Лапочка (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 53
- Успокойся, Лапочка, успокойся, прошу. Я знаю, я понимаю тебя. Ты же моя маленькая сильная девочка.
- Он замарал меня. Я больше не та чистая и невинная, я не та доверчивая девочка. Пойми, я больше не та.
- Ты все еще та же. Ты чистая, ты моя девочка, и не смей думать о другом, слышишь? Потому что по-другому быть не может!
- Как же мне отмыться от всего этого? Как?
- Я буду помогать, я. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня.
- Хочу, чтобы ты был со мной рядом, как можно чаще. Уверена, мне было бы лучше от этого.
- Я понимаю, Лапочка, и постараюсь поговорить с твоим отцом. Он мне доверяет, а я не хочу подорвать его доверие. После всего случившегося, я стал его понимать. Я стал понимать почему он так переживает по поводу нашей близости, и я не могу его в этом упрекать.
- Ты просто тоже прошел тот страх, страх потерять ребенка.
- Мама говорила, что ты подставляла себя под удар.
- Паша, он… когда я просила его прекратить, он говорил, что пойдет к Елене Тимофеевне, сам понимаешь зачем. И угрожал что Мирошку убьет. Я не могла допустит этого. Не могла. Они твои родные, я не хотела, чтобы ты страдал, не хотела, иначе… не знаю, как бы себя потом чувствовала. Этот ублюдок давал нам слишком мало еды, и нам было очень холодно. Я желала только одного, чтобы малыш был сыт и не мерз, а вместе с ним и твоя мама.
- А ты? – спросил я, не понимая, откуда в такой маленькой девочке столько сострадания и заботы.
- А что если бы он как-то им навредил? Как бы потом я с этим жила? Я бы не простила… ведь они мне так же дороги, как и ты. Я люблю тебя, Булат, и я люблю все что связанно с тобой. Я люблю Мирослава, как своего сына, пусть до конца еще и не понимаю, что такое быть мамой. Но надеюсь, что когда мы сможем быть вместе, полноценно вместе, малыш будет называть меня мамой. Если ты конечно только позволишь.
- Я тебе об этом уже говорил.
- Да, но я не хочу, чтобы ты был со мной из благодарности. Мне нужна твоя любовь, любовь, как мужчины к женщине, мне нужно твое желание и верность. Я хочу, чтобы после работы ты возвращался ко мне, а не думал о какой-то однодневке, чтобы развлечься, расслабиться. Хочу быть для тебя всегда желанной. Единственной. И я постараюсь сделать все, чтобы хотя бы… чтобы я не чувствовала себя грязной.
- Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?
- О чем?
- Никогда не плачь. Твои слезы меня убивают. Я ненавижу, когда плачет Мирошка или мама, это приносит мне огромную боль. Я не могу видеть, как они страдают, и теперь не переношу твои слезы. Это как ножом по сердцу, невыносимо больно.
- Я постараюсь больше не плакать. Единственное, если ты меня обидишь, я не смогу не плакать.
- Во-первых, не делай из меня идиота, обижать мне тебя хочется в последнюю очередь. А точнее, совсем не хочется. Во-вторых, я разговаривал с твоим отцом, и сообщил ему, что желаю от его Лапочки ребенка.
- Что ты сказал? – малышка ошарашено посмотрела мне в глаза, резко поднявшись с груди, в которую уткнулась носом несколькими минутами раннее.
- Хочу маленькую Лапочку от тебя. И вообще, прекращай мне думать тут всякие гадости, все равно не отвертишься.
- Я и не собираюсь. Булат, ты правду говоришь? А папа, что папа сказал?
- Голову оторвет.
- За что?
- Если не дам тебе доучиться, - хмыкнул я, и щелкнул малышку по носу, пытаясь немного разрядить обстановку. – Но я сказал, что ничего обещать не могу, смотря насколько нас поглотит страсть.
- Булат, - смущенно и в тоже время игриво произнесла Лапа, наверняка переживая, что о ней может подумать отец.
- Да, говорю, как захлестнет волна страсти, не выпущу девочку из койки месяц, а то и два.
- Ты так не сказал отцу.
- Ты читаешь мои мысли? – удивился я, делая вид, что сам же и поверил в ее способности.
- Нет, просто знаю тебя, - ответила и снова прильнула к груди, а я стал медленно поглаживать ее по спине.
- И откуда ты меня знаешь, когда только успела изучить?
- Мне кажется, что я чувствую тебя, чувствую настолько, что улавливаю твое настроение, даже если ты будешь мне улыбаться, а внутри будет буря.
- Чувствую, за обед поговорю с твоей мамой о тебе.
- О чем?
- Расскажу, какую она дочь прекрасную родила. А главное – умную!
- Я думаю, это все воспитание. И любовь. Без любви люди пусты.
- М-да! Ощущаю себя валенком.
- Ты никогда не любил?
- М-м-м, так как сейчас, точно нет.
- Звучит, как признание, - хмыкнула Лика, и чмокнула меня в грудь. Удивительная и волшебная девочка. И как она может думать, что от нее можно гулять? Да я сам боюсь ее куда-либо одну отпускать. Слишком моя она, слишком моя.
- Тебе бы отдохнуть, организм надо восстанавливать.
- Хочешь поскорее от меня избавиться. Надоела я тебе.
- Очень, не знаю, как уже сбежать, - поддержал ее игру, а сам принялся укладывать девушку на подушки, понимая, что ей действительно пора отдыхать.
- Привези, пожалуйста, вечером Мирошку, соскучилась по нему очень сильно, - сообщила девочка, удобно устраиваясь на кровати и кутаясь в теплое одеяло.
- Замерзла?
- Есть немного, но это все стресс. Сейчас согреюсь, если ты меня сладко поцелуешь.
- Поцелую, а как же? Может тебе принести обед?
- Пока не хочется, спасибо за заботу, любимый.
- Потом вернешь все, я же старше тебя, буду старым, немощным, а ты мне стакан воды подносить будешь в сексуальном пеньюарчике, - пошутил я, осторожно целуя ее лицо.
- Ого какой у меня будет дедуля, сексуальную телочку ему подавай.
- Ну, не телочку, а мою женщину.
- Это меняет дело. Булочка, - позвала малышка и сразу же спросила: - а у нас будет собственный Новый Год?
И я понял, что в нашей семье до сих пор так и не наступил Новый Год, о котором мы уже говорили. А для Лапочки он был просто необходим, чтобы понять, что самое ужасное уже позади.
- Будет, милая, обязательно будет. Я все устрою.
- Спасибо, - прошептала она в одеяло, потому что укуталась по самый нос.
- Отдыхай, а вечером мы приедем вместе с сыном.
- Буду очень вас ждать.
- Уже скоро, - подмигнул ей, и отыскал под одеялом нежную ручку.
- Я не буду спрашивать, что ты сделаешь с Пашкой, не хочу знать и когда это произойдет. Знаю, вы с отцом его не отпустите.
- Тебя больше это не должно касаться. Ах да, прости, что снова говорю об этом, но обещаю, в последний раз.
- Спрашивай, - понятливо кивнула Ангелика, устало прикрывая глаза.
- Откуда у него был твой лифчик?
- Паша заставил меня его снять, чтобы ты подумал, что мы…
- Вот г*ндон!
- Мне главное, чтобы ты верил, что этого не было.
- Тебе я верю! Тебе – да. Спасибо, моя девочка, спи. Я скоро вернусь, - прошептал ей на ушко, и проделав дорожку из поцелуев к губам, сладко поцеловал ее ротик, вовлекая в поцелуй шаловливый язычок.
В паху снова заныло, но я мысленно дал себе оплеуху, что ни о каком сексе идти речи не может, да и холодного душа до вечера мне не видать, ведь сегодня я сделаю то, о чем мечтаю последний месяц. Я накажу мудилу, посмевшего тронуть самое драгоценное в моей жизни, посмевшего покуситься на тех, за кого не только я рвать буду, но и Дамир. А уж этому человеку переходить дорогу посмеет далеко не каждый смельчак, только вот Паша слишком облажался. И даже его предки – влиятельные люди, не смогут помочь избежать наказания. И если для Лапы позади все испытания и адские муки, то для Анросова наступил час расплаты.
Поцеловав Лапочку и пожелав хороших снов, я прошел к выходу из спальни, и еще несколько секунд наблюдал за ее умиротворенными видом. Уснула, довольная и спокойная уснула после моих поцелуев. Это было для меня наградой, ведь я всей душой желал, чтобы она наконец-то обрела покой и уют у себя дома. не исключаю, что после произошедшего. Ей еще долго будут сниться кошмары, но я постараюсь ее от них избавить. И если надо будет, то стану приходить каждый вечер перед сном, целовать и желать хороших снов, лишь бы ее ночи были наполнены теплом и добрыми снами.