Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм. Страница 11

— Все в этом мире противоречиво, — сказал легионер, всматриваясь в облака. — Его душа еще не сформировалась.

Небо не ответило ему, однако серокожие големы за спиной воина заплакали: злобные ветры, пройдя сквозь их тела, на мгновение распахнули двери тюрьмы воспоминаний.

— Он рождается заново с каждым вдохом, — продолжил Амон, повернув к себе ладони, залитые красной артериальной влагой. Душа жертвы улетучилась в варп, как струйка дыма. — Вероятно, проблема таится здесь.

Очередное гадание завершилось ничем.

Очередное окно в будущее раскололось.

Легионер гадал на астрологических часах, насыщенных эфиром флектах, больных печенках, сожженных сердцах, неочищенных глазах, но грядущее оставалось неуловимым. Корвиды ослепли, их дар невиданно ослабел, а безмозглые Пирриды меж тем упивались мощью в лучах величия примарха.

Скрупулезно вычерченные Амоном звездные карты оказались совершенно бесполезными: небеса говорили загадками, к которым воин не мог подобрать ключа.

На руинах Тизки, где рыскали демоны, он ценой ужасных потерь собрал песок для несравненных провидческих линз, но стоило настроить их на Терру, как стекло разлетелось в мелкое крошево, а легионер почти окривел. Менее притязательный ученый счел бы случившееся добрым знамением, однако Амона не интересовало ничего, кроме истины.

Любые его усилия завершались ничем. Светила тонули в блеске с востока, где воссиял новорожденный бог в смертном теле. По крайней мере, так утверждали огненные образы, но даже глупцы знали, что пламени нельзя доверять.

Корвид мысленно поднялся в третье Исчисление, ища ясности и понимая, что не обретет ее. Только не здесь и не сейчас.

Только не в одиночку.

Легионер искал ответы, необходимые для выживания Тысячи Сынов. Ответы, которые его господин мог найти за один удар сердца, но не хотел. Азека выводило из себя бездействие Магнуса, но Амон и после гибели Просперо считал, что примарх разбирается в происходящем лучше, чем его отпрыски.

Даже в сравнении с Ариманом.

Особенно в сравнении с Ариманом.

Алый Король недавно упомянул об успехе главного библиария за гранью реального мира. Известие о скором возвращении Азека не обрадовало Амона: советник и без прорицания видел, что они ступают по разным дорогам, которые неизбежно приведут к кровопролитию.

Над балконом промчалась стайка переливающихся демонических скатов. На бледном брюхе каждой варп-манты шевелились влажные нарывы; раскрываясь, они превращались то в пучки глаз, то в невнятно бормочущие рты. Песня созданий дразнила восприятие легионера — казалось, если правильно вслушаться в нее, тебе откроются великие и ужасные тайны.

Далеко внизу под летающей пирамидой расстилалась изломанная поверхность планеты, уходящая к бесконечно далеким горизонтам. Амон еще не видел двух одинаковых участков ландшафта, и, насколько он понимал, пейзажи в этом мире вообще не повторялись. На мощных ясновидческих приборах советника возникали неистовые алмазные океаны, что обрушивались сверкающими приливами на громадные острова из окостеневших тел божеств; извилистые лабиринты, которые с головокружительной стремительностью убегали вниз, к самому ядру; водопады из визжащих лиц, извергающиеся в небеса.

Движением мысли легионер повел свою исполинскую обитель вниз. Громада пробила облачный слой, и Амон узрел безумный рельеф планеты, на которую их перенес примарх.

В небо, расчерченное эфирными штормами, били молнии, исторгаемые непрерывно меняющимся миром. Каждый его вдох сулил новые свершения, любой выдох казался актом могучей силы. Воин видел черные горы, железные пустыни, металлические руки и невнятно лопочущие леса, где тени рассказывали валунам истории о стародавних богах.

Ландшафт испещряли рифленые башни из серебра и золота, хрусталя и камня, стали и стекла — гигантские шпили, воздвигнутые псионическими умениями и волей их хозяев. Тот, кто мог запомнить расположение и внешний вид твердынь, вскоре обнаруживал, что они находятся в других местах и выглядят немного иначе.

Одни башни уходили в кору планеты так же глубоко, как высоко вздымались к небесам. Другие парили на гребнях световых волн или держались на иных невероятных конструкциях, возможных только в измерении, где законы природы значили меньше, чем ничего.

Амон смотрел на колдовские шпили своих братьев — последних воинов когда-то славного XV легиона, уцелевших после нападения Волчьего Короля.

«Но не самых последних…»

Под пепельными тучами на пустошах, где скрывались ожившие кошмары и ужасные жертвы перерождения плоти, избежавшие очистительного пламени фанатиков-павонидов, искрились развалины Тизки. Там же высились пирамиды Пяти Братств, вернее, их ржавые каркасы, груды изъеденной стали и битого стекла. По выжженным дотла зданиям плясали зловещие разряды молний, отражаясь в миллиардах зеркальных осколков, разбросанных среди руин.

В сердце воина жарко вспыхнул привычный гнев.

— Вы заплатите за то, что сделали с нами, — произнес Амон, переведя взгляд на единственный неизменный объект этого мира.

На фоне измученного неба четко вырисовывался грозный силуэт лишенной окон цитадели из обсидиана. Самой высокой в Галактике.

Приливы эмпиреев разгладили ее поверхность касаниями невидимого света.

Башня Циклопа.

Обитель Магнуса Красного.

Слово «библиотека» не передавало всего великолепия Галереи Пергама.

Ее освещенные стены тянулись вширь и вдоль, не подчиняясь топологии реального мира. Отделанные серебром и золотом книжные шкафы ломились от гриму-аров, кристаллических пластин, блоков деревянных гравюр, резных костей и перетянутых шнурками рукописных свитков.

Сияние множества солнц ртутью изливалось на отполированные полы, блистая на исполинских статуях богинь с медными манускриптами и радужно сверкающими перьями в руках.

Если бы существовал рай на земле, там построили бы именно такую библиотеку. И создать ее могли бы как раз те два непостижимых великана, что шагали сейчас по изукрашенным залам галереи.

Они беседовали, как старые друзья при случайной встрече, но их появление здесь не имело ничего общего с совпадениями. Обоих окутывали коронные разряды — исполины присутствовали тут не во плоти. Их тела состояли из света, мглы и огня, ставших вместилищами душ. Форму им придавала несравненная воля, подкрепленная общим стремлением.

Магнус Красный сбросил материальную оболочку еще на Просперо и, согласно всем применимым определениям, стал самотворящим божеством. Облаченный в иллюзорные одеяния бледно-голубого оттенка, он все же сохранил ярко-красный цвет лица, алые волосы и знакомый образ одноглазого гиганта.

Во всех иных аспектах он претерпел обновление.

Примарх-воин исчез, остался лишь Магнус-ученый.

Лоргар Аврелиан, напротив, выглядел как боевой король. Его багряный доспех с золотыми строчками текста переливался в лучах многочисленных солнц. В руке он держал булаву на длинной рукояти: эта палица уже вкусила крови его братьев и жаждала еще. Несущий Слово держался подобно воину, но при виде бездонных запасов мудрости в Галерее Пергама его глаза светились искренним восторгом.

— Сложно поверить, что ты спас столь многое… — сказал Лоргар.

— А, это? — отозвался Алый Король, борясь с печалью, что грозила поглотить его. — Тут около шестидесяти миллионов воссозданных по памяти томов, малая доля каталога средней тизканской библиотеки. Из-за Волков мы лишились знаний в объемах, которые на множество порядков превосходят собранные здесь.

— Но у вас есть что-то еще? Другие книгохранилища?

— Надеюсь, они появятся.

— «Надеешься»?

— Я немало выведал об этой планете, но еще не раскрыл всех ее секретов, — пояснил Магнус.

Аврелиан застыл, пораженный его словами.

— Кажется, я никогда прежде не слышал от тебя чего-то подобного.

— А именно?

— Того, что тебе известно не всё.

Печально улыбнувшись, Алый Король зашагал дальше.