Покажи мне бостонское небо (СИ) - "Diamond Ace". Страница 19

Обостренная реакция возбужденного организма на свет, или внезапный шум.

Одним движением Эйс преодолел расстояние до противника, заставив визави совершить спонтанный выпад.

Когда мыслишь трезво - знаешь, чего ждать от соперника.

Сделав шаг в сторону, Эйс сместился с линии атаки, перехватив конечность, в которой нападавший держал ломик, и свободной рукой сдавил горло незваного гостя. Большой и указательный пальцы - на сонные артерии. Легкое усилие.

- Спокойной ночи.

Лали сидел напротив Аннет и разглядывал собственную руку, сгибал и разгибал палец, который ему вывихнул Эван. Мальчик не винил своего учителя в произошедшем, даже не таил обиды, ведь Эйс - это все, что у него осталось.

Два человека, оставленные на обочине словно ненужные котята, завернутые в мешок. У таких существ всего два варианта: умереть от удушья, или быть подобранными кем-то любопытным. Второе случается не часто. Эулалио и Аннет повезло. Ибо человек, обрекший их на погибель, сам же и приютил страдальцев. Ни один из них не мог сказать, что управляет своей жизнью, или контролирует каждый свой шаг.

- Мисс Лоутон.

- Да, Лали?

- Вы же любите мистера Эйса. Почему всегда нужно все усложнять?

В том, что он сказал, не было ничего удивительного.

- Почему ты так думаешь, Лали?

Мальчик посмотрел Аннет прямо в глаза, немного нахмурился и вновь сконцентрировался на сгибающемся пальце.

- Знаете, мисс Лоутон, когда мы с родителями еще жили в Оахака-Де-Хуарес, каждый вечер только и шли разговоры о том, как выбраться из той дыры. Отец частенько напивался мескалем, приходил домой и бил мать, иногда доставалось и нам с братьями, но с нами он был менее жесток. А мама… мама терпела. Все терпела. Побои, унижения, даже то, что отец тратил часть накопленных денег на мескаль. Папа так и не пересек границу.

- Почему?

- Я объясню вам. Там, где граничат два населенных пункта, выстроены колоссальные ограждения, которые пересечь невозможно, тем более на милю границы приходится около четырех служащих. Кажется, немного, но поверьте мисс Лоутон, этого достаточно. Поэтому наши люди по большей части проникают в Штаты, преодолевая пустынную местность, которая кажется бесконечной. Там погибает более половины мигрантов, отправляющихся на поиски лучшей жизни. Но особенность пустыни в том, что там практически нет людей из миграционной службы, наверное, они полагают, что мало кто отваживается на подобный марш-бросок. Когда отец совсем выбился из сил, мать взяла тяжелый камень и сломала ногу моему папе. Оставила его гнить на солнцепёке. Охваченного страшной болью. Когда мы пошли дальше, стоны отца становились все тише, а я думал, что это правильно. Что так и должно быть. Это проявление самой искренней любви. Только не к человеку, топившему всех, кто его окружал, а к своим детям.

После долгих скитаний мы оказались в Бостоне. Как вы думаете, мисс Лоутон, легко ли было удержаться на плаву? Да, чиканос многого добились на поприще борьбы за равноправие, толерантное отношение к американцам мексиканского происхождения. Но все их законопроекты, массовые выступления касались лишь легальных мигрантов. Даже сейчас, когда кто-нибудь видит меня на улице, старается обойти стороной или крикнуть что-то вроде: “Эй, вали домой, обсос!”

Мама занялась проституцией. Она ничего не рассказывала мне, но чтобы это понять, не нужен был феноменальный интеллект, как, например, у мистера Эйса. Я в основном сидел дома, ждал, когда мама вернется “с работы”, чтобы послушать, как она громко рыдает в ванной. А потом появился учитель. Он был откровенен со мной.

И я знаю, что именно он позволил моей маме остаться человеком. Это тоже своего рода любовь, мисс Лоутон. Мистер Эйс по-своему полюбил мою маму, иначе он не стал бы помогать мне.

Почему вы плачете?

Аннет не могла сдержать слез. Мальчик рассказывал обо всем так, будто увидел это в документальном фильме. Словно не с ним произошли все эти события.

- Лали, мне жаль.

Мальчик грустно усмехнулся и уставился на большой палец, добавив:

- Мне тоже, мисс Лоутон.

Эван усадил незваного гостя на стул, закрепленный посреди подвала, в котором не так давно Роберт Олсэн пал жертвой обучения Аннет. Руки незнакомца он завел за спину и заковал в наручниках. Ноги мужчины Эйс связал веревкой. Из нее же он сделал удавку, которую надел на шею жертвы, и привязал конец к наручникам. Максимально обездвижив неизвестного, Эван дал тому время, чтобы прийти в себя, и отправился на кухню, дабы заварить крепкий чай. Ночь обещала быть богатой на события, коими уже успела разбавить временное уныние, связанное с ожиданием ответа от Попутчика.

Эйс был уверен, что мужчина в подвале - не тот, кто ему нужен.

Попутчик, при всей своей предсказуемости, обладает потрясающей выдержкой. Он не мог вот так просто попасть в руки Эвана, тем более после стольких лет игры.

Ополоснув гайвань кипятком, Эйс достал алюминиевую баночку с одним из любимейших напитков. Лунцзин - разновидность зеленого чая из Ханчжоу. Насыпав листья в чаоу, Эван ополоснул их, после чего немедленно слил воду. Осталось лишь по стенке залить гайвань кипятком до уровня две третьих. Однажды он рассказывал Лали о китайской чайной культуре.

- Порой, друг мой, нужно проделать множество операций для того, чтобы просто насладиться ароматным чаем. В ритуале приготовления кроется одно из важнейших упражнений: развитие навыков терпения. Ты всегда можешь взять пакетированный чай, залить его горячей водой и не задумываться ни о каких традициях. Но в таком случае не жди большого блага от того, что сделано в спешке. Amat victoria curam, Эулалио. Победа любит заботу.

Когда три сосуда были заполнены благоухающим напитком, Эйс громко сказал:

- Лали, Аннет, я жду вас в подвале. Не задерживайтесь. И постарайтесь выглядеть достойно.

Эти слова учителя были восприняты как нечто обыденное. Если Эван просит что-то сделать - лучше не уточнять, зачем ему это понадобилось.

Аннет причесала Эулалио, после чего сама привела себя в порядок, поправила сарафан и использовала парфюм, который стоял на прикроватной тумбочке с самого ее появления в этом доме. Если бы она знала, что ждет ее внизу, девушка вряд ли бы пошли туда.

Спустившись в прохладный подвал, Лали и Аннет увидели мужчину, сидящего посреди плохо освещенного помещения. Это первое, на что они обратили внимание. Муха, застрявшая в паутине. Голова запрокинута чуть назад из-за веревки, уходящей куда-то за спину. Девушка узнала лицо незнакомца, заглянувшего в окно кухни часом ранее.

Лали первым сделал шаг вглубь помещения и увидел небольшой стеклянный столик, на котором покоились три гайвани с горячим напитком, обожаемым его учителем. Не каждый день расслабляешься, потягивая Лунцзин и наблюдая за тем, как убивают гостей. Юноша был практически уверен в том, что сейчас произойдет.

Аннет не решалась проходить, но лишь до тех пор, пока не услышала голос Эвана:

- Проходите, моя дорогая. Мы не можем откладывать представление из-за одного зрителя.

Девушка присела рядом с Лали, который шепотом объяснил ей, что налито в чаоу. В этот момент Эйс обратился к мужчине:

- “Поддержание традиции”. В чаошаньской традиции принято собираться с друзьями и родственниками в чайной комнате на церемонию Гунфу Ча. Во время церемонии старшие участники рассказывают младшим об обычаях, передавая им древнюю традицию. Мистер… - Эван сделал небольшую паузу и жестом попросил связанного мужчину представиться.

- Какого… отпусти меня. Я… меня попросили…

Эйс достал складной нож и резким движением сделал надрез на лице гостя. Незнакомец закричал, но сказать что-либо еще не осмелился. Аннет вздрогнула от того, как завыл мужчина, над которым склонился Эван.

- Я только что повредил одну из больших скуловых мышц, а значит, вы больше не сможете искренне улыбаться, мистер… - вторая попытка для взвывшего от боли мужчины.