Завоевание полюсов - Пименова Эмилия Кирилловна. Страница 26

Амундсен рассказывает следующий забавный случай:

«Пока строился дом, люди размещались в палатках. И вот мы только что собрались лечь спать, как вдруг услыхали крик пингвинов перед нашей палаткой. Мы бросились к выходу и увидели в нескольких метрах от двери великолепного королевского пингвина, который стоял и отвешивал поклоны. Он как будто нарочно явился, чтобы поздороваться с нами. Но хотя нам было жаль его, а все-таки этот вежливый посетитель должен был окончить свои дни на нашей сковородке».

Солнце показалось над горизонтом в последний раз 22 апреля, и началась длинная антарктическая ночь, продолжавшаяся до 24 августа. Китовый залив отличается низкими температурами, и весной температура в среднем держится на 30° Ц., а зимой мороз достигает почти 60 градусов. К счастью для экспедиции, зима миновала благополучно, почти не было снежных бурь, и все путешественники чувствовали себя бодрыми и здоровыми, когда, наконец, над горизонтом снова показалось солнце. Весна окончательно наступила в середине октября, и 20 октября 1911 года отряд из пяти человек, с Амундсеном во главе, с четырьмя санями и 52 собаками, пустился в путь к Южному полюсу.

Дорога сначала была нетрудная, и путешественники проходили от 20 до 30 километров в день, а вечером разбивали на снегу палатку, готовили себе ужин и ложились спать. На своем пути путешественники строили снежные пирамиды, специально для того, чтобы обозначить направление и облегчить себе обратный путь.

Самая утомительная часть пути началась с 85° южной широты, с того места, где ледяная стена соединялась с материком.

«Перед нами, — говорит Амундсен, — возвышалась гористая местность, при чем некоторые вершины достигают почти пяти километров высоты. Эта горная цепь с вершинами, не уступающими Монблану по высоте, и с многочисленными ледниками, образует внешнюю границу антарктического материка. Почва сначала поднималась равномерно, в виде гигантских волн, и в течение двух дней мы двигались вперед без особых затруднений. На третий и четвертый день пришлось уже преодолевать большие трудности. Надо было перейти ледник, отделявший северную часть гор от южной, делать большие обходы из-за широких трещин и взбираться вверх по льду».

Достигнув высоты в 5.600 метров над уровнем моря, путешественники остановились на ночлег. Ночью разыгралась снежная буря, так что пришлось прервать путешествие на четыре дня. Однако, отважным исследователям надоело ждать на одном месте, и решено было с общего согласия выступить вперед, несмотря на дурную погоду.

«Все стали весело собираться в поход и с шутками и смехом укладывали вещи, — говорит Амундсен. — Между тем, почти невозможно было держать глаза открытыми, и тончайшая снежная пыль проникала всюду. Временами мы испытывали такое чувство, как будто совсем ослепли. Палатка совершенно обледенела и покрылась снегом, так что пришлось снимать ее с большой осторожностью и сбивать с нее лед и снег. Собакам не очень-то хотелось отправляться, и пришлось не мало повозиться, чтобы запрячь их и заставить идти. Из 52 собак решено было оставить только 18, остальных же убить ради экономии корма, который исчезал очень быстро.

Идти было очень трудно, надо было следить и поддерживать сани, чтобы они не опрокинулись на высоких сугробах, также и мы сами с трудом держались на ногах. Дорога была чрезвычайно плохая, и временами казалось, что ноги вязнут в зыбучем песке. Но, наконец, сугробы стали ниже и, в конце концов, исчезли совсем, так что почва сделалась почти ровная, и даже казалось, будто она несколько понижается».

Непогода продолжалась, и к метели присоединился кроме того град, что было особенно неприятно, но Амундсен был встревожен тем обстоятельством, что собаки вдруг быстро побежали. Очевидно, понижение почвы увеличивалось, что, по мнению Амундсена, не должно было быть на такой высоте плоскогорья. «Если будет так продолжаться, то придется остановиться и разбить тут лагерь, чтобы осмотреться, — решил Амундсен. — Было бы безумием в этой совершенно неизвестной области слепо мчаться вниз. Ведь можно было таким образом свалиться в пропасть, даже не успев оглянуться!».

Действительно, так и пришлось поступить и остановиться почти на самом краю крутого обрыва. Что было внизу — разглядеть было невозможно при такой погоде. Путешественники вытоптали в снегу площадку и разбили палатку. В этот день прошли всего 19 километров, но все же достигли 86°. Дальше идти было нельзя в такую метель, и надо было ждать, пока погода прояснится. Путешественники залезли в палатку и улеглись, но в три часа лучи солнца вдруг пронизали тучи, и путешественники моментально были на ногах. Но все-таки они не могли разглядеть окружающей местности. Солнце имело вид большого желтого диска, и его лучи еще не могли рассеять тумана.

«Очень неприятно было вылезать из теплых спальных мешков и стоять на холоде, ожидая, когда просветлеет, — говорит Амундсен, — но мы знали, что это наступает иногда внезапно. И действительно, так было теперь: внезапно стало светло, и мы увидали, что стоим на вершине хребта, который довольно круто спускается вниз. Там мы увидали обширную долину. Подробно мы ничего не могли рассмотреть, кроме ближайших окрестностей, но все-таки решили начать спускаться с той стороны, которая казалась нам менее крутой.

Наши предположения оправдались, и мы спустились с юго-восточной стороны довольно быстро и без всяких приключений. Мы могли уже дальше продолжать свой путь на юг. Мы так и сделали и, несмотря на сильную метель, двинулась навстречу неизвестному. Северо-восточный ветер завывал и дул нам в спину, но это помогало нам идти. Останавливаться было незачем, пока мы продолжали спускаться. В течение дня мы опять увидели небольшой хребет. Это был последний, с которым мы должны были встретиться. Далее дорога была совсем гладкая, как пол, и не было следа снежных сугробов.

Измерения указали нам, что мы спустились в течение дня на 230 метров. Это нас чрезвычайно удивило, я мы не могли понять, что это означало. Мы находились в то время под 86° южной широты».

Дальнейший путь был полон неожиданностей. Перейдя долину, путешественники увидали перед собой новую горную цепь. Подъем на эти горы был очень труден и в особенности мешал постоянный туман, препятствовавший рассмотрению окружающей местности. Склоны гор были очень круты, часто приходилось на себе втаскивать сани с грузом, так как бедные собаки совершенно выбились из сил.

Собаки в запряжке.

Когда же солнце вновь заблистало на небе, то путешественники, наконец, увидали, что скрывала за собой густая завеса тумана. Перед ними поднимались высокие горы, и в юго-восточном направлении, на расстоянии всего лишь нескольких километров, с этих гор спускался огромный глетчер, названный Амундсеном «Чортовым ледником».

Пользуясь светлыми моментами, когда солнечные лучи разгоняли туманы, Амундсен продолжал дальнейший путь. Ждать улучшения погоды пришлось бы, пожалуй, слишком долго, терять же времени было нельзя. Решено было перебраться через ледник.

Переход через него и горную цепь со множеством бездонных пропастей был очень труден и продолжался целых 19 дней. Но, прежде чем выступить, путешественники устроили склад припасов у самого подножья глетчера и сделали это сооружение вышиной в два метра, а сверху еще водрузили черный ящик, в котором хранилась провизия, так что эту постройку можно было видеть издалека. Путешественники надеялись, что при таких предосторожностях им легко будет найти склад, когда они будут возвращаться обратно.

Путешествие через Чортов ледник было сопряжено с большими опасностями, вследствие множества глубоких трещин и хаоса нагроможденных громадных ледяных глыб. Впереди ничего нельзя было рассмотреть из-за тумана, и Амундсен пишет по этому поводу в своем дневнике:

«Мы не знаем, какой сюрприз ожидает нас в ближайшем будущем! Конечно, это было самое удивительное путешествие, так как мы переходили через неизвестные области, неизвестные горы, ледники и ледяные хребты, ничего не видя! Мы пробирались ощупью в темноте и меня больше всего тревожила мысль, что на обратном пути нам будет очень трудно распознать эту местность. Впрочем, мы себя утешали тем, что ведь нам пересекает дорогу этот огромный глетчер, и, разумеется, было бы удивительно, если б мы его совершенно не заметили на обратном пути».