Н 5 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 44

– Тогда мне стоит поднять процент, полагаю. Так, чтобы хватило нам обоим.

Го Юнксу задумчиво кивнул.

– Нам стоит подумать об этом в удобное время. А сейчас я желал бы поговорить с Дейю… Если разрешишь.

Старуха слышала их разговор. И если не спятила окончательно – то обязана слегка сместить приоритеты. Демоны, пусть тащит Дейю обратно в клан, но вместе с этим парнем!

Во всяком случае, глянул он на нее весьма убедительно и со значением.

Если ведьма хочет блага для клана – вот он перед ней. Деньги бы предложил – да не берет, зараза…

Дейю решила подойти – оставив княжича дожидаться в машине.

– Я рада видеть лучшую воспитанницу, – медовым тоном встретила подошедшую девушку старуха. – Приятно видеть, что ты чтишь свой долг даже в дали от родины.

– Долг? – Отразила девушка глубокую задумчивость. – Родину? Это было так давно… Мне кажется, даже в прошлой жизни, – доверительно произнесла она.

– Не забывайся. Ты – наша плоть и кровь. – одернул ее старейшина.

– Юнксу!

– А… – поскучнел старейшина. – Я прибыл лично извиниться за то нелепое решение на совете. Меня ввели в заблуждение.

Хотя раскаяния он не ощущал и сейчас.

– Заблуждаться – очень грустно, – посочувствовала ему Дейю, отражая ту самую дурочку, о которой ему говорили.

И где тут великий ум? – чуть ворчливо подумал он.

– Заблуждения ведут к великим потерям. – Добавила та заботливо. – Не стоит заблуждаться, уважаемый дедушка. Иначе можно потерять голову! А без головы люди не живут.

– Оставь это для подруг, – отмахнулся старейшина. – Возвращайся в семью, будь снова принцессой и жди сватов от своего княжича.

А они вновь поговорят о выкупе и процентах. Пожалуй, это даже перспективней – условия сделки можно внести в брачный договор.

– Мертвым сложно стать снова живыми.

– Я предлагаю тебе великую честь! – Нахмурился старейшина. – Искать причины для отказа – это оскорбление.

– Го Юнксу, остановись. – Одернула его ведьма.

Она вышла вперед, удерживая за руку средненькую девушку – неброской внешности, пусть и одетую подобающе статусу девы главной семьи. Но мышка совершенно серая – глянешь и тут же забыл.

– Го Дейю, это Го Киу. – Строго представила она.

– Уважаемая сестра, – прошептала Го Киу. – Это я виновна в твоем горе. Прошу, прости меня и вернись домой. Мне горько от содеянного.

И старейшина с удивлением уловил ту же искренность, что излучал сам. Вернее – никакую. Словно себя услышал.

– Ты вправе ее наказать, как пожелаешь, – произнесла старая карга. – Если пообещаешь вернуться.

Дейю замерла, вглядываясь в бледное лицо неискренней плутовки. Она наверняка знала ее – и словно была удивлена…

– Это хорошее условие, уважаемая бабушка. – Поклонилась Го Дейю. – Если моя сестрица исполнит порученное, я вернусь в семью.

– Если это возможно. – вставила ведьма.

– Пусть определит сама. – Вежливо согласилась та.

Девушка достала сотовый телефон, поискала на нем что-то и повернула к ним.

Экран отражал фотографию молодого человека европейской внешности – симпатичного, лет двадцати.

– Он сейчас в Москве. Если очаруешь его и разобьёшь сердце, мы в расчете. – Произнесла Дейю. – Берешься ли ты?

Карга с подозрением смотрела на фото.

– Легко, сестрица. – Опередила осторожный вопрос карги Го Киу.

– А кто это? – Зло посмотрела на поспешную девчонку старуха. – Он из благородных?

– У него нет титула. Но есть девушка, опасайся! – Пригрозила она пальчиком.

Го Киу пренебрежительно фыркнула.

– Чем он занимается?

– Бабушка, я найду сама, – гордо подняла подбородок Киу.

– Подсказка под тентом соседних вагонов. – Озорно улыбнулась Дейю и направилась к машине супруга.

– Он что, перевозит баранов? – Заворчал старейшина, припомнив ранее услышанные звуки.

Проверять содержимое платформ направили слуг уже после того, как старейшина вернулся в вагон сам – потому что вокруг грязь, да и не по чину.

Меховые накидки так и остались валяться на земле – но те не вели к смежным платформам. Машины же княжича отбыли – их никто не стал задерживать. Зачем, если Го Дейю сама дала слово вернуться – а значит следует приступить к более интересным делам.

Правда, от важных размышлений о деньгах и власти его довольно быстро оторвали вернувшиеся слуги. Чуть нервные и бледные, они попросили старейшину и старую каргу лично взглянуть – благо додумались засыпать щебнем удобный путь до крайних платформ, часть тента с которых была поднята.

Под тентом же стояли темно-зеленые танки, целившие прямо в вагоны Го.

– …и какое условие ты им поставила? – заинтересованно спрашивал княжич, осторожно приобнимая свою Дейю на заднем сидении машины.

– Очаровать Максима.

– О… – Не нашелся со словами Пашка.

– Если у нее не получится, я останусь с тобой. Если у нее получится, то ее убьет Ника, и я останусь с тобой. – Посмотрела девушка на него снизу вверх.

– А это не слишком жестоко? – Пробормотал он, впрочем, не сильно сочувствуя той, из-за которой настрадалась его Дейю.

– Прощение – это для сильных. А я такая слабая! – С горечью произнесла она, прижимаясь лбом к его груди.

Глава 14

Пятница началась задолго до рассвета. Пусть календарно она состоялась согласно часовым поясам и движению часовых стрелок, но субъективный день большинства людей наступает вместе с пробуждением. В этот раз огромное количество весьма влиятельного населения Империи было разбужено до восхода солнца.

Кого-то пробудили панические звонки референтов, к кому-то приехали будить лично, тарабаня по окнам на первых этажах особняков. А некая часть, что не спала и развлекалась в клубах, выслушала нерадостные вести через пелену алкоголя, стремительно трезвея.

Обыски, выемка документов, задержание на двадцать четыре часа руководителей, выдернутых прямо из постелей – повсеместно, по всей стране, по единому сценарию. От западных до самых восточных рубежей, с юга на север – спецназ министерства внутренних дел получал подпись от опешивших охранников и на их плечах вламывался в офисы заводоуправлений, вскрывал складские помещения и срезал пломбы с контейнеров.

Это было насквозь незаконно, а подпись рядового сотрудника ничего не значила. Любой толковый адвокат не оставил бы мокрого места от людей, санкционировавших обыски с нарушениями, а построенное на этих материалах обвинение растоптал бы в пыль. Но проблема в том, что сотрудники находили то, что искали – и вот это уже заставило бы задуматься того самого адвоката, а стоит ли вообще браться за дело, грозящее серьезными репутационными потерями. Потому что защищать приходилось бы отъявленных мерзавцев, взятых на горячем.

Весь теневой и высокодоходный бизнес, построенный на том, что все знают, но закрывают на это глаза за хорошие деньги, внезапно был взят за глотку и вытащен под свет прожекторов и телевизионных камер.

Во главе всего этого стоял князь Черниговский, выступивший героем в утренних новостях – на этот раз одетый в мундир своей службы, со всеми планками и наградами на груди. Ему было что рассказать: на руках факты, на сопровождающей речь картинке – видеофрагменты обысков и фото чудовищных улик, замазанных от впечатлительных людей. Все, что давало более тысячи процентов прибыли: нелегальный забой пушнины; токсичная химия без оглядки на экологические стандарты; контрабанда редкоземельных материалов, граничащая с госизменой; и как изюминка для впечатлительных – черное рейдерство, долговые ямы, притоны, рабство за высокими заборами…

Голос князя был сух, профессионален и уверен – и сотни тысяч зрителей преисполнялись уважением к фигуре, взявшейся положить конец криминалитету.

Возьмись кто снять Черниговского сейчас – как бы бунту не вспыхнуть. Ведь всем сразу станет ясно, почему убирают честного человека – тронул гидру, скажет народ, так та тут же сфабриковала на него ложное обвинение! Понятное и очевидное дело… А то, что он закрывал все эти годы на это глаза – останется достоянием узкого круга лиц. Того самого, что собирался сегодня на княжеский сход и будет крайне обескуражен фактом, что прежние договоренности и молчаливые соглашения внезапно стали неактуальны. Самое нервное будет в другом: ограничится ли князь Черниговский рядовыми исполнителями, дойдя только до директоров фирмочек-витрин, или станет вскрывать истинных выгодополучателей…