Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 223
— Конечно, я хуже Дэмонры. Она вообще всех нас лучше. И поэтому она в тюрьме.
— И бесы с ней! — взвилась Кейси. Наклз даже удивился: до этого вечера Кейси очень осторожно обходила вопрос причины своего пребывания здесь, а если вдруг говорила о Дэмонре, то подчеркнуто любезно, словно о давно почившем родственнике, по завещанию оставившем ей солидный пансион. Теперь в ее словах звучала почти ненависть. — Слушай! Дэм-Вельда — это архипелаг. Архипелаг, понимаешь?! Четыре тысячи скалистых островов, и большинство никак не связаны друг с другом. Море бурное, понимаешь? И туманы, Наклз! Туманы от края и до края неба, когда ты вытягиваешь руку перед собой и не видишь собственной ладони! Бесконечные туманы. Эльдингхэль на многое смотрит сквозь пальцы. Мы купим островок. Крошечный скалистый кусочек суши с видом на Серый берег или еще дальше. У нас не будет соседей. Над нами не будет жандармов. Ни Третьего Отделения, ни Седьмого, ни кесаря, ни Наместницы — ничего, понимаешь? Никому вообще до нас дела не будет! Больше не будет ни тестов, ни фотографий, ни судов — ничего. Я все обдумала, Наклз. Раз в неделю лодочник просто станет возить нам самое необходимое, с хозяйством я справлюсь. И все. Мы сможем жить там хоть до скончания века. Там море, скалы и вечная мгла, все как ты любишь. Мгла без Мглы, представляешь? Ты ведь слышал Гремящие моря? Не лги хоть сейчас, ты слышал. Они поют, хотя и убивают то, что подойдет к ним слишком близко. Но нам не грозит. Еще лет сто острова потянут. Конечно, там холод, ветра и почти полгода ночи, но… Наклз, лучше полгода ночи, все лучше, чем вот так!
Маг не стал спрашивать «вот так — это как?» Он примерно понимал, что Кейси имела в виду, хотя и не разделял ее надежд. Гремящие моря, которые на действительно скорее пели — тихую, страшноватую колыбельную без слов — напугали его до полусмерти еще десять лет назад. Он бы скорее повесился, чем еще раз приблизился к Дэм-Вельде. С тем же успехом надежду можно было искать на кладбище.
К тому же, в его случае просто удрать от представителей государственной власти всех мастей оказалось бы недостаточно. Да и взяткой он бы, по всей вероятности, не отделался.
— Ты права, — Наклз спокойно констатировал очевидный факт. Кейси и вправду все прекрасно рассчитала, и ее план выглядел разумным. Что, конечно, никак не влияло на вероятность его исполнения, но не могла же нордэна и этого учесть. — Как только закончится суд и я решу проблему, мы уедем на Дэм-Вельду, — Наклз даже не то чтобы врал. Просто сам факт решения проблемы исключал для него возможность уехать куда-либо, не считая элитной богадельни. Вот уж куда маг бы ни за какие коврижки живым не попал. Сообщил бы Кейси за два часа, если бы характера хватило, а не хватило бы — ну что ж, свои обиды она бы ему вслед уже не швырнула бы, все равно туда обиды не долетают.
— Мы должны ехать завтра, — почти умоляюще сказала нордэна. — Давай уедем завтра.
— Но…
— Наклз, я вижу очень страшные сны. Мне снишься ты и десяток белых фигур вокруг тебя. Наверное, это что-то значит…
«Это значит, что с июня она несколько улучшила свою фантазию: раньше она была убеждена, что ты отравишься сам».
Наклз тряхнул головой, отгоняя ровный голос.
— Это значит, что тебе все же следовало съездить к морю летом, Кейси. Но вообще, пей липовый чай — помогает.
— Нужно уезжать до суда.
— Это невозможно, ты не хуже меня понимаешь.
— Наклз, если я что-то и понимаю, так это то, что мы тут умрем!
Маг поморщился. Он совершенно не выносил повышенного тона. Не то чтобы это оскорбляло или злило — слова мало задевали его даже по молодости — но громкие вопли практически мгновенно вызывали у него сильнейшую мигрень.
— Мы и так строго обязательно умрем. И вполне возможно, что тут. Кейси, у тебя истерика.
— А если я права? Если ты завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное, тогда что? — не сдавалась нордэна.
— Тогда я завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное. Но, как мне кажется, тебе все же стоит выпить липового чаю.
Кейси подалась вперед. Ее лицо оказалось меньше чем в полуметре от лица мага. Он ощущал слабый запах духов, видел совсем близко сверкающие глаза — два красивых синих зеркала, отражающих не особенно красивую реальность — и не чувствовал ровно ничего. Не только любви, но даже жалости или любопытства. Нордэна существовала в доме мага, но не существовала в его мире. Красивая заводная кукла, включавшая тишину. Она была для него чем-то вроде благоприятного погодного явления, знала это, и все-таки не ушла, напоследок хорошенько дав по морде. То есть очень мало уважала и себя, и его.
— Наклз, да послушай же ты. Я люблю тебя. Я боюсь за тебя.
Наклз уже давно никого особенно не любил, что периодически не мешало ему здорово бояться. Он откинулся назад, уходя от кривляющегося в зрачках Кейси отражения.
— Я останусь в Каллад до окончания суда. Дальнейший разговор мне представляется беспредметным, — сообщил маг столешнице.
— Но…
— Никаких «но» на самом деле нет. Если тебя это утешит, моя любовь тоже никогда и ничего не меняла, — сухо и корректно подвел итог он, поднимаясь.
— Совсем? — промедлив, спросила Кейси. Что-то Наклзу в ее тоне не понравилось. Это «совсем» было даже хуже шутки про «завидную невесту».
— Ровно ничего, — подтвердил он. В конце концов, он говорил чистую правду.
Кейси отшатнулась, потом медленно провела руками по лицу, словно снимая невидимую паутину, и медленно покинула комнату.
«Если ты думаешь, что сейчас из кухни вышли сто тысяч марок, ты прав только отчасти. На самом деле это уходит твоя надежда умереть своей смертью».
«Заткнись».
«Ты забыл что-то важное. Что-то такое, что ты видел в начале весны…»
«Заткнись же!»
«Ты вспомнишь через два дня, да поздно будет».
Наклз схватил со стола чашку и с силой запустил ее в самый темный угол.
Оттуда звонко и радостно расхохотались.
Наклза прошиб холодный пот. На этот раз там совершенно явственно смеялись трое: Элейна, Маргери и он сам.
Маг вылетел вслед за Кейси и вцепился ей в локоть, пытаясь поймать ускользающую реальность. Нордэна успокаивающе погладила его по вискам.
— Ну-ну. Хватить портить сервизы и обои. Чашки до твоих призраков не долетают, как до тебя не долетают мои слова. Не стоит и пытаться.
Фотографии было лет двадцать, не меньше. С художественной точки зрения ничего особенного снимок с истрепанными уголками собой не представлял: классная дама и восемнадцать девочек в одинаковых черных платьях с белыми крахмальными воротничками. Широкие улыбки, тощие косички, колонны и строгий портик гимназии на заднем плане.
Наверное, точные копии этой фотографии легко нашлись бы в альбоме любой мало-мальски приличной калладской барышни, так же как и первый бал или традиционный портрет с томным взглядом и книгой стихов.
Снимок отличался только тем, что почти все люди, улыбавшиеся с него, давно лежали в могилах.
Крушение поезда, скоротечное воспаление легких, неудачное падение с лошади, шальная пуля пьяного гимназиста…
— Надо же, какой рок, — наконец, произнесла Дэмонра, с трудом оторвав взгляд от фотографии. Лица одиннадцати девочек из восемнадцати были старательно исцарапаны так, что узнать их не представлялось возможным.
— Рок, — невозмутимо согласилась Дагмара. — Мне надо рассказывать тебе о его всесилии?
— Не стоит, — скривилась Дэмонра. — Хотя, не скрою, меня давно мучает извращенное любопытство: слушающие Вьюгу пляшут с бубнами перед тем, как кто-то трагически умирает, или нет?
— Да нет, плясать и петь не обязательно. Лично я обхожусь циркулем. Это легче, чем тебе кажется, — почти благожелательно пояснила Дагмара. Дэмонра вспомнила, как лет пятнадцать назад та списывала у нее алгебру. Ей сделалось еще более тошно, чем в начале их «встречи» в тюремной камере.
— Мне это представляется довольно несложным действием. Но я обычно просто нажимала на курок.