Зимняя сказка в Венеции - Гордон Люси. Страница 11

– Будьте осторожны. «Особенные чаевые» Антонио хорошо известны и выражаются не в деньгах.

Она взяла его под руку.

– Да ладно вам, не дуйтесь. Я просто делаю свою работу. А после шести лет отсидки в женском обществе я, может быть, не возражаю против чуточки восхищения.

– «Чуточка восхищения», – насмешливо передразнил Винченцо. – Еще секунда, и он повалил бы вас на пол.

Вместо ответа она взглянула на него с иронией.

– Понятно, – мрачно сказал он. – Похоже, что женщина, которая хвалится, будто не испытывает никаких чувств, не прочь заставить меня ревновать?

– Эта бесчувственная женщина не принадлежит вам, так что вы не имеете права ревновать. Винченцо, на что вы надеетесь?

Он пожал плечами.

– Может быть, я жду встречи с Софи.

– Ее нет. Она умерла где-то на второй год моего пребывания в тюрьме.

– Ошибаетесь. Она жива. Потому-то я и не могу освободиться от вас.

Они остановились под фонарем, в свете которого казались друг другу окрашенными в какие-то блеклые, неземные тона. Лицо Джулии, которое раньше было слишком худым, немного округлилось и несколько утратило свое измученное выражение. Это ей шло – она даже выглядела моложе.

– Для этого вы должны стараться более настойчиво, – сказала она. – Это лишь вопрос решительности.

– А если я не хочу быть решительным?

Пошел снег, сначала редкими хлопьями, потом все гуще и гуще. Сквозь эту завесу она изучала его лицо, освещаемое холодным светом.

– Все равно я уйду и оставлю тебя, – прошептала она. – Рано или поздно.

– Я знаю, – печально сказал он. – Но кто знает, когда? Во всяком случае, не сегодня.

С этими словами он притянул ее к себе, и она прижалась к нему, подставив губы для поцелуя и со страстью ответив на него.

В канун Рождества, в полдень, с башни Кастель Сант-Анджело в Риме был произведен пушечный выстрел, означавший официальное начало рождественских праздников.

Джулия и Пьеро слушали праздничную программу по купленному ею транзистору. Ресторан был закрыт, Винченцо отправился к семье, а она устроилась на Рождество в палаццо.

Они запаслись праздничными сладостями, включая pannettone, традиционный фруктовый кекс. За едой Джулия сказала:

– Помню, когда была маленькая, в канун Рождества я вывешивала свой чулок.

– В Италии дети так не делают, – объяснил Пьеро. – Чулки вывешиваются только на Епифанию, шестого января.

– Ну, я не буду ждать так долго и вручу вам свой подарок сейчас.

– Ты уже подарила мне перчатки и шарф две недели назад, – напомнил он ей.

– Да, я была вынуждена подарить их вам раньше, потому что иначе вы бы замерзли до смерти. А что случилось с деньгами, которые вы обещали потратить на себя?

– Я их проиграл. Когда-то я был известен тем, что срывал банк в Монте-Карло.

– Ладно, можете не рассказывать. Как бы то ни было, получайте ботинки и теплые носки. Не знаю, правильно ли я определила размер.

Размер подошел идеально. Старик надел обновки и гордо продефилировал по комнате. Джулия улыбалась и аплодировала.

– А это тебе. – Старик вытащил из кармана какой-то маленький предмет, заботливо завернутый в газету.

Развернув сверток, она увидела фарфоровую фигурку Пьеро в черной маске и трико из разноцветных лоскутков. Теперь она поняла, куда подевались его деньги. Она видела фигурку в магазине, и она стоила целое состояние…

Винченцо подарил ей сотовый телефон. Он позвонил ей в середине дня на Рождество.

– У тебя грустное Рождество.

– Да нет, не очень. Теперь у меня есть друзья и есть надежда. Я слышу, там с тобой твоя племянница? – Она расслышала смех маленькой девочки.

– Да, это Роза.

– Какой приятный звук, – задумчиво сказала Джулия.

– Придет и твое время. Держись за эту надежду.

После рождественского затишья на них сразу налетел шквал работы. Когда они убирались на второй вечер, Джулия спросила:

– Не возражаешь, если я уйду пораньше? Мне надо вернуться к Пьеро.

– Он что, неважно себя чувствует? – быстро спросил Винченцо.

– Немного простудился. Просто я хочу поухаживать за ним.

– Наверное, простудился, когда ходил на Сан-Заккария. – Винченцо застонал. – Не надо бы ему этого делать в такую погоду.

– А он больше и не ходит. Он не был там с тех пор как… С того дня, когда я ездила на Мурано.

Подходя к дому, Джулия посмотрела на окно: не стоит ли там Пьеро, как он иногда делал, поджидая ее. Но за стеклом она не увидела его лица, и это почему-то заставило ее побежать.

Он, наверное, просто спит, но все же…

Войдя в комнату, она не сразу увидела его. Старик лежал вытянувшись и тяжело дышал. Джулия старалась не шуметь, чтобы не разбудить его, но потом поняла, что он вряд ли проснется, что бы она ни делала.

Его лоб был горячим на ощупь, и дышал он с каким-то ужасным скребущим звуком.

– Пьеро. – Джулия легонько потрясла его. – Пьеро!

Старик приоткрыл глаза.

– Ciao, cara [1], – прохрипел он.

– Боже мой, – выдохнула она. – Плохо дело.

Слушайте, я пошла за помощью…

– Не надо. – Его горячая рука нашарила ее руку. Я останусь здесь, – прошептал он. – Останусь с тобой.., только с тобой.

– Нет, – взволнованно возразила Джулия. – Ты должен поправиться. Я позову Винченцо. Он знает, что надо делать. – Потом, не успев прикусить язык, чтобы не дать вырваться этим идиотским словам, она услышала свой голос:

– Не уходи.

Призрак веселья промелькнул в чертах его исхудалого лица.

– Я не уйду.

Джулия нашла свой сотовый телефон и вышла из комнаты. Не хотела, чтобы он слышал, что она будет говорить. К ее облегчению, Винченцо ответил сразу.

– Я звоню из-за Пьеро, – начала она. – Ему очень плохо. Возможно, пневмония.

– Хорошо, оставайся с ним. Я вызову «скорую» и сразу же приду.

Вернувшись, она обнаружила, что Пьеро сидит на диване и с тревогой оглядывается вокруг. Увидев ее, он тут же протянул к ней руку.

– Ты мне была нужна.., тебя не было…

Он цеплялся за нее, словно ребенок, и не сводил глаз с ее лица.

– Я говорила с Винченцо. Он вызывает «скорую».

– Не надо.., в больницу… – послышался болезненный скрежет. – Только будь ты. Держи меня.

Она снова уложила его и опустилась на колени, держа в руках его горячую руку. Старик неотрывно смотрел на нее. На сердце у Джулии было тяжело: что-то говорило ей, что конец уже близок.

Женщина была уверена, что он тоже это знает и хочет провести последние свои мгновения наедине с ней.

Джулия услышала какой-то шум и быстро подошла к окну посмотреть. Внизу, в маленьком садике, выходящем на Большой канал, она увидела Винченцо, который отворял кованую калитку и подпирал ее, чтобы она не закрывалась.

Она вернулась к Пьеро и обняла его, а через минуту вошел Винченцо.

– «Скорая» уже в пути, – сообщил он.

Когда он присмотрелся к старику повнимательнее, у него в глазах появилось потрясенное выражение; он перегнулся через спинку дивана и ласково взял Пьеро за руку.

– Дружище, ты уж нас не пугай так.

Пьеро улыбнулся ему слабой улыбкой.

– Не надо… «скорую», – хрипло проговорил он. У меня есть.., все, что мне нужно.., раз она ко мне вернулась.

Винченцо нахмурился.

– Он не меня имеет в виду, – тихо сказала Джулия.

Винченцо кивнул. Он все понял.

– Конечно, я вернулась. – Джулия погладила руку старика. – Ты ведь всегда знал, что я вернусь, верно…

Она помедлила лишь секунду, прежде чем назвать его тем ласковым именем, которым называла его только дочь. Это было рискованно, но попытаться стоило. Она поняла, что ее догадка была верной, потому что Пьеро повернулся к ней сиявшим радостью лицом.

– О да! – прошептал он. – Всегда. Я каждый раз ходил тебя встречать. Мне говорили, что ты умерла, но я знал.., в один прекрасный день.., ты приедешь. – Слабая улыбка тронула его губы. – И ты приехала.

Старик вздохнул и закрыл глаза. Винченцо встретился взглядом с Джулией, и она увидела, что он чувствует себя бессильным помочь.