Материнский инстинкт (СИ) - Грачева Татьяна Васильевна. Страница 17

— Родители? Подозреваю, они в шоке. — Он закашлялся и постучал кулаком по груди. — Я не знаю, что там произошло. Её вроде как лишают родительских прав на ребёнка и даже могут посадить.

Демьян отклонился, выпуская Виктора из аудитории.

— Уверен, что отец ребёнка настаивал на аборте, — заключил мужчина и первый направился к лестнице.

***

До того, как тросточка стала сопровождать каждый шаг Демьяна ритмичным постукиванием, он несколько раз в неделю играл в волейбол, либо ползал по скалодрому. Но заполучив поврежденную ногу, ограничился посещёнием тренажерного зала.

Демьян был человеком привычки. Вставал по будильнику, делал зарядку, завтракал всегда овсянкой, надевал с вечера приготовленную свежую рубашку. Родителям звонил по средам в первой половине дня. Любые события, искажающие привычный график, вызывали досаду и даже раздражение. Он полагал, что все неожиданности должны быть запланированы.

Умение «читать» людей позволило обезопасить себя от внезапных поворотов в ежедневном существовании. Если вдруг кто-то выкидывал «фокус» и удивлял всех несвойственным для него поступком, Демьян только снисходительно улыбался. Утверждение, что кто-то поступил в несоответствии со своим характером, для него было спорным. Мужчина был уверен, что человек поступил в соответствии с той частью личности, которую никому не показывал.

Возвращаясь домой, Демьян в который раз убедился, что общественный транспорт в городских условиях гораздо удобней личной машины. Несмотря на суматоху, споры и толчею, времени на дорогу уходило гораздо меньше. Закрыв за спиной дверь квартиры, мужчина отгородился от мыслей и чувств суетливого вечно спешащего Краснодара.

Демьян редко приглашал к себе людей, кроме Иннокентия, большинство знакомых могли только догадываться, как выглядит его берлога. Будучи психологом, Демьян понимал, как много о характере хозяина рассказывает личное жилье, поэтому и не стремился допускать в свои апартаменты кого бы то ни было. Хотя даже его коллега был бы озадачен, оказавшись в этой безликой квартире. Мебель и текстиль из «Икеи», личные вещи спрятаны за дверцами шкафов. Словно не жилые комнаты, а реклама мебели из глянцевого журнала. Правда, порядок не такой идеальный. Демьян не был педантом, но и не страдал распространенной мужской болезнью «разбросанных носков». Он не мучился совестью от трёхдневного чайного налета на кружках, подушки на диване не стояли строго по диагонали, топорщась острыми уголками вверх. Чисто, но не стерильно. В мужчине напрочь отсутствовала «гнездовая» жилка: ни сувениров, ни выбранных самостоятельно картин или других вещёй, придающих жилью уют и индивидуальность. Удобство явно господствовало на территории трёхкомнатной квартиры Демьяна.

Сегодня была пятница, а значит время итальянской пиццы. Демьян не обременял себя стоянием у плиты, разнообразив меню сменой кафешек. Обед в столовой института взял на себя обязанности полезной пищи, а вечером приходил черед знакомства с кухнями мира. Понедельник — греческая закусочная, вторник — японский ресторан, среда — шашлычная, четверг — Макдональдс, и вот сегодня — итальянская кафешка. Почти всегда Демьян забирал заказ домой, но по пятницам чаще ужинал в компании единственного друга.

Перед встречей с Кешей была запланирована небольшая беседа с новым клиентом. Два дня назад позвонила женщина и попросила «вылечить» её ребёнка от склонности к извращениям. Объяснять подробно, что она подразумевает под этим словом, она отказалась, но умоляла вернуть её мальчика на путь истинный. Как оказалось из повторной телефонной беседы, «юный извращенец» недавно перешёл в пятый класс. Кабинетом Демьяну служила одна из комнат квартиры, именно там он и принимал нуждающихся в психологической помощи. В основном он работал с детьми, но как часто оказывалось, «лечение» требовалось их родителям.

Женщина привела ребёнка ровно в назначенное время, словно стояла за дверью, ожидая, когда стрелки сойдутся на шести, и только потом вдавила кнопку звонка. Демьян открыл дверь, внимательно оглядывая посетителей, сразу же формируя первое впечатление. Мальчик напомнил ему самого себя в этом же возрасте: худой, нескладный, с бледными впалыми щеками и полным отсутствием мышц. Вся одежда на нем была тщательно подобрана в тон, брюки с опрятными стрелками, каблуки туфлей начищены, словно он парил над грязными улицами города. Женщина выглядела как идеальная стэпфордская жена[1]. Узкая юбка бежевого цвета, светло-розовый свитер завязан узлом на плечах, в ушах жемчужные гвоздики, в комплект к ним под острыми уголками белой рубашки виднелась нитка жемчуга. Прическа — волосок к волоску. Осанка прямая, будто позвоночник нанизан на металлическую спицу. Улыбка настолько искусственная, что казалось и во сне это лицо не расслабляется.

Женщина величаво кивнула, придерживая ладонями плечи сына.

— Добрый вечер. — Пальцы слегка сжались на свитере сына. — Кирилл, поздоровайся с доктором.

Мальчик послушно кивнул.

— Здравствуйте. Очень приятно с вами познакомиться. У вас очень красивая квартира.

Демьян сдержанно улыбнулся, заранее представляя, какие горы психологических комплексов и проблем придется разгребать.

Женщина прошла в кабинет вслед за хозяином квартиры и опустилась на предложенное кресло, сохраняя спину прямой. Получив кивок от матери, мальчик присел на диван и прилежно сложил руки. Дождавшись, когда психолог займет своё место напротив, клиентка начала беседу:

— Меня зовут Анжела Анатольевна. — Не отрывая внимательного взгляда от мужчины, она слегка хлопнула сына по спине, заставляя выправить осанку. — Последнее время у нас проблемы с учебой и самоконтролем.

Демьян слегка наклонился вперёд.

— У вас?

Женщина изобразила недоуменный взгляд, даже попыталась приподнять брови, но отчего-то получилось странное выражение лица.

— Никогда не приходилось заставлять его учиться. У Кирилла просто потрясающие умственные способности. В четыре года мы уже научились читать, в пять — писать. А последнее время наш дневник пестрит замечаниями о поведении.

За час беседы выяснилось, что Анжела Анатольевна обнаружила в комнате сына, а точнее, приклеенную к обратной стороне матраса колоду карт с порнографическими картинками. Голос женщины дрожал возмущением, но она продолжала вежливо улыбаться.

— У нас дома закрыт доступ к неприличным каналам, на интернете стоит фильтр. Друзья его — все очень порядочные мальчики из хороших семей. Кирилл обучается в лицее, где крайне строгая дисциплина. Как такое могло случиться?!

Демьян внимательно слушал, от всей души сочувствуя ребенку. Поначалу отсутствие мимики на лице женщины его озадачило. Кроме нелепой кривой улыбки, несоответствующей взволнованному огорчённому состоянию, посетительница никак не проявляла эмоций. Но доверять этому американскому оскалу точно не следовало. Присмотревшись, он понял, виновником неподвижности лица был банальный ботокс.

К концу сеанса у психолога готов был диагноз, но не для мальчика, заинтересовавшегося процессом размножения, а для его матери. Женщина на самом деле не понимала, что делает неправильно и свято верила, что воспитывает ребёнка, точно следуя инструкциям педагогических книг. Пока Анжела Анатольевка по пунктам излагала все странности, замеченные за Кириллом, Демьян обдумывал способы направить на психологические консультации её саму, хотя ребенку после такой опеки тоже требовалась помощь.

Когда дверь за посетителями закрылась, время близилось к восьми. Демьян только успел сменить классический костюм на джинсы и свитер, как объявился Иннокентий.

Окинув друга придирчивым взглядом, он недовольно поджал губы.

— Ну, что ж, Владленов сын, ты вижу, не соизволил прифрантиться к пятничному рандеву? Мог бы жабо накрахмалить и башмаки нагуталинить.

Демьян бегло оглядел себя в зеркале и поймал в отражении взгляд друга.

— Видимо, мы не в пиццерию идем. Кеша, что ты задумал?

Иннокентий слегка смутился и по-женски захлопал ресницами.