Дальняя дорога домой. Дитя Света (СИ) - Вертинская Стася. Страница 25

В этот день Шинта впервые вышла на настоящий бой. Не такой, когда они отрядом загоняли одинокого неосторожного путника, а именно настоящий, с большим отрядом ненавистных им людей. Они должны были защитить Дитя, еще не вошедшее в полную силу, которому грозила опасность. Даже не смотря на то, что нападавшая армия не делала ничего, что запрещал бы договор.

И они напали. В их задачу не входило уничтожить всех, но хотя бы отвлечь внимание на себя, чтобы дать Дитя время проскользнуть мимо засады. Но, стыдно признать, противника они недооценили. Солдаты не растерялись, изрубив четверых с'еане и несколько их деревьев. Хотя и людям не удалось избежать жертв. Шинта же попала в плен. Это был конец. Конец всем ее мечтам и надеждам. Скорее всего, ее сдадут магам для опытов, а те, в свою очередь, точно знают, как сделать так, чтобы не действовала самая изощренная лесная магия, и у пленницы не было ни единственного шанса бежать.

Она почти смирилась с судьбой, тем не менее, ища способ бежать еще здесь, в лагере войска. И тут Шинта почувствовала силу той, ради которой попала в плен. Дитя выглядело, как человеческая девушка — так и говорилось в присланных вестях. Девушка тоже заметила ее. Но рядом с ней шел один из воинов врага. Он был очень опасен. Сам по себе он немного мог сделать — в нем не было ни капли магии. Даже крупицы той магии, что была в каждом живом существе этого мира. Но он с легкостью вытаскивал откуда-то монстров, которые хоть и сгорали в свете солнца Тэола, но попутно забирая с собой жизни дриад или их «оживших» деревьев. И дриада поняла — их жертвы были напрасны.

Но, вопреки ее страхам, через некоторое время, когда уже не надеялась на спасение, она вновь почувствовала силу Дитя. Девушка, несущая в себе эту силу, пришла помочь ей, плененной с'еане. Сил передвигаться самой у Шинты практически не осталось. Освобожденная от зачарованных пут, она попыталась напиться силой земли, чтобы добежать до зарослей, где ей помогут её сородичи. И тут Дитя склонилось над ней, чтобы влить свою божественную силу. Не это ли его выбор? Не это ли судьба её, Шинты, как предводительницы дриад?

Как только Шинта распрощалась со своей спасительницей, она знала, что делать. Она пойдет на поляну Советов, расскажет, как была избрана, как Дитя дало ей свою силу, и поведет армию дриад — да что там, объединенную армию нелюдей — против человечества и тех, кто встанет на его сторону. Она благодарила судьбу за пленение и встречу со своей спасительницей. Теперь она, наполненная божественной силой, станет весьма значимой не только в своем племени, но и в любых других.

Шинта шла через лес, быстро, но не торопливо, игнорируя обеспокоенных дриад, которые теперь казались ей мелкими, ведь она — избранная. Наделенная силой. Сама почти как полубог.

16. Жертвоприношение

И всё-таки сон накрыл меня своим мягким покрывалом. Я и сама не заметила, когда отключилась. Однако спала я не так уж крепко. И когда рядом раздался хруст сломавшейся под чьей-то ногой сухой ветки, я вздрогнула и открыла глаза. Ко мне медленно подходил отряд из нескольких человек. Они не казались враждебными, не были похожи и на виденных мною магов. Хотя что-то подозрительное в них было. Но могли ли казаться дружелюбными незнакомцы, встреченные в “мертвом” лесу ранним утром?

— Что столь прекрасная дева делает одна в «мёртвом» лесу? Да еще и в столь опасное время? — сказал идущий чуть впереди человек, останавливаясь напротив меня. Голос его был на удивление приятным.

А над лесом действительно начали разгораться утренние сумерки — любимая пора самых опасных хищников, подстерегающих уставшую ночную и ещё не проснувшуюся дневную добычу.

— Заблудилась, — буркнула я, чувствуя себя героиней детской сказки, встретившейся с волком в лесу. А что-то волчье в стоящих всего в паре метрах от нее людях было. Хищные желтые глаза, звериные оскалы улыбок — или все это игра теней и воображения?

— Позвольте нам проводить вас в наше селение, — неожиданно учтиво поклонился тот же человек — видимо главарь отряда.

Я неуверенно кивнула. Раз предлагают помощь — значит не опасны. Раз так учтивы — значит видят во мне силу и способность защититься. Я встала с земли, отряхнулась и ещё раз неуверенно взглянула на мужчин. Те учтивым жестом пригласили меня следовать за ними. Впрочем, отряд разделился на две группы — пятеро пошли за мной, четверо передо мной — будто конвой. Ну, мало ли, подумала я, какие у них тут обычаи.

Мы двигалась через лес. Небо над головами лесных исполинов-деревьев прояснялось. Просветы между дождевыми облаками вскоре окрасились розовыми лучами восходящего солнца. Вскоре за заросшими низким подлеском деревьями мелькнула высокая деревянная изгородь, какой я еще не видела в этом мире. Заточенные толстые стволы деревьев окружали поселок плотным строем. Из-за стены послышался крик ранних петухов. Некоторое время отряд двигался вдоль стены, пока не достиг ворот. Главарь окрикнул стоящего на дозорной башне у ворот человека, и через несколько мгновений заскрипели засовы, и ворота распахнулись, пропуская внутрь своих людей.

Поселок разительно отличался от тех, что я видела в этом мире. Прежде всего, тем, что здесь в постройках изобиловало дерево, тогда как камня почти не было. Довольно небольшая отгороженная территория вынудила небольшие неаккуратные домики встать почти вплотную. На самой широкой улице, по которой двигался отряд, смогла бы проехать лишь одна повозка, да и то при условии, что люди плотно прижмутся к стенам или уйдут вообще. На порогах время от времени появлялись люди, готовясь приступать к дневным делам. Нечесанные женщины выходили на улицу в коротких рубахах, явно с мужского плеча, обменивались похабными шуточками с мужчинами и окидывали презрительным взглядом меня, окруженную отрядом мужчин.

Мне поселок не нравился. Его улицы были заполнены грязью. Не столько размокшей от дождя землёй, сколько грязью душ, которая, казалось, ощутимо липла к коже. Низкие домики угрожающе нависали надо мной. Даже доселе доброжелательные спутники теперь казались мне опасными и озлобленными.

Наконец, мы оказались на небольшой площади, окруженной тесно прижавшимися друг к другу домиками. Посреди площади стояла грубо сработанная статуя, единственное каменное сооружение в посёлке. Изображённая фигура напоминала чудовище, не то человека, не то ящера, с расправленными за спиной крыльями летучей мыши. У подножия статуи чуть возвышалась над щедро посыпанной гравием землей небольшая грязная площадка. Она не была забрызгана грязью или покрыта пылью — за этим здесь строго следили. Кровь, что ли? — невольно подумала я. В это время заскрипел засов на двери небольшого домика, и я отвлеклась от созерцания единственной местной достопримечательности.

— Не желаете отдохнуть? — улыбка главаря расплылась в волчьем оскале — теперь я видела, что это не иллюзия. Однако послушно ступила на первую ступень невысокого крыльца.

Домик был хоть и небольшим, но снаружи выглядел добротным. На крайний случай, я всегда могу закрыться в нем, на некоторое время отгородившись от странных людей, и что-нибудь придумать. И я шагнула в тёмную комнату.

Закрыть дверь я не успела — это сделали вместо меня. Снаружи послышался шум задвигаемых засовов. И я осталась темноте. Откуда-то сверху через редкие слуховые окна проникал чуть видимый свет. Глаза быстро привыкли к окружающей тьме, и я разглядела еще несколько фигур, сидящих вдоль стен единственной небольшой комнаты.

— Надо же, сама зашла, — прохрипел откуда-то из угла низкий сиплый голос, непонятно кому принадлежавший.

— Не знает видать, зачем. Или может жизнь стала немила, — ответил голос, явно принадлежавший совсем юной девочке.

— Что, не нашла лучшего способа самоубийства? Али не знала, куда шла? — обратился ко мне сиплый.

— Нет, не знала, — честно ответила я.

— Не слыхала, что ль, про оборотней? — зазвучал еще один голос, более сильный и свежий, явно женский.