Дальняя дорога домой. Дитя Света (СИ) - Вертинская Стася. Страница 26

— Положат нас всех на алтарь ихнему тёмному божку — будь он не ладен. И предадут смерти. Да не такой, как палачи нашенские. А чтоб сама молить о быстрой кончине стала, — вновь просипел первый голос. — Им семь жертв надо было. И ты, седьмая, сама пришла. — Голос тихо выругался.

— А сбежать никак? — я запоздало испугалась.

— Сбежишь ты от них! — возмутилась женщина. — Они ж волки. Нагонят да сожрут. Или назад притащат. Пытался тут сбежать один умник. До ограды добежать не успел. Но тогда нас еще пятеро было… А тебя, седьмую, просто так никто не выпустит.

Я села у стены возле двери. Шесть жертв сгрудились в дальнем углу, изредка тихо переговариваясь. В основном тема разговоров касалась завтрака, который вот-вот должны были принести. Или же будничными голосами смирившихся с судьбой людей обсуждалось предполагаемое начало жертвоприношения, которое необходимо было совершить именно ночью.

Вскоре принесли долгожданный завтрак. Принесли его две женщины, одетые теперь намного приличнее, чем те, кого я видела утром. Я задалась вопросом — почему мы всемером не можем одолеть этих двоих не внушающих особого страха женщин? Однако никто из пленников даже не дерзнул напасть на пришедших или побежать к двери. Женщины, тем временем, поставили на пол перед пленниками чаши с какой-то жижей, и вышли, наглухо заперев дверь. Пленники с жадностью накинулись на еду. Я же брезгливо отодвинула миску, даже несмотря на подкативший голод. Потом тонкая фигурка девочки-пленницы собрала у всех опустевшие миски, составила у входа и вернулась в свой угол.

Время тянулось медленно. Иногда пленники вставали, чтобы справить нужду в выдолбленную в полу дыру в одном из углов. Я брезгливо морщилась каждый раз, когда кто-то подходил к дыре. Хотя зловония в помещении не ощущалось. Видимо, обостренное чутье оборотней не терпело лишних запахов, и в домике была проведена какая-то хитрая и мощная система вентиляции. Возможно, и без магии здесь не обошлось.

Идея побега обрабатывалась в мозгу тщательно, но безрезультатно. Я не знала силу оборотней, что они могут, чего от них следует ждать и чего опасаться. Конечно, на свой страх и риск можно пустить какое-нибудь мощное заклинание. Из придуманных мной, разумеется. Но подействует ли и принесет ли это хоть какой-то результат? Бить надо было точно, одним движением. Помня о проделанных накануне магических действиях, я понимала, что сил моих может хватить только на один удар. А потом я возможно отключусь и не смогу сопротивляться, упрощая задачу врагам. И это если магия послушно сработает. Если оборотни хоть сколько-то владеют магией, то полностью их перебить не удастся. Даже моя недавняя мысль тупо выжечь все вокруг, не казалась мне теперь такой удачной. Да и физических сил после бессонной ночи и вчерашнего «побега» вряд ли бы хватило на новый побег. Я едва боролась с подступавшей дремотой, а уж одолеть поселение оборотней мне вряд ли бы удалось.

Прошло время обеда, который никто так и не принес. Ни воды, ни ужина не было тоже. Пленники с обреченностью начали говорить о предстоящей этой ночью казни — иначе быть не могло. Девочка во всем винила мнея, пришедшую последней. Ведь если бы не я, то пленники сидели бы здесь еще несколько дней, а то и недель. От голода, жажды и недосыпа кружилась голова. Я даже с сожалением подумала о не съеденном завтраке, который уже поделили остальные пленники. И после долгих колебаний, я всё-таки позволила по текущей во мне магии притупить голод и придать мне сил. Как ни странно, сила отозвалась, при этом словно не трогая ИТУ, готовое уничтожить воспользовавшегося им мага в любой момент. Будто было в этой силе что-то иное, как тогда, когда я отдавала силы освобожденной дриаде. Но что это, мне, несведущей в магии, было не понять. Оставалась только верить тому, что я чувствовала. А может и не было ничего, и все это голодный бред.

Наконец, томительное ожидание кончилось. Даже ожидание смерти оказалось не таким уж быстрым, как об этом обычно говорили. Быть может, проведя время на воле, пленники не заметили бы прошедшего дня. Однако в темной запертой комнате время течет как-то иначе.

Как и говорили соседи по плену, жертвоприношение было назначено на темное время суток. Над лесом ярко сияла луна, освещая площадь мягким голубоватым светом. В прилегающих к площади улицах, казалось, столпились все жители поселка. В первых рядах и на плечах взрослых чётко угадывались фигурки детей, рвущихся как можно лучше видеть происходящее. Однако в свободный от наблюдателей круг вступили лишь несколько оборотней. Пленников вывели из домика и заставили опуститься на колени возле каменной статуи. По бокам от нее ярко горели два факела настоящим немагическим огнем. Их рыжий свет плясал на очертаниях каменной фигуры, делая её еще более устрашающей. Возле самого жертвенника, коим являлась площадка у подножия статуи, был воткнут столбик с привязанными к нему алыми лентами и резко пахнущий травой.

Один из расхаживавших по площади оборотней, явно вожак, что-то говорил застывшей вокруг толпе. Что-то о небывалом величии, которой обязательно наградит их народ тьма, приняв в жертву семерых пленников захваченных в соответствующем древнему пророчеству местах. Потом он закончил свою пламенную речь, и один из помощников потащил к алтарю девочку-пленницу. Та не сопротивлялась, ослабленная голодом и обреченностью. Я с неожиданным для меня самой равнодушием наблюдала за происходящим. В голове лениво бродили мысли: как помочь этой девочке, не вступившей еще даже в период созревания, когда казавшееся рубленным тело обретает формы? И следом приходила другая мысль, что я вряд ли смогу чем-то ей помочь. Я просто человек, да еще и из другого мира, а не супер-герой. Даже если я брошусь сейчас к несчастной, отдавая собственную жизнь, ничего не изменится. Оставалось только ждать. Все обострившиеся в момент ожидания собственной участи инстинкты говорили мне об этом: ждать, и только ждать.

Против обещаний сиплого, мучить девчонку не стали. Одним точным движением вожак перерезал ей горло. Затем ее развернули над алтарем, давая свободно вытечь как можно большему количеству крови. Подожгли траву на стоящем рядом столбике. В воздух поднялся тяжелый горький аромат. Огонь с травы перекинулся на разлитую по жертвеннику кровь, и, треща и шипя, принял поданную ему жертву.

В тот же миг на меня обрушилось донельзя странное чувство. Это не было отвращение или неприязнь к только что постигшей юное создание смерти. Будто меня перевернули вниз головой, и я теперь падала куда-то. Одновременно с этим меня наполняла боль смерти и горький привкус принесенной богу жертвы. Я просто знала это, что та фигура, вытесанная из камня, принадлежит именно божьему дитя, именем которого нарекли меня феллиты из каравана Грима. И может действительно, однажды то самое дитя являло себя народу именно в таком образе. И теперь мне приходилось отдуваться за столь непростительную ошибку. От нестерпимой горечи хотелось плеваться. И вместе с тем меня наполняла сила — как раз та самая, что шла в обход ИТУ. Но только сила эта была какой-то недолговременной, быстро портящейся. Либо используй её сейчас, либо выброси за ненадобностью. И я использовала её.

Однако неумелого действия хватило лишь на то, чтобы разнести на довольно крупные осколки каменную статую божества и жертвенник, к которому уже тащили следующую жертву. Я даже подумала о том, что стоило подождать, пока принесут в жертву еще пару пленников, тогда эффект был бы более впечатляющим. И тут же одернула себя — не хватало еще так равнодушно относиться к чужой боли.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, я вскочила и побежала к воротам. Сил в голодном теле было мало, но я вновь воспользовалась тонким прерывающимся ручейком принесенной в жертву жизни силы. На миг я вспомнила о своих недавних соседях. Они либо последуют моему примеру, либо… Но это уже их дело.

Охваченные священным ужасом оборотни, метались по узким улочкам, не обращая внимания на меня, змеёй скользящую между ними. Однако вожак с несколькими наиболее сильными оборотнями, быстро сообразил, чьих рук это дело, и уже бросился в погоню, нетерпеливо раскидывая всех попавшихся ему на пути. Я едва успела выбежать через разнесенные белым энергетическим шаром ворота, когда погоня выбралась из суетящейся толпы. Оборотни стремительно догоняли меня, на ходу превращаясь в огромных волков. У меня не было ни единого шанса убежать от этих стремительных зверей. Удар по воротам досуха выпил тонкий ручеёк силы, и тело, лишенное подпитки, быстро слабело.