могу.

Георгу было жаль ее, но он ничего не мог сделать. По щекам мадам Буланже потекли слезы. Пьер обнял ее за плечи, и она беззвучно зарыдала, едва заметно сотрясаясь в объятьях мужа.

Георг, встал, прошел на кухню налил воды. Гастон сидел на подоконнике, внимательно высматривая голубей под кровлей.

«Давно ты стал охотиться на птиц?» — спросил он кота.

Гастон лениво спрыгнул на пол.

В мыслях кота промелькнули образы дорогого кошачьего корма, которым кормила его мадам Буланже в отсутствие Георга. Образы явно имели подтекст раздражения и неприязни.

«Какой же ты, черт побери, привередливый», — возмутился Георг.

Кот ответил саркастическим мяуканьем и образами тушками птиц с окровавленными перьями.

«Да ты смотрю, время не терял! Уже успел попробовать. И как тебе?», — заметил Георг.

Образы растерзанных птиц поблекли, в мозгу кота не было выброса гормонов дофамина.

«Значит, тебе не понравилось. Ну, это все же стоило попробовать».

Георг присел и потрепал кота по холке. Он понимал, что Гастон такое же одинокое существо среди кошек, как и он сам среди людей. Подвергнув его генетическим изменениям и установке имплантатов, искусственно подняв его фелинологическое развитие, он обрекал его на вечное непонимание и одиночество в обществе своих собратьев. Если же, только он не создаст ему такую кошку.

Первых кошачьих Адама и Еву. Георг тихо рассмеялся от этой мысли.

Пока он переговаривался со своим котом, вошел Пьер Буланже. В глазах старого моряка была уверенность и решимость.

— Мы решили попробовать выжить. Через час приедет Ноеми и мы последуем вашему совету отправимся в Порт Пор-де-Бук. Возможно, нам посчастливиться добраться до берегов Северной Африки и разыскать Николя. Если еще не поздно.

— Хорошо, — ответил Георг, — постарайтесь дозвониться до него и попросите не делать никаких инъекций. Если вы сможете, уговорите его, чтобы он вас ждал в безопасном месте.