Побег на спорную руку (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 34

Аннабэл даже не стала ничего говорить на это, так как считала самим собой разумеющимся. Конечно, она хочет сбежать отсюда.

— Прекрасно. Я рад, что вы нашли другой способ проводить свой досуг, мисс Бэнши.

— Да, мистер Хныкалка, — не смолчала она, — постойте, куда это вы забираете мой рисунок?

— Не сомневаюсь, вы его нарисовали именно для того, чтобы меня порадовать, — отозвался Беннет и вышел за дверь.

Противная девчонка снова пытается поиграть на его нервах. Беннет знал, что должен непременно разозлиться на ее нелестную характеристику, но как ни искал в себе этого справедливого чувства, отыскать не сумел. И это его немного удивило. На его памяти это был первый случай, когда высказывания Аннабэл не произвели своего обычного действия. А вот рисунок ему определенно понравился. Собственный портрет с рожками на макушке выглядел куда более привлекательно, чем произведение искусства известного мастера, висевшего на стене в его кабинете. Там у Беннета был куда более кислый и надменный вид. А главное, глядя на него, ему начинало казаться, что у него гораздо более длинный нос, чем на самом деле.

Аннабэл проводила его взглядом и хмыкнула. Честно говоря, она не ожидала такой реакции на свое творчество. Она думала, что Беннет будет беситься, злиться и метать громы и молнии. А его поистине непробиваемое спокойствие ее немало разочаровало. Даже как-то неинтересно, если подумать. Да кого это она, собственно, старается? Ведь в самом деле, не рисовала же она это, чтобы его порадовать!

Бросив взгляд на оставшийся рисунок, девушка пожала плечами. Что ж, по крайней мере, у нее осталось это. И всегда можно предположить, что Беннет только делал вид, что не злится, а на самом деле, как только выйдет за дверь, сразу порвет картинку в мелкие клочки. Хоть это и было для Аннабэл успокаивающим, но все равно не тем, чего бы ей хотелось. Уж очень хотелось увидеть это собственными глазами.

Сев обратно за стол, девушка взяла в руки карандаш и провела еще несколько штрихов на картине, чтобы сделать некоторые предметы более четкими. Полюбовалась и решила, что этого вполне достаточно. На сегодня хватит. Можно, конечно, нарисовать еще что-нибудь. До вечера у нее уйма времени, надо чем-нибудь заняться, чтобы не умереть от скуки. Но что нарисовать?

Этот вопрос занимал Аннабэл некоторое время, но как уже было отмечено, на отсутствие фантазии она никогда не жаловалась. Придвинув к себе новый лист бумаги, она принялась за дело. Но на сей раз оно продвигалось не слишком быстро, так как девушке уже немного наскучило это. Она рисовала просто для того, чтобы убить время. После нескольких штрихов отодвигала лист и долго смотрела на него издалека, прикидывая, как это будет смотреться. Это она проделывала столько раз, что вскоре у нее начала болеть рука. Помахав ею, чтобы восстановить ток крови, Аннабэл сунула карандаш в рот и застыла так на довольно продолжительное время.

Тем временем слуги, желающие узнать, что еще нарисовала пленница, толпились у двери, изредка прислушиваясь и гадая, как скоро им предоставится возможность это лицезреть. Между делом они строили всевозможные догадки и предположения, которые немало их веселили. Наконец, не выдержав, Майк заглянул в замочную скважину, немного простоял в полусогнутом положении, потом выпрямился.

— Ну что? — с нетерпением спросил Терри.

— Сидит, зажав карандаш в зубах, — прокомментировал тот.

— Зачем? — удивился парень.

— Понятия не имею. Думает, наверно.

— О том, что бы еще нарисовать? Вот бы хоть глазком одним взглянуть! — размечтался Терри, — красиво рисует, словно настоящий художник.

— Откуда ты знаешь? — хмыкнув, поддел его Грэм.

— Ну, я видел в холле портреты предков нашего хозяина. Как живые, право слово. Так вот, у нее тоже самое. Все так нарисовано, словно они вот-вот задвигаются и что-то произнесут. Только вот, сюжеты какие-то странные.

— Само собой, — фыркнул Майк, — что еще может нарисовать девушка с таким именем? Нарисует гадость какую-нибудь и радуется, глядя, как хозяин кривится.

— Да брось ты, — отмахнулся Грэм, — та картинка, что с рожками, ему определенно приглянулась.

— Забавная штука, — хихикнул Терри, — я бы и сам от такой не отказался.

— А ты ее попроси, она тебя нарисует, — уже громко захохотал Грэм. — с кастрюлей на голове.

Тут уже и Майк засмеялся. А Терри обиженно засопел.

— Почему с кастрюлей? — спросил он.

— Ну, с чайником.

Аннабэл столь увлеклась рисованием, что пропустила бы время ужина, но предупредительный Грэм об этом не забыл. В назначенное время он стоял на пороге комнаты, держа в руках неизменный поднос и говоря:

— Ваш ужин, мисс Бэнши.

— А-а, спасибо, — протянула она, поднимая голову, — я и забыла совсем.

— Вот поэтому я и принес его вам, мисс. Вы уж слишком увлеклись рисованием.

— Хотите, чтобы я увлеклась чем-нибудь другим? — фыркнула она.

— Только не побегом, — хихикнул Грэм в ответ.

— Ну, конечно, — Аннабэл посмотрела на поднос, оценивая принесенный ужин, потом перевела взгляд на самого слугу, — кстати, Грэм, я обещала подарить вам один из своих рисунков. Так вот, — и девушка с торжественным видом вручила ему картинку, — он ваш.

— Спасибо, мисс, — прочувствованно произнес Грэм и посмотрел на рисунок, — пленник Маргарэт?

— Ну да. Вы ведь так старались, придумывая эту историю, чтобы меня напугать. Было бы грешно не оценить этого. Забирайте.

Поставив поднос на стол, он взял лист бумаги и повертел его в руках.

— Я очень вам признателен, мисс Бэнши. Только мне бы хотелось увидеть что-то, ну… вы понимаете, что-нибудь новенькое.

— Я знаю, — усмехнулась девушка, — будет вам и новенькое. Только сперва мне хотелось бы поужинать. Не возражаете?

— Ну что вы, мисс, конечно. Я зайду позднее.

Аннабэл приступила к ужину, все еще фыркая, припомнив энтузиазм слуг по поводу ее рисунков. Надо признать, что уж они-то оценили ее творчество по справедливости. Едва не дерутся между собой, споря, кому первому достанется честь посмотреть на новую картину. Это выглядело очень забавным.

У Аннабэл сегодня было замечательное настроение, и даже приход Беннета не смог его расстроить. Она на некоторое время позабыла, что находится здесь не по собственной воле и что очень хочет покинуть сей гостеприимный дом как можно скорее. Она даже подумала (в любое другое время эти мысли вызвали бы в ней негодование), что здесь не так уж плохо и даже весело временами. Во всяком случае, со слугами она нашла общий язык и можно надеяться, что в трудную минуту они не оставят ее без помощи. Особенно, Грэм. Кажется, Грэм почему-то испытывает к ней поистине отеческую привязанность. Вот, что странно. Она ведь не сделала ничего, чтобы вызывать в нем это чувство. Напротив, ничуть не удивилась бы, если бы они все четверо ее дружно ненавидели. А вот, поди ж ты, совсем наоборот. Но как верно заметил сам Грэм, иногда это происходит с нами помимо нашей воли.

Слуги дали ей двадцать минут на ужин, а потом Грэм зашел, чтобы забрать поднос и заодно поинтересоваться, что еще нарисовала Аннабэл.

— Он еще не совсем закончен, — правильно поняла его девушка, как только слуга приблизился к столу, — но общий смысл, думаю, вы сумеете уловить.

Грэм уставился на картину. В самом деле, рисунок не выглядел законченным, но если уж на то пошло, для этого ему требовалось совсем немного. Приглядевшись, слуга фыркнул.

— Вы грозились нарисовать нас в таком виде, мисс, — выдавил он из себя, — я помню.

— Ну, я ведь обещала.

— И позировать никому не пришлось.

— А зачем? Сегодня вы все прошлись у меня перед глазами, и я сумела освежить свою память. Ну как?

— Очень забавно. Особенно…, - Грэм не договорил, но все и так было понятно.

Он, разумеется, имел в виду главного героя, находящегося на переднем плане. Видок у него и вправду был очень живописный, а главное, незабываемый.

— Подарю на память вашему хозяину, — мечтательно произнесла Аннабэл, — перед побегом. Обязательно. Пусть помнит мою доброту.