Белла (ЛП) - Грэм Уинстон. Страница 55
Невеста надела то же платье, что и на приеме, но дополнила его кружевной отделкой и кое-каким взятыми взаймы украшениями. Жених тоже обошелся нарядом, ушитым для него на Рождество, за исключением синего фрака с бронзовыми пуговицами, который Росс однажды надевал в море.
Мистер Оджерс скончался в сентябре, и церемонию проводил новый настоятель, преподобный Генри Профитт, которого временно разместили в доме в деревне, пока миссис Оджерс в слезах собирала детские пожитки и готовилась к отъезду.
Росс заметил, что новый священник ничем не лучше Оджерса, хотя и приехал с рекомендациями от Фрэнсиса Данстанвилля; высокий и худой, он чем-то напоминал аиста. Кэролайн сказала, что будь в окрестностях пруд, стоило бы всерьез опасаться за жизнь рыбы.
Преподобный Профитт оказался проворным, религия для него — была делом быстрым. Мельницы Господни работали строго по расписанию.
Но, по крайней мере, он имел преимущество перед старым мистером Оджерсом: не путал венчание с панихидой и помнил имена пары, которую благословлял на брак.
Под конец церемонии Бен понял, что гости заняли больше половины церкви; при всей его неприветливости и вспыльчивости народ уважал его и любил, а Эстер, хотя и приехала из Иллагана, была прехорошенькой. Несколько матрон, которые теперь обзавелись семьями, пришли поглядеть на его женитьбу, еще помня те времена, когда хотели оказаться на ее месте.
Произнесли клятвы, пара прошла в ризницу и поставила подписи. Бен справился легко, а Эстер написала только имя и поставила крестик. Эстер попросила Демельзу стать свидетельницей, и та следом за остальными поставила подпись.
Поэтому она не ведала о переполохе на заднем дворе церкви, когда пара человек, намеревавшихся выйти с мешками риса, потрясенно заохали. Одни замешкались, и другие толкали их в спину.
Поднялся крик.
— Это ж зверюга!
— Не-а, это сам дьявол во плоти. Святые угодники, назад!
— Закройте дверь. Он идет сюда!
Росс не пошел в ризницу вместе с Демельзой и потому сразу направился к двери, которую женщины безуспешно пытались запереть. Росс вновь ее распахнул, и в церковь влетели два мальчика, покинувшие ее первыми.
Несколько человек разбрелись по двору, но тропинку к церкви преградил большой шимпанзе, стоящий на задних лапах. Ростом не меньше четырех футов, большая голова напоминала пушечное ядро, приплюснутый нос, налитые кровью глаза, черная шерсть покрывала грудь и руки вплоть до длиннющих ладоней. В одной руке он держал нечто похожее на буханку хлеба. Заметив Росса, шимпанзе покашлял, потом по-собачьи залаял и оскалился.
— Что это, черт подери, за существо? — спросил Джеффри Чарльз, вышедший из церкви следом за Россом. — Из какой преисподней оно вылезло?
— Шимпанзе Валентина, — ответил Росс.
— Господи, похоже на то! До меня доходили слухи, но я впервые его вижу.
Зверь плюхнулся на землю и принялся отрывать куски от того, что держал в руках, и жевать. Это и впрямь оказалась буханка хлеба.
— Но что важнее, — сказал Росс, — где черти носят Валентина?
— Адское создание, похоже, улизнуло. Женщины вообще не выйдут из церкви, пока оно тут бродит. Я имел дела с французами, но не с огромными обезьянами. Даже не знаю, опасны ли они.
— Рисковать я точно не стану, — заметил Росс. — У меня даже и палки нет. Как думаешь, в церкви найдется что-нибудь подходящее?
Росс вернулся в церковь. Все взгляды обратились на него. Бен и Эсси как раз выходили из ризницы.
— Снаружи большая обезьяна, — громко сообщил Росс. — По-моему, она принадлежит мистеру Валентину. Пусть пока никто не выходит, потому что она может оказаться опасной. Настоятельно советую вам сесть и успокоиться. Сюда она не зайдет. Тем временем вы двое, Варко и Эмиль Джонс, вы молодые, выйдите через дверь ризницы и бегите в деревню. Одолжите у кого-нибудь лошадь и мигом в Плейс-хаус, найдите мистера Уорлеггана и объясните, что произошло.
Пока он говорил, пытаясь всех успокоить, трое или четверо парней, которые первыми выскочили из церкви, а потом вернулись, теперь во второй раз вышли и глядели на зверя с безопасного расстояния. Шимпанзе переместился подальше и принялся угрюмо раскачивать надгробный камень. Настоящий дикий зверь — губы сжаты, шерсть встала дыбом. Его дыхание сбилось, обезьяна кряхтела всякий раз, как дергала за камень.
Несколько человек выглядывали из-за сравнительно безопасной ограды. Один метнул камень. Второй прицелился получше и угодил обезьяне по руке.
Вдруг шимпанзе выпрямился во весь рост и с устрашающим ревом забил себя в грудь. Он свирепо дернул надгробие, и то надломилось. Шимпанзе подобрал обломок и швырнул в направлении брошенного камня. Даже недюжинной звериной силы не хватило, чтобы забросить камень достаточно далеко и угодить в цель, но народ бросился врассыпную. Шимпанзе вприпрыжку добежал до кладбищенских ворот. Зеваки в страхе разбежались. Обезьяна недовольно и раздраженно закричала. Но вместо того, чтобы погнаться за людьми, шимпанзе развернулся и поскакал к дверям церкви.
Мальчишки с криком нырнули в церковь, но двое не успели и в страхе бросились напрямик через кладбище. Шимпанзе бежал следом в два раза быстрее и вскоре настиг мальчишку по имени Тим Седден. Тот остановился и завизжал во весь голос. Шимпанзе застыл в ярде от него и оскалился.
Послышался свист.
— Эй, мой малыш здесь? Батто. Батто, мой дружочек.
Валентин верхом на Несторе выглядел совершенно невозмутимым. Он позвал шимпанзе, и тот мгновенно вскинул голову на звук знакомого голоса.
— Кузен Росс. — Валентин поднял хлыст в насмешливом приветствии. — И Джеффри Чарльз! Мой малыш вас потревожил?
Батто вдруг побежал к группе вышедших из церкви людей, и те разбежались. Пожилая женщина споткнулась об обломок надгробия и грузно упала. Батто остановился и уставился на нее, а женщина пронзительно завизжала. Шимпанзе выпятил нижнюю губу и залопотал, а тем временем двое мужчин, набравшись смелости, осторожно приблизились, помогли женщине подняться и оттащили ее на безопасное расстояние.
Затем обезьяна запрыгнула на подоконник церкви, а потом заняла наблюдательный пост чуть выше паперти.
— Вы его напугали, — заявил Валентин. — Вы пугаете его больше, чем он вас. Батто, Батто. Смотри, какая у меня вкуснятина, ням-ням, как вкусно, спускайся оттуда, мальчик, а то упадешь. Высоко он точно не заберется, — доверительно сообщил он Джеффри Чарльзу, — просто прогуляется.
— Он и так тут все облазил, — огрызнулся Джеффри Чарльз. — Не видишь разве, как эта скотина перепугала женщин? Лучше подумай, как с ним справиться, если еще хочешь его держать!
Валентин рассмеялся.
— Я не откажусь от Батто ни за что на свете! После ухода жены с ребенком он мой единственный товарищ. Смотри, какая у меня вкуснятина для тебя, мальчик, — он полез в карман и вытащил сверток, а потом обратился к Россу: — Он не устоит перед фруктовым пирогом.
— Пристрелите его! — раздался возглас откуда-то сзади. — У кого есть ружье? Он опасен!
— Пристрелите! — подхватили другие. — Это опасная дикая зверюга. Она сожрет наших детей! Пристрелите ее. Ну же, Гарри, у тебя есть дробовик!
— С собой нету!
В ответ Валентин спешился и направился к паперти, причмокивая губами в подражание шимпанзе. Батто хитро посмотрел на него и протянул длинную лапу. Валентину хватило роста, чтобы дотянуться и передать большой кусок пирога. Обезьяна осторожно развернула бумагу и запихнула весь кусок в рот. Затем довольно забурчала, выставив на всеобщее обозрение огромные зубы, розовые десны и язык. Обертка полетела с высоты.
— Жадина Батто, — сказал Валентин. — Куда приличнее есть по кусочкам. Ладно, там видно будет.
Когда Батто закончил, он облизнулся и стал ковыряться в зубах, а Валентин вытащил очередной сверток и показал обезьяне. Батто потянулся за ним.
— Ну уж, нет, — возразил Валентин, — только когда спустишься. Дам, когда будешь вести себя хорошо.
Вскоре Батто притомился держать руку в вытянутом положении, убрал ее и почесался.