Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 193

— Не болтай ерунды, — одернула Дэмонра.

— … помогла бы, да не тебе. Тебе бы меч помог, да и он вряд ли. А что тебе поможет, сейчас расскажу…

Дэмонра закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Ее мутило, хотя на даггермар она даже не смотрела.

— Ой, Гребер, услышу про три посоха и три пары железных башмаков, убью. И про поющую траву не надо. Знаю я, что поможет. Нейролептики помогут, а про них в сказках не рассказывают и в песнях не поют.

— Потому что в них нет толку. Вообще во всем, что делает Белая земля, нет толку. Смысл, может, и есть, а толку нет и не будет. Не для добра твои братья и сестры стараются. Стало быть, и толку от их стараний не будет.

Дэмонре оставалось только поразиться, как человек умудрился дожить до пятидесяти с лишним лет, при этом сохранив мироощущение ребенка в полной незамутненности. Было в этом что-то грустное и трогательное одновременно.

— Ну ладно, и что мне поможет?

— Ну вот представь, барышня, что тебе встретилась ведьма.

Дэмонра хмыкнула. Ведьм в жизни она встречала больше, чем Гребер мог себе вообразить. От директрисы гимназии до приснопамятной Ингегерд Вэйды, чтоб ей в доме без окон вечно сидеть. Может, эти ведьмы и не якшались с бесами, но вот ведро крови они у нее точно выпили.

— Я заблаговременно отрубила ей голову, надеюсь?

— Ты б у нее совета сперва попросила….

— Допустим, сперва попросила.

— Тогда — да, три пары башмаков, три посоха и путь на край света.

«Три посоха и путь на край света». Дэмонра вздохнула. Насчет края света — идея была вовсе не плоха. Наклз поначалу уговаривал ее уволиться из армии и уехать в Виарэ, долго просил, старался, бедный. Послушала бы она его — может, и вороний король бы не пострадал.

— Знаешь, Гребер, мне про острые мечи всегда больше нравилось. Про них, во всяком случае, понятнее. Но, допустим, посохи и башмаки. И вот я иду искать синюю траву, лекарство от всех бед? Ту, которая поет и днем, и ночью, и крушит железо. Замечательно. И что дальше?

— Пойдешь искать?

— Если это единственный способ — пойду.

— А если ты точно знаешь, что ее не существует, этой травы?

Дэмонра нахмурилась и поджала губы:

— Все равно пойду.

Гребер хитро улыбнулся:

— Вот то самое тебе, барышня, и поможет. Не боись, магик нас всех переживет.

Нордэна поморщилась и все-таки отхлебнула из бутылки, где стараниями Гребера осталось на самом донышке.

— Я б любую синюю траву нашла ради того, чтоб это было так. Одна беда: как ты верно подметил, нет такой травы…

Дэмонра не договорила: в дверь громко постучали.

— Погляди через окно, кого там бесы принесли.

Гребер пропал из виду, шмыгнув в гостиную, а через несколько секунд сообщил оттуда:

— Жених твой пришел, барышня.

В глубине души Дэмонра надеялась, что безупречная фея из фамилии Зиглинд сумеет заболтать сына хотя бы до полуночи, и у нее останется время на авантюру с Наклзом. Увы, сегодня фея желаний не исполняла.

— Ладно, Гребер, иди наверх. Нет, бутыль оставь, тебе хватит. И чтоб к семи вечера был как стекло.

Денщик исчез. Дэмонра набралась мужества и пошла открывать.

Рейнгольд выглядел даже бледнее чем в последнее время, то есть совсем мало походил на человека. Только на скулах у него горело два малиновых пятна.

Нордэне окончательно расхотелось знать, что сказал консилиум.

— Рэй, проходи.

Тот быстро вошел, но разуваться не стал. Дэмонра только сейчас обратила внимание, что в руке у него легкий дорожный саквояж. Из Виарэ он ехал с ним же, но зачем нес с собой теперь — непонятно.

— У нас крайне мало времени, — несколько хрипло сказал Рейнгольд.

Дэмонра кивнула, как загипнотизированная, глядя на руки Зиглинда в черных перчатках. В погожий летний день было в них что-то бесконечно зловещее.

— Я поняла. Что сказали врачи?

По лицу Рейнгольда прошла судорога.

— Много. Они, как всегда, ничего не знают, а потому сказали много.

— Послушай, Рэй…

— Как у тебя оказалась та лента?

Дэмонра ошарашено уставилась на Зиглинда. Она уже ничего не понимала.

— Какая лента?

— Не притворяйся! Та белая лента с вышивкой, ты ее из Рэды привезла в начале апреля…

Дэмонра покопалась в памяти и извлекла оттуда девочку Агнешку, которую помнила одновременно очень ясно и как мутный сон. Вернее, ясно помнила девочку, но все вокруг нее — ночь, дорога, грязь, скрежещущие в небе жернова — казалось ненастоящим. А самым поганым было то, что и Дэмонра себе после той встречи настоящей не казалась. Она могла догнать девочку, или разыскать уже на приеме, увезти с собой. Она просто сунула Агнешке колечко с тремя бриллиантиками и потом набралась как свинья. Между этими «могла» и «сделала» лежала белая черта на белом.

Нордэне нисколько не хотелось обсуждать с Зиглиндом промашки калладской политики и юстиции, а также свою внезапно вывихнувшуюся жизнь, поэтому про Агнешку следовало забыть как можно скорее.

— Из Рэды привезла, ты ж лучше меня помнишь, — как могла мягко сообщила Дэмонра. Она догадывалась, что с людьми, находящимися на грани истерики, следует говорить самым доброжелательным тоном. А обычно невозмутимый Рейнгольд, похоже, находился на грани бесслезной истерике.

— А конкретнее?

— На базаре купила.

Глаза Рейнгольда сверкнули за стеклами очков:

— Ты не была бы так любезна в этом поклясться?

— Рэй, а в чем дело?

— Просто поклянись, что ты купила ее на базаре, а потом случайно запустила в лицо кесарю в состоянии аффекта, и все.

Дэмонра нахмурилась:

— Ну да, в лицо кесарю я ее действительно запустила в состоянии аффекта, как ты говоришь. И это хорошо, что она была у меня в руках. Иначе я схватила бы со стола чернильницу и раскроила ему череп, и тогда изгнанием бы точно не отделалась.

Лицо Рейнгольда стало скорбным, как у человека, приговоренного к казни.

— Где ты ее взяла? На базаре? Клянешься?

Если профессиональный юрист просил поклясться, дела, определенно, обстояли хуже не придумаешь. Дэмонра покачала головой:

— Нет. Мне ее подарили.

— Кто?

— Агнешка. Девочка.

— Какая Агнешка?

— Какая разница? Если мы сейчас уйдем из Рэды, никакой Агнешки не будет, уж поверь. Рэдцы суеверны. Я дала ей кольцо — ну, чтоб ей было, чем расплатиться с теткой, а она взамен дала мне ленту. Рэдцам запрещено принимать подарочки без отдарочков…

— Дэмонра! Объясни по существу.

«По существу» ее доконало. «По существу» сама история прокатилась, а Рейнгольд с нее спрашивал почему-то.

— Я должна была взять с собой девочку, а взяла ленточку! Не знаю, захотел ли бы ты Агнешку воспитывать, а теперь уже и не узнаю, потому что поздно! Я ленточку выбрала! — Дэмонра расхохоталась. — Что ты в этой ленте привязался, Рейнгольд, это моя судьба, не твоя!..

— Значит, ты не думала, что передашь ее кесарю?

— Рэй, мать твою, я вообще не так уж много думаю, как ты мог бы уже заметить! — взвилась Дэмонра. — Разумеется, я только и планировала, как бы швырнуть дешевый рэдский сувенир в рожу действующему монарху! Мне грела душу возможность прославиться самым нелепым самоубийством…

Пристальный взгляд Рейнгольда, шаривший по ее лицу, Дэмонре не нравился. Его дрожащие губы нравились ей еще меньше.

Она перевела дух и как можно спокойнее поинтересовалась:

— Что сказали врачи?

— Собирай вещи.

— Рэй, слушай…

— Собирай вещи, нужно уезжать.

— Да мы только сегодня вернулись…

— Дэмонра, бери самое необходимое и уходим.

— Да зачем?!

— Да затем, что тебя могут арестовать в любую минуту, дура! И это будет трибунал…

— Исключено, — поморщилась Дэмонра. — Меня вроде бы лишили приятной возможности состоять в армии. Я — гражданское лицо…

— Вовремя ты юриспруденцию вспомнила, — безжизненно усмехнулся Рейнгольд. — Может быть, ты знаешь, что все преступления, совершенные в радиусе ста шагов от правящего монарха, рассматриваются по закону военного положения? Нет, не знаешь? Ну так знай!