Зимняя сказка (СИ) - "Stacey". Страница 2

— С Вашего позволения, я не шаман, а, скорее, друид, если данное слово Вам знакомо. Я не общаюсь с духами, но обращаюсь лишь к силам природы, и использую свои умения во благо тех, кому это необходимо.

— Ах, одного дуба желуди, — махнула рукой женщина. Она повернулась к еще одной гостье, которая стояла обособленно, потупившись в пол и сцепив перед собой руки. — Что встала там, словно лампа, не светишь же вроде! Раздевайся давай! — приказным тоном обратилась она к той девушке, одетой в длинное темно-серое пальто по фигуре.

Элжерон решил для себя, что с него хватит общества этой странной гостьи, которая успела испортить ему настроение за несколько мгновений своего присутствия в его замке, и, вздохнув, нахмурился:

— Не хочу показаться грубым, но я хозяин этого замка, и имею полное право вышвырнуть отсюда любого посетителя, будь он мужчина или же женщина, если их общество мне крайне неприятно.

Женщина тут же повернулась к нему, бросив раздевать девушку, одновременно отталкивая от нее услужливую горничную, и округлила глаза:

— О, а чем же мы вызвали Ваше негодование, ежели мы здесь всего несколько минут?

Элжерон вздохнул вновь, и отвел взгляд, уставившись на лужи на полу, растекшиеся от принесенного гостями снега. Он не имел понятия, как разрешить сложившуюся ситуацию. Эта женщина, похоже, обладала огромным опытом выводить людей из себя, сразу же за этим прикидываясь невинной овечкой и выставляя виноватым того, кто отреагировал на ее выпады. Элжерону отчаянно захотелось исчезнуть из этого помещения и вернуться обратно в кабинет, где его ждали тишина, уединение, его любимые книги и уютное потрескивание камина. Рядом с мужчиной тихо скрипнули лапы Франчески, спустившейся на паутине к нему с потолка.

— И кто эти гости? Они же не из деревни? — поинтересовалась она, потянувшись к новоприбывшим.

Едва женщина завидела огромное сплошь черное существо, как огласила залы и коридоры замка оглушительным визгом, таким, что витражи, казалось, задрожали даже в оранжерее, расположенной в северном крыле строения. Франческа осела на задние ноги и испуганно подняла передние. Элжерон невольно поморщился от этого крика, отметив, однако, что девушка даже не вздрогнула. Следом за этим женщина внезапно театрально взмахнула рукой и рухнула прямо на руки конюха. Тот натужно ухнул, и с трудом успел подхватить ее, томно упавшую в обморок. Хозяин замка вытянул шею, прислушиваясь к женщине, и, едва разобрал, что сознание было при ней, произнес:

— Хоть я и друид, чувства всех живых существ мне доступны в различной мере. И я могу с уверенностью заявить, что Вы не в обмороке, — отметил он. Женщина тут же поднялась и на повышенных тонах приказала:

— Немедленно уберите эту уродливую тварь! Она наверняка только и ждет момента, чтобы сожрать меня с потрохами!

Элжерон поднял руку и успокаивающе погладил дрожащие хелицеры Франчески.

— Она сейчас боится Вас намного больше, чем Вы ее, — отметил он, пряча раздражение за маской безразличия. Он повернулся к существу, опустившемуся на все лапы, и тихо произнес, обращаясь к нему: — Подожди меня в моей спальне. Ты же знаешь, что пугаешь людей своим появлением…

— Сама она тварь… — обиженно пробормотала паучиха.

— Не отрицаю, — усмехнулся мужчина, зная, что никто не поймет так просто, что произнес его питомец с неразборчивой речью. Он хлопнул Франческу по пушистому толстому брюшку, покрытому черной блестящей щетиной, и она расторопно убежала по коридору, на ходу залезая на стену и переползая на свободный от украшений и ковровых дорожек потолок.

— Ну что это за богадельня! — начала ворчать женщина. — Куда ты приволокла нас, Маргарет?! — воскликнула она, стягивая с безмолвной девушки пальто и меховую шапку, грубо пихнув их в руки горничной.

Элжерон едва не раскрыл рот, разглядывая тихую гостью. Длинные прямые белоснежные волосы, сдерживаемые темно-зеленой повязкой, ниспадали широкой копной на платье с узкой талией без единого украшения, в тон повязке. Девушка подняла на Элжерона бледно-голубые глаза цвета льда, и он внезапно заметил, что у нее были синие губы и почти прозрачно-голубая кожа, словно она не один час провела на лютом морозе в снегу, а пальто на нее надели лишь за несколько мгновений до того, как она вошла в замок.

— Вы в порядке? — заволновался мужчина, сделав шаг к ней. — Похоже, Вы чрезвычайно замерзли, как Вы себя чувствуете?

— Погодите-ка, дорогой, — осадила его женщина. — Ишь, барышню увидел, уже и хвост павлиний распустил. Все с ней нормально, она уже год такая, с прошлой зимы! Вы что, не получали от нас письмо? Мы же посылали голубя к Вам еще месяц назад!

— Думаю, его замело где-то по дороге, — ответил Элжерон, с укоризной вспомнив о поступке Франчески и мысленно пожелав удачи душе упокоившейся птицы. — Что ж, поскольку мы до сих пор не представлены друг другу, позвольте я начну. — Он отвесил легкий вежливый поклон, приложив ладонь к груди. — Граф Элжерон МакЛавингтон, владелец замка Паучье Гнездо и двух близлежащих деревень. — Он поднял глаза и, заметив, как изумленно вытянулось лицо у женщины, поспешил добавить: — Пауков здесь нет уже четыре поколения, не беспокойтесь. Та паучиха, что Вы наблюдали сегодня, последняя из своего рода. Название замка — лишь историческая память.

— Граф?.. — благоговейным шепотом произнесла женщина. Элжерон внезапно понял, что она была ошеломлена вовсе не возможным присутствием армии пауков, а лишь его высоким титулом. — Ох, я и не знала, что Вы не только владелец этого… этого прекрасного! — она резко взмахнула руками, словно птица, громко зашуршав платьем, — замка, но и двух деревень, и титула! Ах, что же это я. Филиппина Кинсрайт, вдова покойного барона Ричарда Кинсрайта, — она кокетливо протянула ему руку для поцелуя, но Элжерон незаметно сцепил ладони за спиной, вместо того, чтобы принять ее жест, и слегка кивнул, тут же повернувшись к девушке.

— Могу я узнать Ваше имя? — учтиво поинтересовался он.

— Баронесса Маргарет Кинсрайт, дочь покойного барона, — тихо ответила девушка и, вопреки ожиданиям Элжерона жеста с ладонью для поцелуя, сделала реверанс.

— Рад знакомству, — он сдержанно кивнул девушке. — Так что же привело вас в мою обитель в такое время?

Филиппина мгновенно выступила вперед, оттесняя его от Маргарет.

— Неужели граф не предложит нам проследовать в гостиную? — елейно улыбнулась она. — Мы чрезвычайно устали с дороги. Ведь путь из Лондона отнюдь не близкий!

— Поверить не могу, что вы прибыли настолько издалека, — изумился Элжерон. — Что за нужда привела вас? Впрочем, что же я держу гостей в прихожей. Идемте за мной, — спохватился он и повернулся к горничным. — Алиса, принеси, будь любезна, чай в гостиную. — Элжерон отправился по коридору, проследив, чтобы его гостьи шли за ним. — Вы приехали одни? Без сопровождения? — спросил он.

— С нами кучер, наша компаньонка и охранник, — вновь ответила Филиппина, не позволяя девушке открыть рта. — Вооруженный, между прочим! Ваши слуги куда-то их увели их, не успели мы и глазом моргнуть!

— В комнату для прислуги, — кивнул граф. — С ними все будет хорошо, их накормят и выделят комнаты для отдыха с дороги. Сколько же вы добирались сюда?

— Ох, целых двенадцать дней на перекладных! — взмахнула руками Филиппина. — И все потому, что Маргарет укусила какая-то муха, и она решила, что ей срочно требуется посетить какого-то мага-отшельника, живущего чуть ли не на севере Шотландии!

— Значит, это была Ваша инициатива? — обратился он к Маргарет, желая услышать хоть слово от нее, но Филиппина тут же ответила за нее:

— Да ее, ее, кто ж в здравом рассудке захочет ехать посреди зимы из уютного Лондона в такое захолустье.

Элжерон тихо скрипнул зубами, стараясь держать себя в руках, и открыл дверь гостиной, пропуская внутрь дам.

— Прошу, здесь всегда натоплено, так что вы быстро согреетесь, — произнес он, заходя за ними следом.

Филиппина тут же критическим взглядом окинула комнату, сморщив нос так, словно ей не нравилось здесь ровным счетом ничего. Элжерон невольно тоже взглянул на свои шкафы, заполненные книгами, широкую тахту с высокой спинкой и чайный столик с шахматами, в которые граф любил играть сам с собой, и который отделял два кресла, стоящие напротив тахты, но не отметил чего-либо, что могло вызвать негативную реакцию. Возможно, старые бежевые обои с темным узором "дамаск" и стоило заменить, но они навевали на Элжерона приятные воспоминания о беззаботном детстве.