Забытые хроники. Падший (СИ) - Емальхак Долиман. Страница 16

VI

Прилона принялась колотить в дверь. Она пришла в комнату Уединения, потому что Дорвн сказал, что правитель желает её видеть. Правда, когда она вошла внутрь, отца там не оказалось, а дверь резко захлопнулась.

— Что происходит? Дорвн, ответь!

Регтал стоял по ту сторону. В глазах читалась грусть и печаль. Он рад, что делает это, чтобы спасти жизнь девушки, но что будет потом, когда Прилона всё узнает?

— Прошу прощения, миледи. Позже я приму любое наказание, а сейчас, прошу вас, не тратьте силы. Я вас выпущу…

— Что-то с папой? — прервала его Прилона, но бить в дверь перестала. — Что с ним? Неужели…

В комнате Уединения нависла тишина. И вдруг в дверь начали стучать с новой силой.

— Дорвн! Слышишь? Выпусти меня! Выпусти! — кричала Прилона сквозь плач. — Это приказ.

Дорвн опустил голову. Его сердце было непоколебимым, ведь на нём лежала ответственность за жизнь девушки. И если враг проберётся сюда, то он непременно остановит его любой ценой.

Прилона, прекратив свои попытки, обессиленно упала на пол.

— Я не хочу его потерять… — раздался едва слышимый голос.

«Да. Я тоже», — подумал Дорвн.

VII

— Я не могу оставить тебя просто так, старик, — Лизантина усмехнулась. — Вы сами создали этот круг. И твоя смерть разорвёт его.

Мыслитель бегло посмотрел на своих солдат. Лучники держали Наршаля на прицеле, но в их глазах читалась неуверенность. В тот день мало кому довелось увидеть, на что способен враг, ведь большая часть солдат погибла. Сейчас подавляющую часть войска составляют молодые солдаты., чей опыт ограничен патрулями и арестами воров и убийц.

Правитель мешкал. Вопрос о том, как Лизантине удалось так быстро прийти сюда оставался открытым, но сейчас имело значение другое. Можно было просто засесть в Кволсте. Силы врага не способны разрушить стены, иначе их разговор был бы куда более коротким. Но тогда неизвестно, что будет делать Лизантина. Возможно, она сможет проникнуть сюда каким-нибудь другим путём, в чём старик не сомневался. И тогда начнётся бой. Многие погибнут, причём все они отдадут свою жизнь зря.

Мыслитель улыбнулся. Хотя бы Прилона в безопасности, и это грело ему душу. Старик спустился со стены и подошёл к воротам.

— Откройте, — спокойно сказал он.

Разумеется, его никто и слушать не желал. Правителю пришлось повысить голос, повторив свой приказ. В итоге солдаты убрали балки и чуть приоткрыли ворота, оставив достаточно места, чтобы один человек смог пройти через них. Как только Мыслитель оказался снаружи, ворота снова закрылись.

— Ого, — мальчик, стоящий перед ним, удивился. — Приятно знать, что хотя бы один из вас решил не сопротивляться.

— Пообещай мне, что ты покинешь окрестности Кволсты после моей смерти, — старик говорил твердо и решительно.

Лизантина усмехнулась. Наршаль подошёл к нему поближе. Его внешний вид обескураживал, если не знать, на что он способен.

— Ты об этих людях в городе? Не волнуйся, старик, они меня не интересуют.

Руки мальчика стали медленно проникать в тело Мыслителя. Тот сморщился. Неприятное ощущение, но сильно отличающееся от проникновения клинка в тело.

— Кто ты? Почему ты убила наших детей? — спросил правитель, чувствуя, как тело холодеет.

— А ты уверен, что это правильный вопрос? — Лизантина надавила чуть сильней, от чего правитель стиснул зубы. Вот теперь это похоже на ранение мечом. — Мой милый, например, в этом не уверен.

Тело Мыслителя взвалилось на плечи мальчика, но правитель всё ещё оставался в сознании. Наршаль выстоял, несмотря на вес.

Мысли стали путаться, бешено двигаясь по закоулкам сознания. Три правителя потеряли своих детей. Первым оказался Художник. Человек, чью идею о создании Союза принял охотнее, чем Строитель. В памяти Мыслителя всплыл разговор, о котором он успел позабыть.

— Скажи мне, — обратился как-то Художник к Мыслителю. Они разместились на балконе, сидя в мягких креслах и разглядывая солнечное небо. — Зачем мы воюем? Этот остров, что шатко держится на сказке из легенды, в которую верят лишь горстка обычных людей, а мы, — последнее слово он произнёс с особой интонацией. — Мы решили, что остров — поле битвы. Единство могло бы спасти нас, сделать крепче. Мы все похожи, все здесь живущие одной расы. Так почему мы не можем просто стать одним целым?

Мыслитель задумчиво посмотрел на собеседника. Тот был слишком возбуждён и потому говорил слишком быстро.

— А какая разница, какой мы расы? — спросил Мыслитель. — У каждого из нас свои идеалы, каждый видит будущее таким, каким хочет. И стремится к этому. Нас нельзя объединить, потому что каждый решил, что его видение будущего — лучшее.

— Вот именно! — воскликнул Художник и вскочил на ноги. — Из-за них остров Каменных Зубьев раздроблен на части! Посмотри на нас. Для всего мира мы враги, которые открыто поддерживаем друг друга. Мы можем объединиться. Вернее, объединить наши знания, наши армии. Заставить правителей всех городов склонить головы.

— Послушай себя. Именно поэтому мы и воюем. Любой правитель будет посылать на поле боя своих солдат, но ни один из них не согласится добровольно отдать свою жизнь. Для нас они — сбившиеся с пути. В свою очередь для них мы такие же. Вот почему мы воюем, Радас. Мы слепы и глупы…

То, что тогда не углядел Мыслитель в Художнике — безумие и жажда власти. Всё это старик понял только сейчас.

— Чего хотел Художник? — ослабевшим голосом спросил Мыслитель.

Лизантина рассмеялась своим двойным голосом.

— Он хотел захватить власть над Ксаром и Кволстой. С помощью своих умений он смог создать меня, однако не учёл, что у меня есть свои желания. А я просто хотела порезвиться.

Наршаль резко развёл руки. Тело старика разорвалось на две части, которые рухнули к ногам мальчика.

— И вот это — правильный вопрос, — улыбаясь, закончила Лизантина, вытирая ладони о себя.

Затем, посмотрев наверх, крикнула солдатам, внимательно наблюдающие за всей картиной. Никто из них не пошевелился. Никто не сказал и слова.

— Ну же, кто хочет отомстить мне? — Наршаль вскинул руки.

Кто-то действительно хотел пустить стрелу, но капитан схватил его за руку, ударив по щеке.

— Убирайся отсюда! — раздался крик. За ним в сторону мальчика полетели проклятия.

Лизантина вздохнула. Те, кто могли ей хоть что-нибудь сделать, мертвы.

— И что же мне теперь делать? — задумчиво произнесла она. — А, точно. Пойду-ка я в Ингид. Может даже все города посещу.

И, повернувшись, не спеша удалилась под гневным взглядом солдат на стенах.

Глава 5. Возвращаясь назад

I

Краст обмотал поленья верёвкой, предварительно проверив, насколько та крепка. Закрепив топор на поясе, мужчина в обе руки по две связки. Весили они не мало, но Краст был достаточно крепким для лесоруба, чтобы выдержать сей вес. Он двинулся в сторону своей деревни. По пути ему попался весь покрытый кровью захлопнувшийся капкан. Краст наклонился пониже, чтобы разглядеть того, чью несчастную судьбу располовинили железные зубья. Лидан, небольшой пушной зверёк с длинными висячими ушками.

— Вот что бывает, когда ты слаб и невезуч, — задумчиво произнёс Краст и взвёл капкан в боевое состояние. Кровь Лидана могла привлечь более крупных хищников.

«Каршал, как же ты умудряешься так расставлять свои ловушки», — сетовал на своего друга-охотника мужчина. Затем продолжил свой путь.

По пути ему попались деревья с толстым стволом, заняться которыми лесорубы решили на следующей неделе. В отличие от простых деревьев, где справится и один человек, к таким нужен особый подход и людей побольше. До начала быстрой осени время ещё есть, но Красту хотелось бы закончить работу как можно быстрее.

Вот уже среди деревьев показались проблески черепицы знакомых домов, как до мужчины донеслись возмущенные возгласы. Краст нахмурился и ускорил свой шаг. Перед ним предстала следующая картина: небольшая часть людей столпилась вокруг старика Варруса, который громкими возгласами и активной жестикуляцией пытался что-то объяснить другим.