Крепость Луны (СИ) - Чайка Алексей. Страница 66

Я находился на земле всего секунду, но существу этого оказалось достаточно, чтобы наступить на голень. От боли я заревел, как медведь, пронзённый копьём. Звук собственного голоса придал мне сил. Я откинулся на спину и хлопнул в ладоши. Пламя буквально взорвалось на обеих руках. Слёзы в моих глазах заискрились, а мертвец одним звериным движением отскочил назад. В ярости он сжал челюсти, и зубы, крошась, полетели во все стороны. В его восковых жёлтых белках без зрачков играли отблески преисподней.

Я поднялся так быстро, словно ноги превратились в пружины. Со всех сторон меня окружали стены. Единственный способ скрыться от мертвеца — трансгрессия, но и трансгрессировать не было возможности, потому что надо было иметь время для сосредоточения внимания. Шанс вернуться из обители старца живым — сражаться и победить.

Мертвец подкрадывался, подходил всё ближе. В его движениях теперь было столько гибкости, что казалось, будто он сплетён из ивовых веток. Тёмная магия делала его подобным пантере; магия рождала в его мёртвом сердце лютую ненависть.

А я отступал к стене, и опустошающие волны отчаяния начинали захлёстывать меня, вытесняя страх и отвращение. Мертвец продолжал двигаться, шаг за шагом приближаясь ко мне. Он загонял меня в тупик, а я держал пылающие руки перед собой.

Не знаю, могла ли в его голове зародиться какая бы то ни была мысль, но вскоре он понял, что ему не надо бояться огня, который не терзает меня самого.

Это был нечеловеческий прыжок, но я успел отскочить в сторону. Мертвец ударился о стену, а я бросился за мечом. Я услышал хрип отчаяния, словно он полагал, что я могу убежать и убегаю от него. Когда я протянул руку к мечу, его воняющая плоть обрушилась на меня. Мы вместе упали. Я лицом воткнулся в землю, от удара из меня вышел весь воздух. Секунда, две, три. Я задыхался.

Его пальцы обхватили моё горло, но я уже взялся за рукоять меча. Теряя сознание от боли, чувствуя, что мои позвонки начинают хрустеть, слыша его дрожащий от нетерпения хрип, я с огромным трудом поднял тяжёлый меч и буквально бросил его на мертвеца, не заботясь о том, что могу поранить себя.

Хватка его мгновенно ослабла. Я поджал под себя руки, одним мощным рывком стряхнул его с себя и поднялся. Он бесновался рядом, пытаясь выдернуть торчащий в спине меч, но это сделал я со всей стремительностью, на какую был способен. Дождевая капля не успела бы, сорвавшись с крыши, разбиться на крошечные атомы за то время, которого хватило мне на молниеносное движение. Свист воздуха, и голова отлетела в сторону. Глаза покатились по полу. На секунду мертвец рухнул наземь, но потом приподнялся и, хрипя теперь через кусок шеи, забрызгивая стены и пол зловонной жижей, пополз за головой.

Меня охватила дрожь, граничащая с конвульсией. Я понял, что надо действовать быстро, как советовал Шут, иначе я останусь здесь навсегда. Силы покидали меня, если не физические, то духовные. Я чувствовал, что теряю последние капли самообладания.

Я вытер рукавом нос, умыл пламенем лицо. Ударом ноги я перекинул мертвеца на спину, рассёк ему живот и отошёл. Долго ждать не пришлось. Мертвецу надо было найти голову, и он перевернулся набок, а потом снова начал подниматься. С бульканьем внутренности вывалились из него и кучей взгромоздились на полу. Мертвец продолжал идти за головой, таща за собой кишки.

Я снова вырвал и, качаясь, зашёл к нему из-за спины и, чтобы прекратить это ужасное зрелище, рассёк его надвое. И опять меня стошнило.

Острием меча я начал перебирать внутренности, пытаясь их размотать. Вонь бросалась мне в лицо, словно желала повалить меня, лишить чувств. Наконец, я услышал тихий звон металла. В куче внутренностей блеснуло что-то золотое. Я нагнулся, положил рядом меч, запустил руку в кишки и вытащил ключ, покрытый вязкой коричневой слизью.

— Да, — выдохнул я и обернулся.

Две половины мертвеца сучили ногами и руками, пытаясь доползти друг до друга и соединиться в единую плоть.

Я опять посмотрел на ключ и только теперь заметил, что он был сложным, с четырьмя гранями.

— Шкатулка Дениса! — воскликнул я, ошеломлённый открытием.

Внезапно рука моя стала сухой. Слизь обратилась в мелкий пепел, сдувшийся с ладони моим тяжёлым дыханием. Я опустил взгляд сначала на кучу внутренностей, которые тоже обратились в пепел, потом на две затихшие половины мертвеца, похожие теперь на обгоревшие брёвна.

— Покойся с миром, — произнёс я, и собственный голос удивил меня спокойствием. — Ты выполнил своё предназначение.

Я сунул ключ в карман, подобрал меч и стал в середине комнаты, освещённой пламенем руки. Теперь самое время успокоиться, собраться с мыслями и трансгрессировать домой. Разумеется, неделю я не смогу думать о еде, но выпить горячего Авенирского напитка я совсем не прочь.

21. Мы рождены выбирать

Денис встретил меня суровым взглядом из-под сбившихся, давно не мытых волос. Судя по бледному, усталому лицу, уже несколько часов он сидел, склонившись над столом и строя домики из рыбных костей. Я помешал ему.

— Ну, говори скорее, по какому делу хотел меня видеть. Я занят.

— Вижу.

Денис усмехнулся с горечью и злобой, но промолчал.

— Кажется, ты упоминал в последнем разговоре некую Крепость…

Пламя свечи заиграло в глазах Дениса. Он выпрямился. Рыбьи кости зазвенели о тарелку.

— Так вот, кое-что мне удалось узнать.

— Говори! — Ярый едва усидел на стуле, в любое мгновенье готов был вскочить и приняться трясти меня. — Слушаю!

— Погоди. Я бы с радостью пропустил стаканчик вина, закусив икоркой. Слишком аппетитно у тебя тут на столе разложено. В иных случаях кусок в горло не лезет.

Я договаривал последние слова, а Денис уж метался по комнате, искал запасы вина.

— Секунда, друг, секунда и всё будет!

— Да не спеши, — я раздевался.

— Нет, нет, мне не терпится услышать о Крепости. Ты знаешь, для меня это крайне важно. Угощайся, пожалуйста. Если что надо, мне только свиснуть, мигом притащат. Я тут на барской ноге.

Вино приятно согрело и почти сразу упростило мысли, отогнав лишние мелкие, осветив главные. На белый хлеб я намазал жгуче-солёную икру и не торопясь сжевал. Второй осушенный стаканчик вина подвёл черту под всеми желаниями сегодняшнего дня.

— Благодарю, Денис. Порой думаешь: как же просто обрести счастье бытия! — Я вытер губы. — Но не буду мучить тебя, перейду к делу.

Ярый не сводил с меня алчущий взгляд, подобный тому, какой устремляет затерявшийся в пустыне путник на синюю гладь пресного озера.

— Я выяснил, что на Урале действительно существует Крепость Луны. Но это не крепость в привычном смысле слова. Это целое царство, страна, государство. Луриндория. Есть ли там сокровища, за которыми ты охотишься, я не узнавал. Но я точно знаю, что именно там находится дочь Волконского.

— Ишь ты!

— Не понимаю, с какой целью, но судьба сводит нас вместе, Денис. Конечно, нет полной уверенности в том, что Крепость луны — это именно та крепость, которая тебе снится. Но есть способ проверить.

— Какой способ? — прошептал одними губами Денис.

— Ты пойдёшь вместе со мной. Если, конечно, захочешь.

— Дурак! Разумеется, хочу!

— Отлично. Для начала покажи шкатулку, которую ты показывал в прошлый раз. Надеюсь, ты от неё не успел избавиться?

Вместо ответа Денис кинулся под кровать. Не прошло и минуты, как шкатулка с глухим ударом была водружена на стол.

— Она приведёт нас обоих в Крепость, — я пригляделся к замку и крякнул.

— Нужен ключ, — вздохнул Денис.

— Не этот ли?

Ужас и восторг одновременно полыхнули в глазах друга. Едва ли найдётся поэт, который в самых ярких и глубоких строках сможет описать то, что происходило в душе Дениса, только во взгляде я заметил едва уловимую боль ожидания. В это мгновение ему хотелось быть в Крепости, а не смотреть, как чернеет на моей ладони корявый ключ.

Я не хотел быть невольным палачом больного человека, каким, безусловно, являлся Денис. Я действовал быстро.