Из другого теста (СИ) - Сергеева Александра. Страница 54

— Ну, за этим дело не станет, — пообещала ему Гранка. — У нас свои принципы. Только я одного не поняла: у этих Дабо тут дом, и что? Это скверно или на руку нам? Если он сбежал к папаше, так потом воевать припрётся?

— Никогда, — уверенно отмёл подобные предположения Джаред. — Берры не допустят. С полсотни лет назад кое-кто из вновь явившихся поселенцев попытался перетащить сюда человеческие способы решения проблем. Были тут у нас гости из Американской лиги. И как их только занесло в такую даль? Видать, очень быстро от кого-то бежали. Вот с разбега и заскочили в этот сектор галактики. Дотянули на честном слове и бросили скончавшийся корабль на орбите. Спустились сюда. Огляделись и вздумали прикарманить поместье Бирна. Захватили оружейную, но толком не развернулись. Хотя успели прикончить пару местных. Нутбер тогда бродил где-то поблизости. Так он в одиночку растерзал почти три десятка засранцев. В легенде говорится, что за считанные секунды. Кстати, мы почти пришли.

Он остановился у лестницы, что вела вверх на среднюю улицу. Бинка мигом раскритиковала её. Мол, таскать по таким вернувшихся по вечеру коров жутко неудобно. Наруга сомневалась, будто тех вообще куда-то таскают. Но по таким лестницам и вправду впритык расходились два человека. Скажем, двум Гранкам придётся протискиваться друг мимо дружки, сталкиваясь пышными грудями. Но, монументальная подруга наплевала на подначку — она застряла посреди лестницы, изучая подъёмное устройство, проложенное вдоль неё. Ничего заковыристого: ровный, выдолбленный в каменном склоне жёлоб, а наверху замызганный пацанёнок.

Внизу к жёлобу как раз подошли три женщины в сопровождении такого носильщика, от которого у иных свернулась бы кровь. А этим ничего, нервы не морщит. Завидев их, мальчишка пошарил за пазухой. Выудил всё того же червеобразного длиной в свою руку и осторожно опустил его на землю. Через минуту по жёлобу, раздуваясь на ходу, заструилось тело омерзительного вида гусеницы. Мандарин, тащивший за дамами большие корзины, принялся скидывать с себя поклажу и пристраивать на гусенице. У той под бородавочно-пупырчатой кожей от задницы к носу пробегали равномерные волны — возможно, мышцы. Возможно, наоборот: от носа к заднице — поди разберись. Но весьма удобно: свалила промеж двух вздутостей корзину, и та поплыла себе вверх по транспортёру. А мандарины и вовсе справляются с погрузкой самостоятельно. Не жизнь, а праздник. Тут и впрямь нет нужды в технике, если планета была столь любезна и нарожала для поселенцев кучу полезной в хозяйстве живности. Хоть и страдала творческой гигантоманией.

Покончив с работой, мандарин усох. Ласково ткнулся краем оранжевого блина в протянутую руку одной из женщин и поскакал на выход из крепости. Там его ожидал честно заработанный обед. Было бы чему завидовать — усмехнулась госпожа Таноль, наблюдая, как аборигенка обтирает платком замызганную слюнями руку. Да уж, наследство ей отец оставил стоящее! Поместье на самой поганой планете, какую только можно вообразить, и могучее тело, чтоб дочурке хватило сил его защитить. Глядишь, и додумаешься до того, что мама умерла вовремя, дабы не застать дочурку в компании вывихнутых природой чудовищ. Да их свихнувшихся двуногих соседей. Недаром она так и не соблазнилась браком с таинственным пришельцем, в которого влюбилась без памяти. Мама-то была умной — нечета собственной дочурке.

Хозяйский дом — против ожидания — торчал не на вершине, а на средней улице в центре северного склона. Как раз над тремя домами берров, пристроенных к самой стене. Снаружи дворец Танолей от прочих домов отличало две вещи: во-первых, все знали, что это дом Танолей, во-вторых он был трёхэтажным. Девчонкам он понравился: обычный громоздкий унылый параллелепипед, но внушающий надежду на безопасность. Правда, Бинке пришлось не по нраву, что на длинном узком подворье всё заставлено и застроено деревянными сараюшками — развернуться негде. Что она тут собиралась разворачивать, бывшая крестьянка не сумела объяснить вразумительно. Добрый хозяин так не строит — выдала она резюме и первой направилась в дом.

Половина первого этажа предназначалась для общих сборов глав семейств поселения — местный орган управления вроде правительства. Вторую занимали кухня и масса кладовых, забитых теми разносолами, что были им обещаны. Второй и третий этажи поделены на отдельные жилые помещения для очень-очень большой семьи. Так уж здесь сложилось, что безопасней жить всем скопом. Хозяин Таноля такой семьёй не обзавёлся, поэтому пригрел у себя пару десятков холостяков. Сейчас их выперли в честь приезда хозяйки, и большой пустой дом пугал Наругу, как пустой желудок. Или пустота в башке, когда нужно срочно принимать решение. Даже расселившись по отдельным комнатам, они с девчонками не займут и пятой части этого отеля. Берров сюда, что ли, затащить? Или подсунуть домину Джареду: пусть в ней руководит, плодится и размножается.

Приняв столь судьбоносное и удобное решение госпожа Таноль переступила, наконец-то, порог отчего дома. И тут же уткнулась в спину замершей Бинки, радом с которой уже напряглась Шатхия. Перейдя на положение вечно дематериализующихся оборотней, им пришлось расстаться с оружием. Теперь хутамка чувствовала себя голой и вечно готовой вцепиться в обидчика зубами — ей, по всей видимости, не привыкать. Наруга раздвинула подруг и шагнула вперёд. При её-то угрожающей фигуре да вечно мрачной внушительной роже как-то проще произвести нужное впечатление.

Примерно так и оценили наследницу Френка главы родов, собравшиеся в хозяйском доме ради её прибытия. Наруга уловила их удовлетворённое любопытство и вздохнула: цирк им подавай. Низкорослый петушистый плешивый молодчик, восседавший в середине стола, перестал дышать. Вытаращился на могучую бабу, царапнувшую макушкой дверную притолоку, и застыл, вцепившись побелевшими пальцами в край стола. Вастер Дабо — Наруга сразу узнала его по описанию Джареда, потому что с первой минуты принялась искать глазами именно его. Как только отважился появиться здесь? Его-то род процветает в другом месте. Наверняка хитроделанные патриархи притащили убогого, ожидая, что хозяйка взбеленится и выбросит Дабо из Таноля окончательно. И как только уболтали дурачка? Как заставили проигнорировать факт приобщения хозяйки Таноля к сообществу оборотней? Сунули в нос неколебимый принцип невмешательства берров?

Взрослые мужики, в отцы ей годятся, а как дети — досадливо поморщилась Наруга. Повела плечами и упруго прошагала вокруг стола к Дабо. Остановилась за его спиной и холодно приказала:

— Исчезни.

Стол был длиннющий — во всю эту просторную хозяйскую гостиную — но свободных мест за ним не было. Верней, оставалось одно рядом с грубо сколоченным высоким хозяйским креслом во главе стола. Джаред добрался до него и остановился, ожидая конца представления — судя по его роже, он был против. К затравленно зыркающему Вастеру подплыла Ракна — эта не откажется при случае повыкаблучиваться. Высокая, ладная, широкобедрая, грудастая, красивая — сил нет! Кто-то слабонервный охнул, кто-то зашушукался, а кто и крякнул восхищённо. Хорошо, никто не высказался — достаточно глянуть в эти большие чёрные холодные глазищи, чтобы не торопиться открывать рот. Пока ею любовались, к столу подтянулись и две славянки — там одна лишь Гранкина грудь способна лишить рассудка целую армию. А глаза Бинки так и раздевают, так и ощупывают за все места. Правда не с той целью, что может польстить мужчине — прикидывает зараза, куда кулаком ткнуть при случае.

Юлька юркнула в дверь изящной лисичкой, обольстительно состроив глазки всем сразу без разбора. Тонкие пальчики теребили длинный рыжий локон. И так-то поглаживали его, так ласкали — залюбуешься. Шатхия, закрыла за ней дверь и встала рядом, переводя мрачный взгляд с одного гостя на другого. Вроде и не выпендривалась девка, а красота её и безо всяких там выкрутасов мужские взгляды приклеивала. Словом, в поместье Таноль за сто лет ни разу не видали таких роскошных, таких смертельно опасных баб. А потому и встречать их, как подобает, не умели.