Ночной охотник - Барнс Томас. Страница 34

Вместе с тем, на натиск обыкновенной воды это было совершенно не похоже. Поднебесный ракурс, который оказался в распоряжении Кийта, показывал, что странная поблескивающая субстанция разливалась между деревьями достаточно быстро, но вязко и плавно.

Все это накладывалось на тревожную пульсацию, постоянно излучаемую мозгом орла. Проникая мысленным взором во внутреннюю жизнь птицы, Кийт отчетливо улавливал панические предчувствия, бьющиеся в ее мозгу.

Еще не сделав окончательного вывода, он был внутренне готов к самому худшему.

Кийт не двигался с места, но внутри у него было такое ощущение, будто он завис высоко в небе и начал плавно парить. Он совершенно отчетливо чувствовал, как, распластав крылья, то поднимается, то опускается на незримых воздушных потоках, не осязая даже подобия твердой опоры.

Хрипун летел не на струях ветра, а в вихре, который был создан его собственной ментальной энергией. Парил над зелеными кронами и чащами, но постоянно видел, как всюду его окружают бесчисленные стаи птиц. Под ним простиралось безбрежное море светло–серых, угольно–черных, пестрых клубов самых разных крылатых существ и все они стремились в одну сторону.

Точнее, как понимал Кийт, все они улетали прочь! Птицы неслись в панике, скрывались от смертельной опасности.

Сёрчеры сидели, затаив дыхание, в напряжении ожидая, что скажет их предводитель. Казалось, что никто из них не только не может шевельнуться, но никто даже не способен вздохнуть, набрать воздуха в легкие…

Голова Кийта еще не совсем отошла от телепатического контакта с панически улетавшей

прочь птицей. В его собственном сознании еще не все стало на место, там теснились смутные догадки.

Прежде чем рассказать обо всем сёрчерам, он попытался свести полученную информацию в единый порядок. Все зафиксированные зрительные образы должны были прийти к полной гармонии между собой.

Хрипун постарался сделать ментальное усилие, чтобы хаотично блуждавшие мысленные образы зацепились друг за друга и скрестились, образовав многомерные связи между собой. Тогда подобные фигуры образовывали в сознании новую смысловую структуру, внутренне взаимосвязанную со всех сторон, как искусственно выращенный кристалл.

Только тогда, когда его собственное сознание начинало напоминать громоздкий угловатый кусок хрусталя, он начинал постепенно переводить всю информацию в словесные, вербальные структуры.

Используя ментальный рефлектор и соотнося мыслительные колебания мозга с сердечными импульсами, ему удалось постепенно, шаг за шагом, отсечь массу ненужных сведений и впечатлений, хлынувших в сознание после телепатического контакта с орлом. Медальон помогал отбрасывать все лишнее, чтобы энергетическим пучком сознания Кийт мог концентрироваться на самом главном.

Джиро с большим нетерпением ожидал, пока предводитель отряда выйдет из своего телепатического транса. У чернокожего гиганта были свои собственные соображения на этот счет.

Пока Хрипун, уединившись, оставался в пещере, сёрчеры продолжали наблюдать за летящими птицами и стремительно удирающими в том же направлении лесными животными.

— Клянусь Светлым ликом Троицы, это похоже на лесной пожар! — авторитетно заявил Джиро. — Я знаю, что когда где–то горит лес, все зверье смывается подальше, чтобы не подпалить свои шкуры.

Но иннейцы не разделяли его точки зрения. Дождевые охотники, как прирожденные жители Тайга, поспешили возразить.

— Дух Проливного Дождя говорит, что когда начинается большой огонь, начинается большой дым, — воскликнул Рябой Рахт. — А мы, заметь, дышим чистым, свежим, вкусным воздухом!

— Ну и что, — не собирался сдаваться Джиро. — Просто ветер дует совершенно в другую сторону. Вот мы и не чувствуем ничего.

Увлажнив кончик пальца языком, Зубастый Тора вскинул палец вверх.

— Нет, приятель, — покачал он головой. — Ты ошибаешься. Ветер дышит прямо нам в лицо.

— Если бы там горел большой огонь, мы дышали бы черной гадостью! — подвел итог Рахт. — Это не огонь. Клянусь Духом Проливного Дождя, это совершенно не похоже на огонь!

Пока между ними разгорался спор, из пещеры с угрюмым лицом появился предводитель отряда. Закончив контакт, Хрипун собрал сёрчеров. Судя по его внешнему виду, ничего хорошего услышать они не могли.

Несколько секунд он молчал, внимательно глядя вверх.

— Что же ты сообщишь нам? — первым не выдержал Джиро. — Ты тоже считаешь, что это непохоже на лесной пожар?

— Конечно, — угрюмо отозвался Хрипун.

Иннейцы переглянулись с невозмутимым торжеством. Но тут же едва заметные улыбки сползли с их смуглых лиц, потому что Кийт продолжил:

— Нет, это не пожар, а нечто гораздо, гораздо более опасное!

На лицах путешественников отразилось изумление. Каждый из них считал, что для путешественников ничего хуже лесного пожара быть не может.

— Но птицы улетают, а звери убегают, — не сдавался Джиро. — Отчего же все улепетывают, в таком случае?

— Болотные дейторы, — сумрачно ответил Хрипун. — Вам знакомы такие милые создания?

Но его ответ нисколько не прояснил ситуации.

— Ну и что, дейторы, — пожал мускулистыми плечами Джиро и усмехнулся. — Мы все время сталкиваемся с этими тварями. Чего же нам — тоже теперь бежать куда–то?

И в самом деле, не проходило и недели, чтобы во время лесных переходов сёрчеры не столкнулись со стайкой болотных дейторов. Никто не спорил, ни у кого из людей не вызывали особых симпатий эти мутировавшие создания, напоминавшие одновременно и хищных пираний, и прожорливых термитов.

При одном только виде их маленьких тел, покрытых серой слизью, любому нормальному человеку хотелось с омерзением сплюнуть.

Но дейторы обычно никогда не нападали на людей. Рыбы–насекомые питались только падалью, охотились на мелких зверьков или грабили птичьи гнезда, ползая на своих цепких лапках по деревьям. Поэтому чернокожий гигант не придал особого значения словам Кийта. Казалось, что тут опасного — болотные дейторы… Подумаешь…

Только вожак не разделял его настроения. Он вздохнул и в тяжелом раздумье ответил:

— Бежать нам нужно было давно, еще утром. Тогда, может быть, мы еще и спаслись бы. Но, боюсь, что уже слишком поздно.

От его слов у сёрчеров, и так пребывающих в напряженном состоянии, вытянулись лица.

— Постой, постой, — взвился Диал. — Что это значит: «Может быть, мы еще и спаслись бы…» Ты хочешь сказать, что сейчас у нас нет шансов на спасение?

— Практически нет, — тихо, но уверенно отозвался Хрипун. — Мы можем не спастись от болотных дейторов…

— Ты шутишь? — вскричал белокожий дикарь Клир.

Хотя он тут же осекся, ибо понял, что мог бы и не задавать столь поспешно такой дурацкий вопрос.

И в обычное время предводитель отряда не очень охотно настраивался на шуточный лад. А сейчас, перед лицом грозящей опасности, он и вовсе не намерен был развлекаться.

— Объясни, будь добр, — раздался скрипучий голос Сутера, молчавшего до сих пор и не принимавшего участия в общей беседе. — Что же все–таки происходит?

— В древности это называли мудреными словами: «генетическая катастрофа». Как сейчас назвать, не знаю, — заметил Хрипун. — Только почему–то прямо на нас идет невероятное количество дейторов. Такая пакость случается очень редко, но когда она происходит, бороться с ней не может никто. Лучшие умы, ученые Аббатств не в силах объяснить, почему болотные дейторы иногда вдруг начинают плодиться со страшной скоростью.

Прямо над лесной поляной, совсем низко над головами сёрчеров промчалась огромная стая красочных попугаев. Крупные птицы пронзительно кричали и так лихорадочно работали крыльями, что возникало ощущение вибрации воздуха. От судорожных взмахов воздух словно стал плотным, как жидкость, и каждый из путешественников ощущал его колыхание.

Становилось понятно, почему шум, раздававшийся издалека, отличался такой вибрацией. Все воздушное пространство на много километров в округе было заполнено до отказа этим лихорадочным, паническим трепетанием бесчисленных крыльев.