Первое мгновение вечности (СИ) - "Рэйя_Гравис". Страница 54

— Постой! — хрипло позвал Гарри, ослепленный безумной надеждой, что животное поможет ему. — Не уходи!

Лань остановилась и, повернув голову, посмотрела на мальчика, словно призывала его идти за ней. Не веря собственной удаче, Поттер пошел вперед за удивительным зверем, забыв про боль и усталость, молясь всем богам о том, чтобы выбраться из проклятого леса. Они шли еще какое-то время, Гарри спешил, боясь потерять лань из вида, как вдруг она просто бесследно растворилась в воздухе.

— Нет, — в отчаянии прошептал Поттер, — нет, ну где же ты?! — он упал на колени, чувствуя, как по щекам потекли слезы. — Вернись же!!!

Он со злостью ударил кулаком по земле и на четвереньках подполз к Тому. Поттер больше не мог идти, ему нужно было немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть. Усевшись рядом с другом, он чуть приподнял его, прислонив к себе и приобняв за плечи, надеясь, что так они хотя бы не замерзнут.

Стремительно приближающиеся шаги он услышал не сразу, только в панике выхватил волшебную палочку, увидев, как из-за дерева показалась высокая фигура, направляющаяся к ним. У Гарри все плыло перед глазами, он даже не видел лица бегущего к нему человека, крепче прижимая к себе друга, он направил на незнакомца волшебную палочку.

— Не подходите! — крикнул он, хотя понимал, что уже ни с кем не сможет справиться.

Но вдруг человек остановился в нескольких шагах от него и заговорил.

— Поттер? Поттер, успокойтесь, вы уже в безопасности.

Голос был таким знакомым, но Гарри никак не мог понять, кому он принадлежит.

— П-профессор Снейп? — неуверенно прошептал он.

— Да-да, опустите палочку, — Снейп шагнул ближе, и Поттер облегченно выдохнул, увидев, наконец, его лицо.

— Профессор, — радостно повторил он, из ослабевших пальцев выпала волшебная палочка, и Гарри, слабо улыбнувшись, позволил себе потерять сознание.

Комментарий к Глава 12. Песня Химеры (1) Лорвенсон — в английском варианте Lorvenson, производная от Lorvin — Лорвин son — сын. Виви не называл братьев Гравис по именам, предпочитая обращаться к ним как к сыновьям Лорвина.

(2) Велиар — библейское название темной космической силы, олицетворяющей зло.

====== Глава 13. Перья и конфеты ======

Часы Хогвартса пробили четыре утра, время, когда вся школа, по определению, должна была мирно спать, но именно в эту ночь в замке царило невероятное оживление. За несколько минут до отбоя стало известно, что двое студентов пропали и, скорее всего, находятся в Запретном лесу, и это подняло на ноги не только весь персонал школы, включая лесничего, но и добрую половину факультета Слизерин, так как оба пропавших мальчика учились именно там. Профессора оперативно организовали поиски, понимая, что два одиннадцатилетних ребенка вряд ли продержатся в лесу больше часа. Снейп безустанно шипел и ругался, обещая двум мелким идиотам все муки Ада, если, конечно, их не сожрут какие-нибудь особо голодные обитатели леса, коих там было в достатке. Минерва МакГонагалл и другие профессора молчаливо соглашались с Северусом, хотя и не выражали своих эмоций так открыто. Почти всю ночь взрослые прочесывали лес и окрестности школы, пытаясь обнаружить детей, в ход были пущены все возможные поисковые заклинания, но мальчики словно сквозь землю провалились. Спустя несколько часов бесплодных усилий профессора почти впали в отчаяние, когда декан Слизерина, наконец, нашел пропавших детей. Оба были спешно доставлены в Больничное крыло, где мадам Помфри, которая все это время находилась в нервном ожидании, тут же взяла пострадавших под свой контроль, выставив из палаты всех, включая директора. Спустя еще полтора часа она, наконец, вышла в коридор, где собрался напряженный и уставший персонал школы. Навстречу медсестре тут же поспешили Дамблдор и МакГонагалл.

— Как они, Поппи? — подал голос директор.

— Нормально, — устало вздохнула колдомедик, — насколько это вообще возможно в их состоянии. Сложно сказать, что именно произошло, но готова спорить, что на детей напал волшебник. Арчеру была нанесена глубокая рана, предположительно кинжалом, не понимаю, как он протянул столько времени, у него большая кровопотеря, было серьезно повреждено легкое и просто чудом не задето сердце, — она покачала головой. — Слава Мерлину, все обошлось.

— Как Гарри? — после непродолжительного молчания спросила Минерва, и на лице медсестры отразилось сильное беспокойство, смешанное с негодованием.

— Сейчас нормально, но состояние его было не многим лучше, чем у Арчера, — отрывисто сказала она. — Правая нога сломана, ума не приложу, как он вообще мог идти с такими повреждениями, к тому же, у него сильное магическое истощение, — она помолчала. — Я никогда не видела подобного, это противоестественно. Такое чувство, будто из него силой вырвали всю магию.

— Стихийный выброс? — осторожно предположил Флитвик.

Помфри на мгновение задумалась.

— Возможно, но это должен быть очень сильный выброс, и даже если так, организм не испытывает такой стресс при стихийных выбросах, — она задумчиво водила пальцем по губам. — Хотя, возможно, стресс вызван заклинанием… это же могло привести к истощению.

— Заклинанием? — Минерва удивленно изогнула брови. — Но есть только одно проклятье, способное так повлиять на тело волшебника, и это… — она замолчала, в ужасе посмотрев на медсестру. — Мерлин всемогущий…

— Полагаю, это был именно Круциатус, — вздохнула Поппи, МакГонагалл зажала рот рукой, Дамблдор помрачнел.

— С ним все будет в порядке, Поппи? — тихо спросил он.

— Да, но потребуется время, чтобы он полностью восстановил силы, — медсестра негодующе покачала головой. — Что за монстр мог сотворить подобное с ребенком?

— Пожиратель смерти, полагаю, — Снейп впервые подал голос, сверля директора хмурым взглядом, преподаватели начали обеспокоенно переглядываться, прекрасно понимая, что появление последователей Волдеморта ни к чему хорошему привести не может. — Кстати, Альбус, — Северус окинул коллег задумчивым взглядом и снова обернулся к директору, — где профессор Квирелл?

В коридоре воцарилась напряженная тишина, пока каждый из них приходил к одному и тому же выводу. С того момента, как было объявлено об исчезновении мальчиков, Квирелла никто не видел. Это приводило к неприятному осознанию, что все это время прямо у них под носом находился предатель. Альбус прочистил горло, привлекая всеобщее внимание.

— Господа, полагаю, сейчас будет разумнее оставить заботу о мистере Потере и мистере Арчере мадам Помфри, — он взглянул на медсестру. — Поппи, тебе нужна помощь?

— Мне нужны восстанавливающие и кроветворные зелья, — сказала она, — но это может подождать до утра.

— Северус, думаю, ты не откажешься предоставить Поппи все необходимые лекарства, — директор взглянул на Снейпа, тот коротко кивнул.

— Непременно.

— Что ж, тогда, думаю, нам всем нужно отдохнуть, — объявил Дамблдор, направляясь к выходу, — все остальное можно отложить до завтра.

Профессора в молчании начали расходиться, обмениваясь быстрыми взглядами, каждый из них знал, что если этой ночью им и удастся уснуть, то с большим трудом. Снейп покидал лазарет последним и уже на пороге взглянул на медсестру.

— Утром я занесу тебе зелья, — пообещал он и прикрыл за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Поппи позволила себе устало прикрыть глаза и помассировать ноющие виски.

«Почему они просто не могут оставить этого несчастного ребенка в покое?» — печально подумала она и, проверив еще раз своих пациентов, отправилась в свои личные комнаты, надеясь хоть немного поспать.

* * *

Гарри открыл глаза и некоторое время бездумно смотрел в одну точку. Откуда-то доносились приглушенные голоса, тихое звяканье и какие-то шорохи. В воздухе витал стойкий запах медикаментов, отчего в нежелающем работать мозгу лениво сформировалась первая вразумительная мысль: «Я в лазарете». Следом за ней начала складываться вялая цепочка размышлений: «Лазарет в Хогвартсе. Значит, и я тоже в Хогвартсе». Последняя мысль принесла облегчение. Очень медленно Гарри повернул голову, разглядывая палату Больничного крыла и наслаждаясь тишиной и спокойствием. Воспоминания прошлой ночи походили на дурной сон, о котором совсем не хотелось думать. Вместо этого Поттер прислушался к себе, отмечая общую слабость во всем теле и абсолютное нежелание шевелиться. По крайней мере, ему больше не было больно.