Девятнадцать писем (ЛП) - Перри Джоди. Страница 69
Я прижимаюсь к её лбу своим, когда наконец отстраняюсь от поцелуя.
— У меня есть для тебя ещё одно письмо.
Её губы изгибаются в улыбке, когда я достаю конверт из бардачка. Внутрь я положил маленькую подвеску в виде кофейной кружки.
ПИСЬМО ПЯТНАДЦАТОЕ…
Дорогая Джемма,
Девятое февраля 2007 года. Хоть ты храбрилась, я видел, как ты несколько раз за день вытирала слёзы с глаз. Мы складывали вещи в машину моего отца, готовую отвезти меня в университет. Моё сердце тяжелело, и, как и ты, я с трудом держал себя в руках.
Огромная часть меня была в восторге от предстоящего нового приключения, но её заглушала боль от необходимости оставить тебя позади. Хоть между нами будет расстояние в полчаса езды, я смогу видеть тебя только по выходным, а меня это совсем не устраивало. Последние одиннадцать лет ты была частью моей ежедневной жизни. Я не был уверен, как проживу без своей ежедневной дозы твоего симпатичного личика.
Предыдущим вечером мой отец отвёз нас и твоих родителей на мой прощальный ужин в «Морской хижине». Ты сидела с опущенной головой, размазывая еду по тарелке. Я видел, как ты время от времени вытираешь глаза, и это разбивало мне сердце.
Моя рука крепко сжимала твою под столом. Такой твой вид никак не облегчал моё чувство тревоги насчёт отъезда. Однако, я был благодарен, что твои родители согласились позволить тебе переночевать у меня дома. Мы едва ли спали; вместо этого мы разговаривали, занимались любовью, и я обнимал тебя, пока ты плакала. Хоть я физически всё ещё находился здесь, я уже скучал по тебе.
Я уже решил ехать один. Мне никак не помогло бы присутствие и моего отца, и твоё. Папа настоял, чтобы я на эту неделю взял его машину. Он сказал, что это его способ гарантировать, что на следующие выходные я приеду домой, что было иронично, потому что ничего не могло остановить меня от приезда домой, к тебе. Я уже сомневался, что продержусь неделю.
Я уезжал около часа дня, после ланча, который приготовила твоя мама и который мы оба не съели.
Вы вчетвером стояли около машины, и я сначала попрощался с твоими родителями. Твоя мама прослезилась, крепко меня обнимая.
— Можете присмотреть за моим папой, пока меня нет? — прошептал я ей.
Я знал, что она присмотрит, как и всегда, но чувствовал необходимость спросить. Я переживал, оставляя его одного.
Твой отец пожал мне руку и сказал, что гордится мной, что много для меня значило. Прощаться с ними было тяжело, но больше всего я боялся двух следующих прощаний. Я молча молился, что смогу держать себя в руках.
— Пока, пап, — сказал я, протягивая ему руку, но он вместо этого притянул меня в объятие.
— Сделай так, чтобы я тобой гордился, сынок.
— Хорошо, — слёзы щипали мне глаза, пока он обнимал меня. — Я люблю тебя, пап, — я не говорил ему этих слов с тех пор, как умерла моя мать. Слишком боялся.
— Я тоже тебя люблю, сынок.
Он отпустил меня и сделал шаг назад, затем залез в свой карман и достал небольшую стопку купюр, впихнув её мне в руки.
— Нет, пап, — сказал я, пытаясь отдать ему деньги обратно. — У меня ещё остались деньги, накопленные от работы по стрижке газонов.
Плюс, я прошёл несколько собеседований на работу с частичной занятостью, чтобы не остаться без денег в университете.
— Возьми их… пожалуйста.
Измученное выражение твоего лица, пока я подходил к тебе, только увеличило ком в моём горле.
Я притянул тебя в объятия, крепко сжимая, и слёзы, с которыми ты боролась весь день, вырвались на поверхность, когда ты зарыдала на моей груди. Я зажмурился, борясь с собственными слезами.
— Я буду очень по тебе скучать, — прошептал я в твои волосы.
— Я тоже буду по тебе скучать.
Наконец отпустив тебя, я взял в руки твоё лицо, подушечками больших пальцев вытирая твои слёзы.
— Я позвоню тебе, когда приеду туда, и мы можем разговаривать по Скайпу каждый вечер.
— Хорошо, — сказала ты, пока с твоих глаз продолжали литься слёзы.
Я прижался своими губами к твоим, соединяясь с тобой в долгом поцелуе. Как я мог прожить целую неделю без твоих поцелуев?
— Я люблю тебя, Джем, — теперь выражать свою любовь стало легче.
— Я тебя тоже люблю.
— Вернусь в пятницу днём.
— Я буду ждать.
Я смотрел на вас четверых, пока заводил машину. Четыре самых важных человека в моей жизни… моя семья. Мне было невероятно тяжело уезжать от вас всех в тот день. Я опустил окно, выезжая с подъездной дорожки. Мой отец положил руку тебе на плечи, а ты положила голову ему на грудь.
Я помахал на прощание, как только съехал на дорогу.
— Будь осторожен за рулём, — крикнула твоя мама, вытирая слезу с глаз.
— Я люблю тебя, — проговорил я одними губами, когда мой взгляд переместился на тебя. Я послал воздушный поцелуй, и ты притворилась, что поймала его, прежде чем прижать сжатый кулак к своему сердцу.
Я опустил ногу на педаль и уехал. Только тогда я отпустил свои эмоции. Я вытирал слёзы с глаз тыльной стороной ладони, мчась вперёд по дороге, готовый начать эту новую главу своей жизни.
***
Четырнадцатое февраля 2007 года. Это была среда. Я сказал, что не вернусь до пятницы, но никак не мог не увидеть тебя в наш самый первый День Святого Валентина.
Я устроился на вечернюю работу в маленьком пабе недалеко от университета. Я тренировался всю неделю, готовясь к своей первой смене в следующий понедельник, так что должен был съездить домой и вернуться за один день.
Я сидел на капоте твоей машины, когда доехал до школы. Ты понятия не имела, что я приеду. Во мне нарастал восторг, когда прозвенел звонок, заканчивая твой учебный день. В моей руке был букет красных роз, а под рукой я держал белого плюшевого медведя с большим красным бантом вокруг шеи. Он пел песню «Ты моё солнце», если нажать ему на живот.
Ты всегда была моим солнцем, Джем. Один взгляд на тебя делает мой день ярче.
Прошло всего пять дней с тех пор, как я тебя видел, но это казалось вечностью. Ты шла с несколькими своими подругами, когда одна из них толкнула тебя локтем в бок, указывая в мою сторону. Я резко вдохнул, потому что твоя красота всегда лишала меня кислорода. Ты замерла, как только твой взгляд упал на меня. Ты просто стояла на месте, краткое время просто глядя на меня, и короткую секунду я не был уверен, счастлива ли ты меня видеть.
Меня переполнило облегчение, когда на твоём лице появилась огромная улыбка, и ты бросила свой рюкзак и побежала ко мне.
— Брэкстон, — произнесла ты, прыгая мне на руки. — Что ты здесь делаешь? — я уткнулся лицом в твои волосы и вдохнул твой сладкий аромат.
В твоих глазах блестели слёзы, когда ты отстранилась, чтобы посмотреть на меня.
— Это наш первый День Святого Валентина, — сказал я, — и мне нужно было увидеть свою девочку.
Ты прижалась губами к моим. Боже, как я скучал по ощущению твоих мягких губ. Некоторые другие ученики кричали и свистели, проходя мимо, но это нисколько нам не мешало. Нам нужно было наверстать пять дней без поцелуев.
Как только мы ушли от школы, ты попросила отвезти тебя домой, чтобы забрать мой подарок. Ты купила мне кружку с надписью: «Ты милый, можно я оставлю тебя себе?»
Эта кружка до сих пор моя любимая, и я пью из неё каждый день.
То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.
Всегда твой,
Брэкстон.
***