Таинственный кот идет на дело - Гордон Милдред. Страница 14

Если бы можно было все бросить и уйти! Ведь по существу он не совершил ни единого правонарушения! Ему стало ясно, что он по собственному почину бездумно влез в это дело. Так бывает, когда в последнюю минуту перед отлетом переменишь рейс и сядешь на самолет, который разобьется. В таких случаях спасения нет.

Подумав, он, однако, пришел к выводу, что виноват. Мысль оказалась малоприятной. Во-первых, деньги. Ведь еженедельно ему платили лишние двести долларов. Тайком. А он убедил себя, что это премия за высокое качество работы. Он вспомнил слова учителя в школе: «Каждому действию можно найти оправдание». И дело было не только в лишних деньгах. Он боялся сказать «Нет!». Ему хотелось так поступить, когда к нему обратились впервые. Но его одолел страх.

Они прошли к единственному источнику света, к лампочке без абажура, свисавшей с потолка конторского помещения. Меморандум ускорил шаг, его подгонял страх, как это было в семь-восемь лет, когда его задирали другие ребята, а он убегал через неосвещенные свалки.

В конторском помещении их ждал Филипп Дюваль. Золотые запонки, дорогой галстук стального цвета, сшитый на заказ летний костюм – весь облик этого человека был не к месту среди пыльных стульев с прямыми спинками и подле обшарпанного письменного стола. Меморандум терпеть его не мог. Он казался чересчур изнеженным. Высокий, очень стройный, с подкрашенными черными волосами и стрижкой по французской моде. Настолько стройный, что казалось, будто на нем корсет. Глаза быстрые и зоркие. При этом ситуацию он схватывал мгновенно. Арти сказал:

– Он тут воняет, что не может усидеть на этой помойке.

– Мне просто хочется знать, почему меня держат на положении пленника.

Дюваль бросил на него взгляд, полный сожаления.

– Дорогой мой, жаловаться надо вашим работодателям.

– Здесь даже нет телефона.

– Я бы рекомендовал послать письмо. Если вы отправите его экспресс-почтой сегодня вечером, завтра оно уже будет в Нью-Йорке.

Жестом фокусника он загнал сигарету в мундштук.

– Это, однако, может оказаться ненужным. Не исключено, что уже завтра я доставлю сюда для вас коллекцию. Если это удастся, то завтра в это же время вы распрощаетесь с нами и улетите в облака, прочь отсюда. А теперь, если позволите, мы с мистером Ричфилдом удалимся, чтобы обсудить одно секретное дельце.

Арти придержал дверь для Дюваля. Выйдя из конторского помещения, они стали прогуливаться вокруг маленькой стеклянной коробочки, откуда только что вышли. А внутри метался Меморандум. До него доносились лишь обрывки слов, а завершения беседы он и вовсе не услышал. Дюваль, обладая прекрасной дикцией и умением четко и ясно доводить свои мысли до слушателей, тихо произнес:

– Я настоятельнейшим образом утверждаю, что дело должно быть покончено аккуратным, точным выстрелом. Никакого крупнокалиберного оружия, никаких разрывных пуль. Наиболее предпочтительно оружие малого калибра…

10

Прошел час, а Зик все еще ковылял ярд за ярдом. Время от времени он переговаривался по рации с Плимпертоном и другими агентами, прочесывавшими окрестный район. Информатор мог находиться только здесь. Агенты, патрулировавшие на служебной машине, заметили, как тот в одиночестве переходил Виктори-бульвар и зашел в квартал маленьких домиков с ухоженными двориками и газонами.

Зик перемещался с осторожностью. Не хватало только в качестве завершающего аккорда услышать ружейный выстрел. Но двигался он со всей решительностью. Он не имел права вернуться в дом Рэндаллов без Д.К. Пэтти умрет от горя. Когда она и Ингрид любили кого-то, они любили по-настоящему.

После второго круга он заметил движение на крыше. Зажег фонарик и увидел, как Д.К. сидит и хладнокровно умывается. Зик одновременно испытал всеохватывающее чувство облегчения и раздражения. Какого рожна этот чертов кот ведет себя с таким спокойствием? Его чуть не убило током, его сажали в клетку, как дикого зверя, на него бросалась собака. И вот он, довольный, сидит при лунном свете, снисходительно взирая на мир. Зик понял: такого хладнокровия не найти ни у кого. Ни у кого.

И произнес в микрофон:

– Всем постам! Информатор обнаружен на крыше. Он умывается. Адрес: Сесна-бульвар, дом 11745. Может понадобиться помощь. Подтягивайтесь без шума.

За милю оттуда двое полицейских в машине настроили служебную рацию на частоту ФБР. Им следовало слушать собственную, но хотелось поразвлечься, а на своих волнах ничего интересного.

Трэйси подался вперед. Он поглядел на рацию, как иные люди смотрят на собеседника, не будучи уверены в том, что правильно его поняли.

– Эл, я не ошибся? Информатор умывается на крыше в одиннадцать часов вечера?

– Да, именно так и передали. Наверное, код. Знаешь, как эти фэбээровцы помешаны на шпионских штучках.

Дом был построен в старом американском стиле, с удлиненной низкой черепичной крышей. С одной стороны дома торчала кирпичная труба, а с другой – полукруглый сеновал, к которому пристроили гараж.

Плимпертон вглядывался в темноту. Теперь Д.К. осознал, что находится под наблюдением. Он внимательно поглядел на тех, кто копошился внизу, и решил впредь не обращать на них внимания.

– Пока мы тут, он вниз не спустится, – заметил Плимпертон. – Как вы понимаете, мы зарекомендовали себя далеко не с лучшей стороны.

Зик задумался. События этой ночи и так оказались несообразными: дикие мучения в поле, путешествие кота на крышу – все это надо было во время предугадать. Как всегда, гладко было на бумаге, сочиненной в тиши кабинета.

– Вы заходите со стороны трубы, – распорядился Зик, – я подберусь к нему со стороны сеновала. А внизу расставим агентов на случай, если он захочет спрыгнуть.

Плимпертон спросил:

– Не разбудить ли нам жильцов? Или будем действовать без их ведома?

Зик направился к сверкающей белой двери. Про себя он молился, чтобы дом оказался пуст, но молитвы его не были услышаны. Сначала свет зажегся в одной из дальних комнат, потом в гостиной и, наконец, перед носом Зика. Низенький круглолицый мужчина лет под сорок глядел на него с изумлением. Он никак не мог понять, кто стоит перед ним.

Зик произнес:

– Приношу извинения за то, что разбудил, но у вас на крыше мой кот, и я прошу вашего разрешения снять его.

Мужчина отряхнулся, как собака. Зик продолжал:

– Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мой кот…

– …У меня на крыше. Я понял, что вы сказали, но не поверил. Не поверил, и все. Вы подняли меня, больного, посреди ночи из постели…

Женщина с длинным лицом и волосами, накрученными на бигуди, в накинутом на плечи изрядно помятом голубом халате встала позади мужа.

– Джо, что тут происходит?

– Какой-то шутник хочет снять своего кота с нашей крыши.

– Кота с крыши! – воскликнула она. – Он же пьяный!

– Ага, поезжайте-ка домой, мистер, и проспитесь, а если утром он все еще будет здесь…

У женщины перехватило дыхание.

– Джо, смотри, машина! – Из подъехавшей к дому машины выходили агенты. – Джо, отойди от двери, пока они не начали стрелять!

Зик просунул ногу за порог.

– Это сотрудники ФБР. – Зик предъявил удостоверение. – Я не могу объяснить, почему нам надо забрать с крыши этого кота, но я прошу держать это мероприятие в строгой тайне.

Джо передал удостоверение жене.

– Это и вправду сотрудники ФБР.

Она пренебрежительно хмыкнула.

– Любой может отпечатать такую штуку. – Недобрым взглядом она окинула Зика с ног до головы. – Таких невероятных историй я еще не слыхивала.

– Да, мадам, – согласился с нею Зик. – Это так. Но если бы мне надо было что-нибудь выдумать, я придумал бы что-нибудь поубедительнее.

Джо расхохотался.

– Что, этот кот сбежал из-под стражи? Объявлен в розыске? – Он снова рассмеялся. – Возьмите лестницу в гараже. Я бы вам помог, если бы чувствовал себя получше.