Часовой механизм (СИ) - Стим Виолетта "ViolettSteam". Страница 35

— Вы хотите сказать всем, что похолодание началось из–за извержения вулкана? — удивился проповедник и бросил быстрый взгляд на Абигейл, скромно идущую позади. — Не из–за ошибки Корпорации, а из–за какого–то… пепла?

— Мои ученые выяснили, что при сильных извержениях это возможно. Вулканический пепел способен задерживаться в верхних слоях атмосферы на долгое время, перекрывая доступ солнцу.

— Насколько долгое? — наморщил лоб Гион.

— Ну, скажем, на год, месье Дюран, — усмехнулся Марлоу. — Год — вполне достаточный срок, чтобы люди задумались не над самим вопросом, а над его решением.

— Но если самого извержения не будет… — робко подала голос Эбби, не поднимая глаз. — Разве Градара и другие страны не усомнятся в ваших словах?

Марлоу остановился и посмотрел на нее с нескрываемой ненавистью.

— Какая умная мысль, мадемуазель Шерри, — почти прошипел он.

— Девушка говорит верные вещи, — примирительно сказал Гион, подталкивая Марлоу под локоть. — Я вынужден повторить ее вопрос. Что если Империю заподозрят во лжи?

— Мои люди направили дирижабль на Катиды в тот же день, когда началась зима, — отрывисто проговорил Марлоу. — Они уже вызвали извержение… искусственно. Особого вреда атмосфере это не принесло, а столб дыма и пепла до сих пор виден всем проходящим мимо судам.

— Что ж, экстренные времена требуют экстренных мер, — сказал месье Дюран. Он остановился перед невысокими двустворчатыми дверями, украшенные витражным стеклом. — Думаю, мы пришли.

Абигейл вошла внутрь вслед за мужчинами. Помещение оказалось совсем крошечным, в половину ее спальни. Не предполагалось, чтобы часовня принимала много посетителей за раз — перед алтарем разместилась всего одна короткая скамейка. Но архитектор, создавший ее, потрудился на славу. Стены и потолок были расписаны красочными фресками, а по бокам у стен стояли золоченые статуи ангелов, распростерших руки к небу.

Проповедник Гион отошел в сторону и покрутил ручку, встроенную в стену. Откуда–то заиграла нежная музыка, и свет газовых светильников на стенах будто бы стал ярче. Эбби на секунду показалось, что она попала в огромную музыкальную шкатулку.

— Да, весьма примечательная часовня, — довольно изрек месье Дюран. — Отличная технология! Так остроумно! И можно не тратиться на церковный хор.

В дверь постучали, и Марлоу, отвлекшись от созерцания, вышел к посетителю. Сквозь щелку Абигейл видела, как он о чем–то переговаривается с лакеем.

— Ланфорд вернулся, — громко сообщил Марлоу из коридора, не утруждаясь входить внутрь. — Как наиграетесь с музыкальным автоматом, приходите в кабинет, Гион. В одиночку.

Поморщившись, проповедник захлопнул за ним дверь.

— До чего неприятный человек, этот Марлоу, — пожаловался он Абигейл, проводя пальцами по витражу на стекле. — Хотя в моменты, когда не идет речь о работе, он может казаться довольно интересным.

Эбби обратила внимание на перстень с печаткой на его руке — такой же, как у покровителя.

— Значит, вы тоже служащий Корпорации? — спросила она. — Но ведь вы церковник!

— Церкви, как таковой, в Империи уже не осталось, мадемуазель, — пожал плечами мужчина. — Но людям до сих пор нужно во что–то верить.

— Например в то, что Корпорация приносит добро? — горько усмехнулась Абигейл.

— Корпорация приносит отличные доходы для тех, кто знает, как к ним подобраться. Есть такие люди, их немного… Можете называть их «избранными». Они… Нет, мы, — единственные достойны того, чтобы вкусить лучшие плоды современной цивилизации, — сказал Гион. — И посмотрите на бедняков–рабочих! Они — всего лишь шестеренки в отлаженном механизме, большего от них не требуется. Они и не хотят большего. А если им дать все блага, то они не справятся с ними и только все испортят.

Заметив недоуменный взгляд Эбби, проповедник ухмыльнулся и его лицо приобрело неприятное снисходительное выражение.

— Попробуйте взять макаку, нарядить ее по фрак и запустить в накрытый банкетный зал или в картинную галерею. Увидите что будет. Так и с рабочими, — сказал он. — Наша система хороша тем, что для каждого в ней есть четко отведенное место и роль. Корпорация делает все для того, что поддерживать существующий порядок. Иначе — наступит хаос.

— Я не понимаю, почему люди слушают вас, — выпалила Абигейл. — И не понимаю, как вам удается казаться добрым, хотя таким вы, конечно, не являетесь!

— Успокойтесь, Абигейл, — чуть повысил голос проповедник. — Люди верят только в то, что сами хотели бы услышать.

— Теперь вы будете поддерживать мифы Корпорации о ее невиновности в холоде и о каком–то там вулкане?! Ведь вы приехали сюда сегодня для того, чтобы быть уверенным в том, что ваш разговор с Марлоу не подслушают. И в кабинете вы втроем придумаете отличный рассказ для серии проповедей! — сама того не желая разгорячилась Эбби. — Их хватит как раз до праздника Жатвы…

— Будьте осторожны, — проговорил Гион, сощурив глаза. — Не то может показаться, будто вы на другой стороне… Молитесь об этом. Как можно больше молитесь.

Он вышел из часовни, громко хлопнув дверью. Абигейл осталась наедине с нарастающим чувством стыда за свою несдержанность. Слова проповедника о неравенстве стали последней каплей, и позволили выплеснуть накопившееся за эти дни напряжение. Ведь мысли о том, что должна победить справедливость, а не Корпорация, не отпускали ее.

***

На следующее утро Абигейл первым делом взглянула на свежую газету. Статья «ИЗВЕРЖЕНИЕ ВУЛКАНА НА БЕЗЫМЯННОМ ОСТРОВЕ АРХИПЕЛАГА КАТИДЫ» — размещалась на первой полосе. Тоскливое чувство вызывали раздумья о том, что Ланфорд Броуди, ее покровитель, который не так давно признался в своих чувствах, виновен в сокрытии страшной правды. Он не только поддерживал чудовищные методы корпорации Вестона, но и разрабатывал новые идеи.

Эбби присела на подоконник и с грустью посмотрела в окно. У черного входа в особняк, который был виден совсем немного слева, царило небывалое оживление. Возле нескольких повозок толпились люди, разгружали тяжелые ящики и таскали мешки.

— Что там происходит? — спросила она Салли, появившуюся из гардеробной с утренним платьем для завтрака.

— Вечером состоится званый ужин в честь того, что все правление Корпорации собралось в Коре, — сообщила Салли. — Я уже подобрала вам платье — цвета морской волны, с серебряной вышивкой и очень пышными юбками. А Ланфорд прислал к нему платиновое колье и серьги. Там очень подходящие изумрудные подвески.

— Я не хочу на него идти, Салли, — пробормотала Эбби. — Если можно, я просто почитаю у себя в комнате.

— Господин Броуди будет сильно оскорблен, — нахмурилась горничная. — Ведь в приглашениях вы отмечены хозяйкой вечера.

— Значит найду место где–нибудь в уголке, — вздохнула Абигейл, вновь ощущая себя пленницей в клетке. Наверняка об ужине было известно заранее — ведь нужно было все подготовить и разослать приглашения, но никто не подумал предупредить об этом ее.

— Вам будет весело, мадемуазель, — заверила ее Салли. — Вот увидите. Сейчас я принесу вам особый тонизирующий чай и настроение сразу к вам вернется.

После легкого завтрака и горьковатого чая, Эбби и вправду немного повеселела. И хоть это казалось ей немного странным, она решила, что не произойдет ничего страшного, если она позволит себе немного повеселиться.

Она так и не поговорила с Ланфордом вчера и не знала, рассказал ли ему о произошедшем Гион, но, тем не менее, заранее придумывала извинения. Все время до вечера она провела в покоях, рассматривая роскошное бальное платье, каких раньше не носила, и подбирая к нему прическу и макияж.

Приготовления закончились уже тогда, когда фонарщики начали зажигать фонари на улице возле особняка. Абигейл, нарядная и сияющая, как королева, была готова к выходу. На ее щеках мерцали мельчайшие блестки из слюды, в тон переливающимся драгоценностям. Ланфорд встретил ее на парадной лестнице.

— Вы настолько ослепительны, что рядом с вами померкнет даже райская птица, — прошептал мужчина, осторожно беря ее за руку, облаченную в атласную перчатку. Сам он был одет в черный смокинг и цилиндр, и этот цвет делал черты его лица более резкими.