Zαδница Василиска (СИ) - Инодин Николай. Страница 36

– Значит, разглядел?

– Что-то разглядел. Что именно, разведчики и корабелы сейчас пытаются опознать, но шансов у них немного – объекты слишком быстро перемещаются, а подлететь ближе к планете не было возможности. Даже точное количество определить трудно, но они есть, я их видел. На глубине километров двести от поверхности, реакторы в спящем режиме. Думаю, стоит попробовать.

– Попробуешь. Может быть. Сначала мы какое-нибудь старое корыто у себя утопим, на Зете-шесть, для тренировки. Сумеешь достать – будем думать дальше.

***

Красная муть перед глазами медленно рассеивается, ещё через пару ударов сердца взгляд, наконец, фокусируется, и очертания предметов на командном посту удаётся разглядеть. А вот поднять руку, чтобы стереть с лица пот – нет.

– Дерьмо! – даже на ругань у Аркадия сил не осталось, одно слово, и то выдавил из себя с трудом.

Пот вытер Семён, первым выбравшийся из своего кокона.

– Да, брат, полная херня получилась. Хорошо, что догадались на старичка второй комплект накопителей впендюрить. Ты молчи, молчи, что я, не понимаю, что ли? Очухаешься, оклемаешься, и побредём домой помаленьку – трендюлей от баб получать. Слава Богу, у меня одна… Тебе, агрессор сексуальный, я больше не завидую, понял?

Аркадий глухо застонал и закрыл глаза. Плетнёв прав – мало ему не покажется. Ещё неизвестно, что окажется хреновее – попытка всплыть в атмосфере газового гиганта, или атака женщин, узнавших об этой попытке. Кто слил Дарье информацию? О задуманной тренировке в трёх системах знали от силы человек двадцать. Кто-то из них специально сдал или случайно проговорился?

Впрочем, это уже неважно. Елену жена подключила сразу, мозгов у обеих хватает, занимать на стороне не пришлось. Всё посчитали, и массы, и скорости. И ускорение, которое получит «Тюлень» после такого всплытия. Какой они ему скандал закатили! Хренов потом на голубом глазу уверял, что на базе сработали сейсмодатчики. Врал, конечно, старый хрен, но досталось Аркадию тогда выше крыши. А две фурии на этом не успокоились, предали предмет спора огласке, довели до персонала давний Аркадия диагноз, сверху накрыли расчётами, и лишился глава компании, владелец и капитан доступа не только на «Тюлень», его даже на «Краб» пускать перестали. Помог Кедров, пригласил вроде как на совещание.

Тем временем казённые доки дорабатывали самый мелкий из имевшихся у флота подпространственник – старенький номерной АГ, под новую задачу. Казалось бы, всё, что могли, предусмотрели, да только не помогло. А ведь шестая не чета Дагде, скорость потока вдвое ниже, но и такого рывка хватило, чтобы из Аркадия внести дух напрочь. Спаслись они с Семёном только тем, что Аркадий успел отдать команду на аварийное погружение. Парой секунд позже, и всё. Остались бы вертеться вокруг шестёрки, медленно погружаясь. А ведь без Аркадия вся эта авантюра превратится в банальную попытку самоубийства. Даже пробовать не имеет смысла. Так что теперь кораблик на верфь, самим домой, и думать, думать, думать.

Аркадий пошевелил пальцами, потом руками. Вроде слушаются. Дотянулся до панели и задал кораблю новый курс. Ещё часов пять, и будет можно всплывать в обычное пространство. Времени для размышлений – валом.

Кедров в раздражении ударил кулаком по столу:

– Довольно, молодой человек! Вам медики неделю восстанавливали кости ног! – Михаил Александрович потряс папкой с грифом морского госпиталя и бросил её на стол перед Костицыным.

– Чёрт побери, я просто не в состоянии держать в голове всю проходящую информацию. Я напрочь забыл, по какой именно причине такой перспективный офицер оказался в бессрочном отпуске! Но вы, вы сами должны помнить свои болячки, самоубийца чёртов! Может быть, вам нравится мочиться через катетер? Я запрещаю, слышите, запрещаю эти суицидальные эксперименты! – Местоблюститель в возбуждении начал вышагивать по кабинету.

– Но, господин адмирал, эксперименты по выравниванию скоростей присутствия капитан-лейтенанта Лобачевского не требуют, – дождавшись, пока Кедров немного успокоится, подал голос Китицин. Для этого у нас здоровых офицеров хватает. Если удастся добиться при переходе допустимых значений ускорения, тогда и вернёмся к этому разговору.

– Вас только спросить забыли, – проворчал Кедров, но Лобачевский и Китицин поняли – категорического запрета не последует. – Можете быть свободны. Оба. Вас, господин контр-адмирал, жду с докладом завтра.

Покинув «Победоносца» Аркадий тяжело вздыхает. С начальством пока всё. Теперь домой, к женщинам… Ой, трах-тибидох- тибидох старика Хоттабыча и бороду его седую семь раз с проворотом! Плетнёв смотрит понимающе, но помочь ничем не может. Это не мятую тушку командира через комингсы перетаскивать, тут силой ничего не добьёшься. Бабы это Стихия, почище любого смерча будет. Впрочем, очередной скандал это, конечно, неприятно, однако не смертельно. Лобачевский поправил фуражку и подмигнул Семёну:

– Херня, брат, прорвёмся!

Новый корабль Аркадию не понравился. Сразу. Стоило полтора года тратить время и ресурсы, чтобы в результате получить вот это?

Между причальными фермами верфи висело нечто. Абсолютно, непроницаемо чёрная поверхность вроде как пожирает свет направленных на неё прожекторов – ни теней, ни бликов. Это новинка, последний крик российских технологий – поглощающее покрытие, разработанное здесь, на Воркуте. К этому можно и нужно привыкать, скоро так будут выглядеть все боевые корабли Новороссии. Но форма… Что-то несуразно плоское, длинное, с двумя полуцилиндрическими выступами в верхней части корпуса. Вместо привычных трёхлучевых звёзд на носу и корме устроено полное непотребство. Многочисленные рассекатели выстроили в какую-то хрень, напоминающую расчёски. Ещё похоже на ту дрянь, которая бывает на мордах у морских гадов, Аркадий не мог вспомнить, как они называются. Зачем намудрили? Чем плоха традиционная схема?

Настроение у Лобачевского стремительно портилось.

– Не нравится? – Молодой инженер-механик правильно истолковал выражение лица Лобачевского. – Выглядит, и вправду, непривычно. Давайте на нашего крокодила изнутри посмотрим.

Осматривать довелось намного меньше, чем можно было представить при наружном осмотре такой крупной дуры. Жилой отсек меньше, чем на «Тюлене». Штатный экипаж странного подпространственника всего десять человек, из них семь – десантная партия.

– Корабль оборудован двойным комплектом прыжковых накопителей. Это позволяет уйти на струну сразу после выхода в обычный космос, не зависая в системе. Ёмкость накопителей погружения в десять раз превышает необходимый для корабля с такой массой покоя. – Строитель явно гордится полученным результатом.

Лобачевский отвлёкся от разглядывания пульта управления:

– Зачем так много?

– На случай, если вам в самом деле удастся зацепить линейный корабль. Прорываться с Палубы в обычном пространстве не лучший вариант, даже на исправном корабле вероятность успешного выхода на струну не более пятидесяти семи процентов. С сотыми, но сильно они помогут? Кто знает, в каком состоянии там энергетика вообще и накопители в частности. А так при нужде вы сможете утащить в подпространство и двигать там самый большой корабль.

– И кто на него рассекатели будет монтировать?

– Не нужно монтировать. На «Крокодиле» их достаточно, изменяемой конфигурации. Несколько небольших маневров в связке, и бортовой компьютер рассчитает необходимое положение. Согласитесь, это довольно удобно.

– Да, пожалуй, – согласился Аркадий. – Если сработает штатно.

Осмотр продолжился.

***

У подпространственника много общего с подводными лодками древности – скрытность, медлительность, теснота помещений и определённая доля риска. Всё-таки число всплытий не всегда совпадает с количеством погружений. А вот поднять перископ и осмотреть окрестности подпространственнику не дано, ныряет и выныривает он одним куском. Ну, или не выныривает, хотя такие печальные события происходят всё реже. По этой причине все капитаны подлёта мастерски ходят по счислению, неумехи отсеиваются самым примитивным образом, вместе с экипажами. Попытка выйти из подпространства внутри планеты или астероида может оказаться довольно зрелищной, может пройти незаметно, но фатальна она всегда.