Лемурия (СИ) - Уваров Александр. Страница 39
— Бывает, — смущённо улыбаясь, ответил Искандеров. — Вот и мне удаётся быть незаметным…
И он, похлопав Антона по плечу, повторил:
— Бывает…
— Так это… В офис заходи, что ли, — со некоторым смущением в голосе пригласил Антон. — Не на улице же…
— И то верно! — согласился Искандеров. — Затем и шёл… Поговорить. Время на меня найдётся?
Динара посмотрела выразительно на своего делового партнёра и воскликнула беззаботно:
— Да сколько угодно! У нас его…
— Немного, но найдётся, — поспешил перебить её Антон. — Мы как раз собирались сделать небольшой перерыв на сиесту, а потом уборку в офисе.
— А потом собирались закрыться на час раньше! — с вызовом заявила Динара.
Пакрин на секунду снова состроил устрашающую гримасу (стараясь, чтобы это было незаметно для Искандерова).
А Динара в ответ лишь мило, но отчасти и злорадно, улыбнулась.
Они зашли в офис и присели у столика, сплошь засыпанного глянцевыми проспектами и рекламными листовками центральной экскурсионной конторы Нараки (контактные данные которой Антон аккуратно закрывал стикером с номером своего мобильного телефона).
Разговор поначалу не клеился.
То есть, как-то он шёл, но очень уж вяло.
Партнёры хоть и были обрадованы визитом писателя, но, тем не менее, вели себя немного настороженно и скованно, не понимая, видимо, причин, побудивших Искандерова заглянуть к ним после долгого отсутствия (признаться, дружбы особой у них не было, разве только посещали пару раз пляжные дискотеки и один раз вместе сходили на кислотный сейшн, устроенный в руинах заброшенной крепости «людьми мира»… где, собственно, и познакомились ближе… Динара, кажется, даже слишком близко, но подробностей встречи и знакомства её расширенное в ходе сейшена сознание не удержало).
Было то давно, месяца полтора назад, и с тех пор писатель визитом их не удостаивал.
Да и они, зная прекрасно о месте его проживания, так же с визитами не спешили.
Не из деликатности, нет. В свободной Нараке в дружбе можно было быть и неделикатным, и это никого не обижало. Можно было даже навязывать своё общество, и это воспринималось, как правило, вполне терпимо.
Просто было обоюдное желание жить своей жизнью.
И вот теперь…
— Так как оно? — оглядывая контору, спросил Искандеров. — Смотрю, на плаву пока держитесь…
Антон помрачнел.
— Воистину — пока, — поповским басом пробубнил он. — Без чуда божия не выкрутимся.
— Да ладно тебе, Тоша! — воскликнула Динара и рассмеялась лёгким, беззаботным смехом.
Антон попытался было грозно сдвинуть брови, но, глядя на подругу, заулыбался.
— В общем, планов, конечно, масса, — запинаясь, забормотал он.
— Нашёл, на кого надеться! — продолжала веселиться Динара. — Если уж на него надеяться, так уж точно надежды нет!
Антон вздохнул и развёл руками.
— Конечно, на сезон надеюсь…
— Много туристов прибывает? — утончил Искандеров. — Говорят, скоро чартеры из Москвы каждый день начнут летать…
— А чем тебе Бог-то не нравится? — спросил он неожиданно Динару.
Та, отсмеявшись, вытерла выступившие на глазах слёзы.
И ответила:
— Ну ладно, классик, не привязывайся к словам. Всё мне нравится… Вот только думаю, что из Нараки нас и он не вытащит.
Антон сердито надул пухлые губы, отчего стал похож на обиженного взрослыми юношу-переростка, которого по возрасту в угол уже не ставят, однако по старой памяти отчитывают ещё по школьному, бесцеремонно тыча носом в исчерканную красным фломастером тетрадь с ошибками.
— А чем тебе в Нараке плохо?! — возвысил он голос. — Мадам Чаринская, это что же это? Рай нам не нравится? Беззаботная жизнь нам не нравится? Москва, между прочим, в десяти часах лёта отсюда, а денег на билет мы уж как-нибудь…
Динара замахала руками.
— Тоша, вот только Москвой меня не пугай! А то я заикаться начну! В этот грязный и холодный город я уж точно не вернусь. И в Питер не вернусь. И вообще, в Россию…
Она вскинула руку со сжатым кулаком.
— Но пасаран! В смысле — никогда! Лучше уж я здесь, на тёплом песочке помру, под пальмой. В приличное место мне, Тоша, не выбраться. Вот только выйти на берег, и мечтать. Ах, пляжи Майами! Ах, огни Сиднея!
И фыркнула, изображая звук финансового краха.
Минуты на полторы воцарилось тягостное молчание.
На второй минуте какой-то прохожий (судя по жёлто-зелёной безразмерной рубашке-«гавайке» и выпученным по-рачьи безумным глазам — турист из новоприбывших) заглянул с улицы в контору, промычал что-то невнятно и исчез настолько поспешно, что даже натренировавшая себя на мгновенную реакцию Динара не успела его остановить.
Мгновенный визит этот вывел партнёров из оцепенения.
Динара украдкой, под столом толкнула Антона коленом.
Антон хлопнул себя по лбу.
— Вот голова садовая! Мы тут препирательства устроили, а гость у нас трезвый сидит.
— Антон на прошлой неделе самогон из «драконова сердца» выгнал, — похвасталась Динара.
— Теперь вот до дуриана добрался. Скоро из опунции будет ликёр гнать!
— Ага! — подтвердил Антон, вытаскивая из встроенного в стену шкафчика бутылочку, до горлышка наполненную тягучей коричневой жидкостью. — Самогон можно выгнать из любой органики. В общине «людей мира» мужик один живёт, Кнут его имя…
Не прерывая речи, Антон выставил на стол пластиковые стаканчики.
— …Химик бывший, в каком-то крупном европейском концерне работал. В скандинавской какой-то стране. Всё у него, естественно, благополучно было, налажено до полной гладкости и благоденствия. Жизнь по процедуре! Красота! На работу, с работы, по субботам — в бар. Воскресенье — спортзал. Страховка, кредитки, домик с тихом пригороде… А потом надоело ему каждый день на работу ездить, он сюда подался. Карму никчёмной жизни искупать. Да, бывает… Так образование и здесь ему пригодилось! Он теоретически обосновал возможность изготовления спиртосодержащей жидкости…
С хлюпом и тяжёлым бульканьем экстракт «драконьего сердца» полился в стаканы.
— …из любого органического вещества, где есть хотя бы минимальный процент сахара. Хотя если учесть, что сахар можно добавит куда угодно, то неизбежно мы приходим к выводу…
Динара подмигнула Искандерову. Тот понимающе кивнул в ответ.
— …что сырьём для самогонного производства может быть всё, что угодно.
— Опоздал ты с выводом, — заметил Искандеров, подозрительно разглядывая похожую на густой сироп жидкость, пахнущую сивухой и, одновременно, провинциальной аптекой. — И Кнут твой с выводами опоздал. Впрочем, ему простительно, он же европеец, хоть и великий теоретик самогоноварения. А на Руси вывод об универсальности технологий переработки органики в самогон сделали, полагаю, веке в семнадцатом. В крайнем случае, в восемнадцатом. Методом проб и трагических ошибок. И с тех пор неустанно доказывали правильность этого вывода эмпирически…
Он поднял пластиковый стаканчик.
— Ну, друзья, за ваше процветание!
— За невозможное! — подхватила тост Динара.
Выпили они одновременно (на вкус оказалось — сладкое, с лёгкой горчинкой, и отчётливо ощущаемым градусом).
Вот только глотали по очереди.
Первым, отчаянно, сделал это Искандеров. Вторым, задумчиво и как бы смакуя (на самом деле безуспешно пытаясь разобрать вкус добавленных в настой химических ароматизаторов), проглотил драконий самогон Антон.
Динара свой маленький глоток сделала, не пряча брезгливого выражения лица.
И заявила, скривив губу:
— Фу!
— Ферментация в разгаре, — задумчиво произнёс Антон. — Вот когда готово будет следующее моё произведение…
— Ребята! — встрепенулся Искандеров. — Вы же собирались на час раньше закрыться?
Антон посмотрел на висевшие над входом часы.
— Так ведь четырёх ещё нет… — неуверенно ответил он.
И снова получил толчок коленом от Динары.
— А закройтесь-ка на два часа раньше! — предложил Искандеров. — Закрывайте контору — и все вместе уходим в загул.