Zαδница Василиска (СИ) - Инодин Николай. Страница 39

Что в овражке случилось, разобрались быстро. Там и дошкольнику всё понятно было. Усиленный шагающим танком взвод средней пехоты бородатых скрытно пробирался куда-то, «хамелеон» на трупах так и застыл, подогнав окраску под окружающий фон. Трупы пришлось отыскивать чуть не наощупь. Маскировочный режим на максимуме – он прожорливый, обычно надолго не включают. Но умному минному участку на маскировку плевать. Процессор «Росянки» зелёных в овражек впустил, после чего приступил к ликвидации. Судя по тому, что энергоблоки в броне разрядились почти в ноль, а трупы ещё не сильно пахли, случилось это предыдущей ночью, где-то под утро.

– Если они по наши души шагали, мы крепко задолжали тому, кто минирование планировал, – проворчал Седой и цокнул языком, разглядывая Т-третий с оторванной по колено правой ногой. «Росянка» потратила на танк не меньше половины боекомплекта – вся броня в оспинах от осколков, всё навесное с корпуса или сбито, или изорвано. Водила катапультировался – бронекапсула отлетела в сторону метров на шестьдесят, но зелёному это не помогло, его тело валялось в паре шагов от распахнутого люка. Видимых повреждений на теле не нашлось, отчего сдох – непонятно. Может, со страху, или передоз у него случился, ширева для своих «героев» перед наступлением зелёные не жалеют. Медблок «тройки» ему загнуться не давал, баран разъёмы костюма отсоединил, из капсулы вылез, тут его и накрыло. Как на самом деле вышло, без экспертизы не разобрать, но версия правдоподобная. Главное – водительский комбез и нейрошлем сняли целенькими, в рабочем состоянии.

Прибарахлились тот раз изрядно – куча брони, оружие. Папа ради такого дела все три отрядных транспортёра подогнал. А взводный Потапа не послал далеко, когда молодой к нему с завиральной своей идеей подкатился. Выслушал. Сплюнул, почесал шрам над правой бровью и задумался.

– Если получится, сможешь «тройкой» рулить? – спросил.

– А чё я-то? – удивился Потап.

– Ну не я же, – доходчиво объяснил взводный, и отщёлкал сообщение по команде.

Корпус танка на транспортёр затаскивали всем взводом – штатная погрузочная платформа у него не работала. Остатки ноги и капсулу забросили шутя – жалкая пара тонн, не надорвёшься.

И смылись.

Ремонтный полевой пункт отряда встретил Потапа треском электросварки, негромким, но скребущим мозг прямо через кости шорохом реполяризаторов, змеиным шипением тяжёлого трёхмерного принтера и немузыкальным лязгом различного происхождения.

– О! – заметив топчущегося у входа на территорию Потапа, обрадовался Егорша Самохвалов. Человеком Егорша был неважным, но в отрядном эскадроне шагающих танков числился среди самых опытных и умелых бойцов. Фамилия ему досталась не по повадке – самохвальством Егорша не страдал. Он вообще хвалить не любил. Зато охаять мог кого хочешь, лишь бы охаиваемый был не старше его чином.

– Кого я вижу! Потап, собственной персоной! – Егорша обернулся к трём другим водилам: – Хватит стенку подпирать, бездельники! Смирно! Перед вами командир танкового корпуса стоит!

– Чего несёшь? – попытался успокоить ехидину Потап.

– Чистую правду, самый младший ефрейтор Бакалдин. Только шо любовался я вашим аппаратом. Так там, кроме корпуса, ни холеры, извините за простую речь, не осталось, и тот в сорока местах драный, до самой основы. Так что, сынку, кинь дурное, пиши заявочку на утилизацию, получишь премию за те жалкие ошмётки, шо ещё можно на запчасти пустить, и не отвлекай ремонтников от настоящей работы.

– Врать не надо, господин памятник известному танкисту. По результатам автотеста трофей наш на семьдесят процентов работоспособен, там только правая нога до колена серьёзно повреждена. Реактор на ходу, системы управления рабочие, а навесное и вооружение мы как-нибудь восстановим.

– Откуда это в наш отряд такие грамотные детишки попадают? – удивился Самохвалов. – Слова умные знают.

Егорша развёл руками и повернулся к зрителям:

– Пойду я, бывайте, мазута немытая. Нечего мне пока здесь делать. Но как молодое дарование свой трофей испытывать будет, щёлкните, приду любоваться, как ШТ на одной ножке скачет.

Сдвинул красивым, лихим движением на затылок щёгольский берет из чёрного бархата и пошёл-поплыл к стоявшему у штабного трейлера мотоциклу.

Когда Потап добрался до кунга распорядителя работ, пожилой старшина-механик не глядя, протянул к нему руку:

– Давай.

– Чего давай? – удивился Потап.

– Заявку на разборку. Повезло вам, хорошо сала на зачётки хапнули. Эскадронцы вам крепко должны будут. Самохвалов тут уже битый час околачивается, хочет самое сладкое урвать.

– Ему зачем? Он же на семёрке рассекает, там ни один узел не совпадает? – растерявшись, спросил Потап.

– Ну да, на «Перун» комплектация от «Головастика» не пойдёт. Его левому ведомому чуть не половину оборудования менять пора. Вот и суетится.

– Не будет разборки – опомнился Потап. Взводный сказал – «тройку» себе возьмём, для усиления. От эскадронцев помощи хрен дождёшься, у нас теперь свой ШТ будет. И Папа утвердил.

– Во как, – почесал ухо жёлтым от курева большим пальцем старшина. Развернул экран комма, ещё раз пробежался по списку повреждений трофейной машины.

– Ну, капсулу мы на место поставим, дело плёвое и пиропатроны для зарядки катапульты у нас есть. Изолирующий слой восстановим, это с гарантией. «Хамелеон» тоже постараемся, но это уже как получится, результат не гарантирую, на пробитых участках может глючить. «Пила» на правую руку есть, бэушная, но в нормальном состоянии. Трубопроводы и зарядный рукав найдём. А вот детекторы по правому борту и правая же ходуля… Чего нет, парень, того нет. И где взять, я тебе не скажу, потому что не знаю. Может, всё-таки разберём? Опять же, пусковые разбиты в хлам, и заменить нечем.

– Папа утвердил во взвод ШТ и группу прикрытия!

Старшина вздохнул:

– Утвердил, так утвердил, не ори. Что сможем – починим, но ногу и детекторы добывайте сами. И не вошкайтесь. Если в эскадроне какого «Головастика» сильно нахлобучит, Папа сам вашу находку на запчасти пустит. Понимаешь?

– Понимаю…

– А понимаешь, так нечего под ногами вертеться, от работы отвлекать. Дуй к своим, и рожайте комплектацию.

Когда в седьмой роте узнали, что эскадронцы на трофей третьего взвода хавальник открывают, народу будто шлея под хвост попала. Зацепило всех. Ребята завелись, в перерывах между боями подняли на ноги знакомых и незнакомых. Подходящая нога нашлась у дроздовцев. Не совсем той модели, что нужно, от чеховской модификации, но детали от коленного сочленения и ниже удалось адаптировать. Чёрные запросили взамен три комплекта средней брони, но взводный подмахнул, не поморщившись. Для него поднять собственный танк стало вопросом чести, в таких делах выгоду не считают.

Через шесть дней Потап под одобрительные возгласы бойцов седьмой роты подогнал свой – теперь уже точно свой, «Головастик» к командирскому транспортёру. Лихо выскользнул из нижнего люка, чётко, как отец учил, отстучал три строевых шага и взметнул ладонь к правому виску:

– Господин поручик, рядовой Бакалдин прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы! Закреплённая техника находится в боеспособном (тут голос у Потапа дрогнул – боеспособность восстановили не полностью) состоянии!

– Вольно! – Взводный тоже козырнул, и улыбнулся. – Постой пока у своей машины, ефрейтор Бакалдин, сейчас команда подтянется, представлю тебя подчинённым.

Однако… подчинённые. Ещё и месяца не прошло, как Потапу восемнадцать исполнилось. И командовать ему охота примерно так же, как сидеть в муравейнике. Но воевать на танке хочется ещё больше. А танки в одиночку не бывают – техник в команде положен, и группа поддержки – пятки прикрывать.

Потап отошёл к танку, провёл ладонью по шершавой броне. Не привык ещё к аппарату, каждый раз что-то внутри дёргается.