Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев". Страница 74

После спектакля Сережа Савенков, которого взыскательная публика принимала с большой теплотой и буквально утопила в овациях и цветах, пригласил друзей на пресс-конференцию и банкет.

Журналисты и музыкальные критики в один голос превозносили безупречный вкус и чувство стиля молодого дирижера, отмечали его умение работать с таким хрупким материалом, каким являлась музыка Моцарта. И конечно же все удивлялись, каким образом в жутком горниле войны ему удалось сохранить душевную чистоту, тонкость и эмоциональную отзывчивость.

— Отзывчивость меня и привела на борт боевого корабля, — слегка покраснев, скромно улыбался Сережа. — Когда на твоих глазах нелюди убивают людей, только законченный зачерствелый эгоист останется в стороне.

Он хотел добавить что-то еще, но его уже не слушали. Зацепившись за тему войны, отмечали новаторство режиссера, который сумел по-новому прочесть незатейливый сюжет зингшпиля, наполнив его глубиной и сумев провести яркие и интересные параллели.

 — Параллели, перпендикуляры, — недовольно ворчал Клод. — Лучше бы Сережке дали договорить про войну! По мне, так этот режиссер ни в музыке ничего не смыслит, ни о том, что творится за пределами Солнечной системы, не имеет ни малейшего понятия.

Туся была тоже согласна, что в антураже галантного восемнадцатого века или более ранних эпох, история выглядела бы правдоподобнее и больше подходила к музыке.

 — Понимаете, я увидел костюмы и декорации только на генеральном прогоне вчера, — оправдывался перед друзьями Сережа, словно в чем-то был виноват. — И про скорчер я им объяснял, и про то, что пираты редко, когда могут себе позволить такую роскошь, как броня «Кобры». Но мне сказали, что уже поздно что-то менять. Тем более, что про «Кобру» они тут вообще впервые слышат. Просто сделали костюм, надергав красивых картинок в сети.

 — Мы никого не хотели обидеть, — услышав возмущенные реплики Клода, к ним подошел режиссер. — Просто военные — такие занятые люди, и у них везде сплошные секреты. Я пытался найти хорошего консультанта, даже посылал запрос в штаб, но мне ответили отпиской.

Туся подумала, что, если бы постановщик действительно преследовал цель не просто уловить конъюнктуру, а соблюсти какую-то достоверность, он вполне бы мог обратиться за консультацией к молодому маэстро. Тем более, что биография Сергея Савенкова ни для кого не являлась тайной. Теперь же делец от искусства пытался сделать хорошую мину при плохой игре и старательно делал вид, что ему интересны пространные объяснения, в которые пустился вошедший в раж Клод.

Не желая привлекать к себе внимание досужих журналистов, Туся вышла на балкон, вдыхая свежий альпийский воздух и любуясь панорамой вечернего Зальцбурга, сияющего огнями подсветки и великолепными иллюзиями красочных проекций. Оживленные мастерами голографии дамы в пышных платьях с фижмами и кавалеры в шелковых камзолах прогуливались по аллеям сада Мирабель, кружились на Соборной площади в фигурах чинного менуэта, покачивались в золоченых каретах и портшезах, направляющиеся в древний замок и Дворец Альтенау.

Извилистые, узкие улочки зажатого между скалами и рекой старого города были наполнены огнями, смехом, веселыми голосами и звуками популярных мелодий. Ветер приносил запах хвои, смешанный с манящими ароматами изысканных блюд, которые предлагали посетителям многочисленные ресторанчики. Все вокруг дышало атмосферой праздника, благоуханием летних садов, радостью жизни.

И все же этот безопасный, благополучный мир, знать не желающий о том, что где-то существует горе, слезы и боль, казался Тусе более иллюзорным нежели голографические дамы и их не менее призрачные кавалеры. Конечно, оперный певец не должен уметь обращаться с боевым оружием, а модному режиссеру совершенно необязательно знать, как выглядит броня «Кобры». Но почему все эти знания пришлось приобрести затравленной, испуганной девчонке, да и не ей одной.

 — Все в порядке? — на плечо привычно легла мягкая ладонь Наташи Серебрянниковой.

 — Конечно. Просто решила подышать воздухом. А почему ты там бросила Клода?

Наташа лишь с улыбкой махнула рукой.

 — Ему сейчас не до меня. Он полон энтузиазма провести курс молодого бойца для всего оркестра, хора и гостей.

 — Он сильно рискует, — обеспокоенно покачала головой Туся. — Ему не следует так раскрываться.

 — Прессе он и так известен, как воспитанник графа и графини Херберштайн, еще более взбалмошный и эксцентричный, чем они, — пожала плечами Наташа. — По официальной версии он отправился добровольцем на Ванкувер и служил там в подразделении «Барс».

 — Надеюсь ему хватит ума сдержаться и не выболтать тут про участие в освобождении пленников «Панна Моти» и операцию в институте Энергетики?

Ох, не о Клоде сейчас следовало Тусе беспокоиться. Хотя, с другой стороны, если бы они с Наташей остались в банкетном зале с разгоряченным барсом, им бы, возможно, удалось избежать многих бед.

Произошедшее далее Туся помнила очень плохо. Одна из проекций, украшавших примыкавшие к концертному залу горы, вдруг ожила. Дама в фижмах и кавалер превратились в двух крепких незнакомцев в черных арамидовых костюмах. Еще двое спустились со скал на тросах.

Одновременно с этим или чуть раньше Туся почувствовала едва заметный укол в плечо, после которого мир закружился, а руки и ноги сделались ватными и непослушными. Безвольно обмякшее в руках злоумышленников тело охватил парализующий холод, заледеневшая гортань застыла, не в силах не то чтобы издать какой-то крик или всхлип, но сделать пару нормальных вдохов. При этом звуки окружающего мира сделались навязчивыми, тягучими и доносящимися словно через вату.

Последнее, что запечатлел меркнущий взор, было перекошенное в почти неразличимом крике лицо выбежавшего на балкон Клода и надрывающаяся где-то далеко в ином мире пожарная сигнализация. Потом начался подъем, небосвод закружился бесцветным калейдоскопом, голографические дамы и кавалеры в панике разбежались кто-куда, и мир поглотила тьма.

Комментарий к V [1]Зальцбургский фестиваль (нем. Salzburger Festspiele) — ежегодный летний музыкальный фестиваль в австрийском Зальцбурге, один из наиболее известных в мире. В программу Зальцбургского фестиваля входят, главным образом, концерты академической музыки и музыкально-театральные спектакли. Надеюсь, эта традиция сохранится и в эпоху Содружества независимых миров.

[2] «Свадьба Фигаро» (Le nozze di Figaro ossia la folle giornata) — опера-буффа (комическая опера) Моцарта на итальянском языке, написанная на либретто Лоренцо да Понте по одноимённой пьесе Бомарше. Премьера состоялась 1 мая 1786 года в венском Бургтеатре.

[3]«Похищение из сераля», K.384, (нем. Die Entführung aus dem Serail) — комическая опера В. А. Моцарта на либретто Готлиба Штефани на немецком языке.

[4] Ама́ти (итал. Amati) — итальянское семейство скрипичных мастеров из Кремоны. Скрипки Амати ценятся во всем мире за уникальный, чистый, нежный звук, наряду с инструментами гварнери и Страдивари.

[5] Ве́нская класси́ческая шко́ла — направление европейской музыки второй половины XVIII — первой четверти XIX вв. К нему принадлежат композиторы Йозеф Гайдн, Вольфганг Амадей Моцарт и Людвиг ван Бетховен

[6] Зи́нгшпиль (нем. Singspiel досл. «пьеса с пением») — музыкально-драматический жанр, распространённый в Германии и Австрии во второй половине

XVIII

века и начале

XIX

века; пьеса с музыкальными номерами или опера с разговорными диалогами (вместо речитативов), преимущественно комического содержания.

====== VI ======

Туся очнулась в полной темноте и неизвестности. Тяжелая, набухшая болью голова покоилась на чем-то мягком. Тело затекло в неудобной позе. В горло, казалось, насыпали песок, как на Ванкувере во время бомбежек. Рот стягивала клейкая пленка. Туся попробовала сменить положение и вытянуть ноги, но оказалось, что для этого недостаточно места. Похожий на гроб, обтянутый чем-то мягким ящик был сконструирован в лучших традициях средневековых темниц: человек нормального роста в нем мог поместиться исключительно в позе эмбриона.