Ночной охотник - Барнс Томас. Страница 35

— Почему же птицы удирают? — спросил Диал. — Что стоит им пересидеть на ветвях? Почему они не могут переждать наверху, пока нашествие пройдет?

— Дейторы не оставляют ничего живого на своем пути. Эти твари спокойно заползают на деревья и могут сидеть на ветвях, сколько угодно, поджидая добычу. А никакая птица не может слишком долго находиться в воздухе. Каждому пернатому нужно время от времени отдыхать. К тому же птицы очень восприимчивы к паническим настроениям. Если одна стая срывается с места, другая не отстает от нее, за ними подключаются и все остальные.

Кийт посмотрел еще раз на темное от летящих птиц небо и припомнил:

— Древние умники называли это «эффект лавинного побега».

— Что же будем делать мы? — уперев мускулистые руки в бедра, спросил Джиро. — Клянусь Светлым ликом Троицы, лично у меня еще утром не было крыльев. Что нам остается? Бежать? Скакать по лесным зарослям?

Голова Кийта медленно качнулась в знак отрицания.

— Бежать бесполезно. Я подсоединился к глазам орла и увидел, что дейторы уже совсем близко от нас. Думаю, через полтора часа они привалят на нашу поляну.

Прямо над лагерем сёрчеров с шумом промчалась стая гигантских красных ибисов. Всем показалось, что небо окрасилось в кровавые тона и весь небосвод до самого горизонта залился кровью.

— Неужели ничего нельзя сделать? — воскликнул Диал. — Неужели ты не можешь ничем помочь, и мы все погибнем?

Предводитель отряда стоял у пальмовой колоды с непроницаемым лицом и несколько минут с отсутствующим взглядом изучал небесную даль, переливающуюся клубами птичьих стай.

Как раз в этот момент на небе началось что–то невообразимое. Белоголовые орланы случайно налетели на красных ибисов, и обе стаи закружились в воздухе, как два враждующих войска, сошедшихся на поле боя для последней смертельной битвы. Стройный порядок стай рассыпался, превратившись в дикую мешанину разных пород.

Пронзительные крики, раздававшиеся сверху, заставили людей содрогнуться от ужаса. В воздухе кружились и вертелись бесчисленные перья, вырванные в ходе столкновения.

Одно из продолговатых перьев, выпавших из крыла красного ибиса, планируя, опустилось на поляну, прямо у кострища, заваленного черными углями. Кийт медленно поднял его и несколько мгновений рассматривал с угрюмым любопытством.

— Но почему? — воскликнул Диал, вжимая шею в воротник своей кожаной туники. — Почему опять нам грозит гибель? Неужели ничего нельзя предпринять?

Но Хрипун не отвечал, а рассматривал красное перо с таким вниманием, словно в его узоре был запечатлен какой–то тайный смысл.

Потом он словно сжалился над своими товарищами и признался:

— Я знаю только один выход. Но это будет нелегко для всех.

Он обвел пристальным взглядом друзей и продолжил:

— После нашествий дейторов, подобного тому, что идет сейчас на нас, в округе обычно не остается ни одного живого существа. Растительная пища их совершенно не интересует, а вот все живое они полностью истребляют на своем пути. После дейторов не остается даже мелких насекомых, ни жуков, ни клопов, ни пчел. Но единственный вид, который остается — гигантские пауки! Только пауки могут уцелеть после такой лавины, пожирающей все на своем пути. И знаете, почему?

— Они ядовитые, клянусь Светлым ликом Троицы, — самодовольно воскликнул Джиро. — Дейторы не могут жрать эту дрянь, потому что даже мутантов тошнит от пауков!

— Ты слишком высокого мнения о дейторах, — печально покачал головой Хрипун. — На самом деле, рыбы–мутанты жрут все, что попадается им на пути, и каждая мутировавшая тварь с огромным удовольствием отправила бы себе в брюхо кусок любого, даже самого ядовитого и страшного паука. Я, вообще, сомневаюсь, действует ли них какой–нибудь яд.

— Так в чем же дело? Почему им удается уцелеть?

— Потому что пауки спускают свои прочные, эластичные нити вниз с ветвей и висят на них над землей, пока дейторы не сожрут все вокруг и не направятся дальше, уничтожать все на своем пути.

— Почему же рыбы не обгрызают паутину? — недоуменно спросил Рябой Рахт. — Почему они не оборвут нить и не сбросят паука вниз?

— Во–первых, это не так просто сделать, — отозвался Кийт. — Пауки прилепляют тенета с внутренней стороны ветвей, а добраться туда сложновато даже дейторам. Ну и, во–вторых, у дейторов просто не хватает сообразительности, они не смекают, что нужно оборвать нить. Понимаете?

Сёрчеры переглянулись между собой, и по их унылым физиономиям было сразу понятно, что речь предводителя отряда пока не очень доходит до каждого.

— Я долго размышлял, но пришел к выводу, что у нас есть только один вариант, — вздохнул Кийт. — Мы можем спастись от нашествия дейторов единственным способом: если уподобимся паукам и повиснем на ветвях, как эти восьмиглазые красавцы.

Глаза сёрчеров широко открылись от изумления. Несколько секунд они не могли прийти в себя от такой невероятной новости.

— Ты не шутишь? Это не розыгрыш? — ошеломлено спросил Джиро.

— Нисколько не шучу.

— Насколько я понимаю, я не очень напоминаю паука, — ошеломлено протянул чернокожий гигант. — К тому же я никогда не выпускал из своего брюха паутину!

— Тебе и не нужно ничего выпускать из своего брюха. Кроме того, разумеется, что из него обычно вылезает и так, — совершенно серьезно продолжил Хрипун.

— Но как же мы будем висеть на ветвях? Где мы возьмем такую прочную паутину? Что ты задумал?

Вместо ответа Кийт развязал свой походный мешок и продемонстрировал всем толстый моток.

Это была тончайшая полиарамидная нить, обнаруженная сёрчерами не так давно в полуразрушенном древнем центре, где во времена- до-Смерти подготавливались галактические исследования.

Еще несколько дней назад в отряде Хрипуна было три клаймена. Там насчитывалось три человека, обладавших удивительной способностью залезать на деревья и стены.

Бакли, Хекфи и Клир, все они происходили из одного племени белокожих дикарей. У них было немало достоинств, но одни из самых ценных все и всегда признавали то, что светловолосые дикари могли стремительно взлетать наверх но самым труднопроходимым поверхностям.

У Кийта иногда возникало такое ощущение, что ступни этих молодцев хранят какой–то секрет. Порой ему казалось, что подошвы их покрыты какими–то особыми присосками, крючками или липучими волосками, наподобие паучьих.

Настолько быстро и ловко парни могли взбираться по вертикальным стенам полуразрушенных небоскребов в Забытых Городах, что порой дух захватывало от изумления. А уж по деревьям они перемещались с ловкостью и сноровкой взрослых обезьян.

Если отряду случалось проходить по гористой местности, эта светлокожая троица, Бакли, Хекфи и Клир, обычно устраивала увлекательное соревнование. Причем состязались они всегда исключительно между собой, потому что никто другой заведомо не смог бы составить им конкуренцию.

Дикари выбирали самый трудный вариант и взбирались на скалы, засекая время и выясняя, кто быстрей окажется на вершине. Взбирались они по гладким плоскостям утесов, порой далеко отклонявшихся вперед, так что клайменам порой приходилось подниматься по наклонным сводам, как по потолкам.

Но за последние дни двоих не стало. Бакли и Хекфи погибли…

Зеленоглазая Ратта выбрала почему–то именно этих ребят. В живых остался только один представитель племени клайменов.

И вот сейчас невероятные способности Клира должны были пригодиться. Наступил момент, когда его талант пришелся как нельзя более кстати. С его помощью сёрчеры решили попытаться спастись от нашествия прожорливых дейторов.

Белокожий дикарь разулся, затянул потуже кожаный пояс и засунул за него мотки полиарамидной нити, некогда предназначенной для нужд космической индустрии. Эта нить, изготовленная несколько десятков столетий назад по самой современной технологии третьего тысячелетия, отличалась уникальными свойствами.

Даже Кийт не мог поверить своим глазам, когда испытывал свойства этого суперпрочного волокна. Несмотря на то, что полиарамидная нить внешне и в самом деле походила на паутину, Хрипуну иногда казалось, что прочнее этого материала человечество никогда ничего не изобретало.