Гады. Старая кожа (СИ) - Сергеева Александра. Страница 9

— Лэйра, ты не крыса. Ты курица. У тебя в глазу уже торчит арбалетный болт. Или нож в сердце. Так что, не напрягайся: ты уже почти сдохла.

— Не обязательно, — подавив проклюнувшийся вызов, сдержанно возразила та. — Могли стрелять и не в глаз. Даже если бы ранили, я успела бы выключить нескольких нападающих.

— Это мы уже проходили, — проворчала Паксая, повязывая на голову свой платок. — Помнишь свой последний результат? Реакция на боль сожрала целых пять секунд. За это время из тебя бы ёжика сделали. И это Дон тебя просто пнул.

— В голень, — напомнила Лэйра, регулируя вспыхнувшее раздражение. — Самое болючее место.

— Братик, а стрела в бок больней пинка в голень? — невинным голоском поинтересовалась Паксая, заматывая лицо.

— Стерва, — холодно выругалась Лэйра.

Дон проверил уровень её возбуждения: ноль-два-семь. Неплохо держит себя, но не безупречно. Когда она сосредоточена, то второй уровень пробоя всегда нулевой. Да и на третьем такой постыдной семёрки не нарисуется. Стабильно удовлетворительный уровень самообладания гадины: ноль-ноль-пять и ни дюймом выше.

— Дон, что там? — поинтересовалась Лэйра, уловив, как он прощупывает её фон.

— А что там может быть хорошего? — сухо осведомился он в ответ. — Ты тупишь, бизнесменша.

Паксая мигом шагнула к брату и залепила ему подзатыльник. Не за вполне законный наезд на расслабившуюся подругу, а за собственный расслабон. Попав сюда десять лет назад и чуток поосмотревшись, они приняли для себя два железных правила. Во-первых, говорить только на местном, ни при какой нужде не употребляя родные словечки. По сравнению с русским их новый язык, как горбушка хлеба рядом с тортом: сухая и пресная. Не всегда в нём находились подходящие понятия для выражения некоторых чувств или оценок. Бывают же в русском такие, что заменяют целую тираду. Но, даже это не оправдывало их употребление — штраф подзатыльником. Время, когда их непонятное бормотание списывали на потрясение от падения на них огненного шара, давно прошло. Во-вторых, даже наедине они должны обращаться друг к другу новыми именами, дабы скорей привыкнуть — штраф пенделем под зад. Как ни странно, новые имена девчонок прижились быстро. А вот Дона и он сам, и они продолжали упорно называть земным именем. Это никого вокруг не напрягало — прозвища здесь были в чести. Даже такие непонятные, как его родное имя. Зато любые другие незнакомые слова новых соотечественников настораживали. А настораживать их было смертельно опасно.

Ведь Дон, Лэйра и Лэли были порченными. Причём, не из той благословенной группы, представителей которой почитали и превозносили. Таких числилось аж целых пять. Естественно, те самые армы — костяк дворянской элиты могущественной Империи, граничащей с их цээратом Хашаш на западе. Воины, обладающие магией перевоплощения в воинов великих и непобедимых. Пообтеревшись в местном обществе, невезучие переселенцы с Земли тщательно разобрались со всеми слухами о древних людях, сотворивших на этой планете армагеддон средней степени тяжести. Картина впечатляющая, но отнюдь не поражающая воображение, как нечто немыслимое. Всё вполне реально и логично. Высокоразвитая цивилизация высоко развилась лишь в научно-техническом направлении. В направлении межнационального мирного сосуществования она облажалась по всем статьям. Выделывалась-выделывалась и допрыгалась. Смела саму себя с лица земли, как последняя дура.

На сохранившихся с доапокалиптических времён картах было видно, что на этой планете когда-то было три материка. Условно говоря: северный, южный и потусторонний. Между северным и южным пролив не превышал ширины где-то Средиземного моря. То есть, соседи, что никак не могли ужиться в такой нестерпимой близости друг от друга. Потусторонний — на обратной стороне планеты — был в конфронтации к обоим. И в силу тактической удалённости мог попугивать недругов чисто техническими способами: ракеты, спутники и всё такое прочее. Северяне с южанами отвечали ему взаимностью, активно вооружаясь в том направлении адекватными средствами. Но, между собой они предпочитали разбираться по-соседски. Ракеты на таком расстоянии не оставляли шансов выявить победителя: сдохли бы все одинаково. Вот, на каком-то этапе гонки вооружений, эти умники и решили приналечь на иной сорт оружия: биологический с химическим уклоном. Им, отчего-то, казалось, что уж тут-то победитель обязательно победит, а не сверзится в ту же могилу, что и побеждённый.

Конец света подкрался незаметно. По сохранившимся — редким и недостоверным — источникам виноваты во всём заокеанские сволочи. Именно они начали безобразить первыми. И северяне с южанами ненадолго объединились, раскокав к едрене фене потусторонний материк. Так ли это — пока неизвестно. Новая цивилизация ещё не доросла до океанских лайнеров, способных добраться до обратной стороны планеты. Да и желанием, откровенно говоря, никто не горит. Там — по официальной версии — теперь что-то вроде тёмного Сауронова царства, где сплошное гадство с непотребствами. Удобно. Так проще не помнить, что твои собственные предки тоже не погнушались гадством. Содеянное собственными руками непотребство не насторожило их. Ничему не научило, кроме одного: мы можем победить любого, потому, что крутые.

А поскольку крутыми были обе стороны, то грянувшая вслед за первой вторая мировая война отомстила этому полушарию за гибель того. Мало, что последствия ядерной или какой-то другой бомбёжки притащили по воздуху через океан всякую дрянь. Собственная активированная биологическая пакость усугубила победоносное падение в пропасть. Люди мёрли, как мухи. Третья мировая война достала упорно выскребающихся из неё людей по следам второй. Брошенные на произвол судьбы многочисленные атомные энергетические объекты начали взрываться один за другим. Ядерную войну бывшим хозяевам учинили собственные детища индустрии. Это вбило последний гвоздь в крышку гроба заносчивой цивилизации. Одичавшие люди — из тех, кто остался человеком — копали убежища в самых удалённых от её центров уголках. А тем временем покинутые города зарастали нахально лезущей из всех щелей растительностью. Через двести лет о них напоминали лишь немногие всё ещё борющиеся за жизнь многоэтажки. А сейчас — спустя почти пятьсот лет — и они сдались окончательно. Вот, что в общих чертах — и с огромными предосторожностями — выяснили переселенцы.

Собственно, так называемые «порченные» были всего лишь генно-модифицированными людьми, которых южане и выводили для особой войны. Такой, после которой не остаётся радиации и прочих прелестей. Никакой магии — сплошное издевательство над собственным народом. Армы имели в теле кучу всякой пакости, которая срабатывала в момент опасности и активизировала их на мордобой. Все физические параметры подобных особей мужского пола удваивались, утраивались и приводили их к личной победе в единоборстве. И таких у южан был пусть и ограниченный, но внушительный контингент. Но, это так, семечки — главная подлость заключалась в том, что встроенная в них «пакость» передавалась по наследству. И в каждой семье армов теперь рождались такие Гераклы.

Нет, армы не были какими-то там злодеями с пулемётными гашетками в мозгах. Мало того, в процессе обвального протекания конца света именно они сумели собрать вокруг себя последних выживших южан. Здоровых выживших, потому что обе проигрывавшие стороны не ограничились биологической войной — они пустили в дело и химическую. Армы обустраивали жизнь спасённых людей. Они защищали их, изничтожая свихнувшихся мутантов, исповедовавших каннибализм. А таких на материке оказалось значительное большинство. Да что там: мужики жизнь положили, дабы сохранить ростки своего народа для будущей жизни — те из них, кто остались в живых. А затем они слепили Империю, на страже интересов которой воины-мутанты стоят до сих пор. И, кстати, их правлением там весьма довольны. Армы вывели для своего народа один незамысловатый железобетонный базовый закон: тот, кто добывает для Империи хлеб насущный, является главным её достоянием. А таким не разбрасываются. У них за убийство крестьянина или ремесленника императорский суд карает более жестоко, чем за какого-нибудь чиновника, торговца и даже воина. Просто холопский рай на земле. Ведь после конца света необъятные земли Империи заселялись с трудом. И по сию пору на её карте остаётся масса тёмных пятен, где не ступала нога человека, поскольку дураков нет.