Часовой механизм (СИ) - Стим Виолетта "ViolettSteam". Страница 34

В последнее время, когда позволяла чистота неба, Абигейл замечала эти огромные летательные аппараты возле причальной мачты, возвышающейся на северо–западе от особняка. Все они были с логотипами Корпорации. Возможно, на одном из них сейчас находился Ланфорд в обществе ученой комиссии.

Она хотела бы помочь им… Но невозможно было найти брата первой так, чтобы никто об этом не узнал. Мог ли Демиан знать, что от него зависела судьба всего мира?

— Гонг, мадемуазель, — тихо произнесла Салли, появляясь из спальни — там она прибиралась после последнего переодевания. Прислушавшись, Эбби смогла различить гулкий повторяющийся звук, доносившийся с первого этажа.

— Не понимаю, почему я не могу пообедать в личной столовой, как обычно? — поинтересовалась она, проходя к дверям. Горничная шла следом.

— Сегодня месье Марлоу составит вам компанию, — ответила Салли. — Он не любит маленьких помещений.

Услышав столь нелюбимое имя, Абигейл вздохнула, но ничего не ответила. Еще в поезде она поняла, что коллеге Ланфорда доставляет особое удовольствие портить аппетит и настроение молодым девушкам. Полчаса наедине с Марлдоу предстояло вытерпеть, как неприятную медицинскую процедуру — отказаться было нельзя. Вопрос состоял в том, что ему здесь понадобилось? И… знает ли месье Броуди об этом визите?

Горничная отвела ее в парадную столовую, предназначенную для больших приемов. Стол, рассчитанный на восемьдесят гостей, сейчас был накрыт с одного конца лишь на троих. Абигейл была здесь впервые.

Стены, украшенные белоснежной парчой, лепниной, и картинами в золоченых рамах, должны были освещать три огромные люстры на десятки свечей. Но сейчас была зажжена только одна из них, и столовая предстала перед гостьей в несколько мрачном виде. Было понятно, что слуги готовили эту залу в спешке, едва узнав о желании Марлоу. Они даже забыли развести огонь в большом камине, располагавшемся напротив окон, и потому было прохладно.

Обхватив предплечья руками, Эбби прошла к своему месту и попросила Салли принести теплую шаль. Марлоу появился в тот момент, когда горничная выходила из столовой.

— Мадемуазель, — сухо произнес он, не удостоив ее даже кивком. Абигейл натянуто улыбнулась и старалась сохранять доброжелательный вид, пока он подходит и присаживается рядом.

— Новость о том, что вы прибудете была довольно… неожиданной, — сказала она, снимая серебряное кольцо с салфетки, и расстилая ее поверх юбки. — Что привело вас сюда?

— Уже примеряете на себя роль хозяйки? — Марлоу усмехнулся. Он тряхнул сальными волосами — от них отделились мельчайшие светлые частички и приземлились на тарелку. — Я пригласил вас на этот обед только для того, чтобы не оскорблять Ланфорда. Будь моя воля, вас бы заперли в камере на хлебе и воде, до тех пор, пока эта ситуация не разрешится. Потом уже стало бы видно, куда бы вы отправились — приговоренной на эшафот или судомойкой на кухню.

— Рада, что мы это прояснили, — тихо произнесла Эбби. — Кто будет третьим гостем?

— Мой давний друг, — проговорил Марлоу. Он собирался сказать что–то еще, но лакеи уже начали подавать еду. На середину стола поставили гренки со спаржей и ветчиной, а тарелкам разложили салат из свежей зелени и свеклы.

Поковырявшись в нем вилкой, Абигейл обнаружила в салате мягкий сыр с грецкими орехами, плавающими в лимонно–горчичной заправке, и подумала, что это блюдо — не лучший выбор для холодной погоды. С куда большим удовольствием она бы сейчас съела обжигающее перченое овощное рагу, приготовленное старенькой кухаркой под присмотром гувернантки Рины. Она отпила холодное вино из бокала, и поняла, что вконец озябла. Салли не торопилась выполнить ее приказ, так же, как и не спешил друг Марлоу к ним присоединиться.

Лакеям пришлось унести блюдо нетронутым. Взамен него преподнесли соте из почек и картофельный гратен. От них шел пар и чудесный аромат, но вкус телячьих почек, пусть даже в белом соусе, пришелся Эбби не по душе. В этот момент она подумала, что Марлоу сговорился с поварами, чтобы окончательно вывести ее из равновесия. Она жевала картофель, запеченный в сливках и специях, и искоса наблюдала за мужчиной, так рьяно расправлявшимся с обедом, что капли и крошки разлетались во все стороны по белоснежной скатерти.

Только десерт — молочный пудинг с цветами бузины — смог немного приподнять ей настроение. Тогда же вернулась и горничная с теплой шалью в руках. Абигейл накинула мягкую шерстяную ткань на плечи и почувствовала себя лучше. Но не успела она съесть последней ложки сладкого лакомства, как дверь столовой распахнулась еще раз.

Деловито осмотревшись, к столу поспешил упитанный мужчина в черной сутане. Его круглое, чисто выбритое лицо и сверкающая лысая макушка показались Эбби знакомыми.

— Простите меня, друг мой Марлоу, и милая мадемуазель, — проговорил он, с размаху присаживаясь на стул, скрипнувший под его весом. Лакей поспешил подать ему шампанское и десерт. — Мой экипаж наткнулся на баррикады из хлама на Кэт–стрит. Когда карета оказалась в западне, бродяги набросились на лошадь и кучера с дубинами, а еще залили ее красной краской! Можете себе представить, во сколько теперь мне встанет ремонт?

— Эти оборванцы совсем распоясались, — цокнул языком Марлоу. — Как же вы выкрутились?

— Вышел из кареты, только–то и всего! — хохотнул толстяк. Абигейл вдруг поняла, что уже виделась с ним, в вагоне–ресторане «Виктории». Этот человек отвлек Марлоу, что позволило ей выкрасть ключ! — Они сразу же меня узнали и долго извинялись. Но я остался милостив. Я сказал им: «Я прощаю вас, сыновья мои, идите же, и не грешите более!» А вот лиц, к большому сожалению, запомнить не успел!

— Где вы говорите, располагались эти баррикады? — переспросил Марлоу, со звоном опуская пустую креманку на тарелку.

— На Кэт–стрит, это в Гоббс–Корте, через два квартала к востоку от рынка, — с набитым ртом проговорил мужчина. Его рука только и делала, что успевала зачерпывать ложкой новую порцию пудинга.

— Что ж, я распоряжусь, чтобы туда направили дополнительные патрули, — медленно произнес Марлоу. — Люди начинают подозревать.

— Прощу прощения, мадемуазель, — мужчина посмотрел на Эбби и вытер губы салфеткой, — я совсем забыл представиться. Гион Дюран, к вашим услугам.

— Проповедник Гион? — не поверила Абигейл. Впервые она услышала это имя в бедной части поезда. И бедняки тогда превозносили его как надежду для всех обездоленных в это темное время. Затем то же имя обнаружилось в письме, когда она обыскивала купе Марлоу. Тогда Гион представился двуличным обманщиком, человеком, падким до наживы. Но ни в одно из представлений не вписывалось то, что великий проповедник — невысокий, суетливый толстячок.

— Он самый, милая леди, — подмигнул месье Дюран и, залпом выпив бокал шампанского, поднялся на ноги. — Ну-с, Марлоу… Раз на обед я опоздал, быть может мы пройдемся по особняку? Я слышал, что месье Броуди прячет здесь весьма примечательную часовню. И мадемуазель Абигейл, конечно же, пойдет с нами? Серьезный разговор будет протекать куда более приятно в компании такого очаровательного создания.

— Как вам будет угодно, — фыркнул Марлоу. — Главное не слишком отклоняться от темы беседы.

Властным жестом мужчина приказал прислуге удалиться с глаз, и даже вездесущая Салли не решилась следовать за хозяйкой. Втроем они покинули столовую и направились вперед по темным коридорам первого этажа.

Высокие окна здесь были частично занавешены тяжелыми портьерами. Эбби была уверена, что это сделали для того, чтобы скрыть от господского взгляда погибшие розовые кусты, которые теперь не имело смысла пересаживать. Съежившиеся и потемневшие бутоны, поникшие под снежной шапкой, приобрели цвет запекшейся крови, грозясь вот–вот опасть на землю.

— Месье Вестон сообщал мне, что нынешняя ситуация может потребовать дополнительных мер, — начал Гион Дюран. — Как вы собираетесь все объяснять?

— В вечерней газете выйдет статья о извержении вулкана на одном из островов Катиды. Он необитаем, равноудален от континентов, от судоходных путей, и потому нам подходит, — проговорил Марлоу. — А вот объяснять людям все придется вам, мой друг.