Королева Кандеса (ЛП) - Шредер Карл. Страница 28

— Середина утра. — Он тоже осмотрелся вокруг; комнаты поместья были погружены во мрак за исключением мест, где горели случайные фонари. — Дом запечатан, помните?

— Ох! Прием!

— Да. Мастера-коневоды ожидают в переднем зале. Они чрезвычайно нервничают, поскольку ни при их жизни, ни при жизни их предшественников за целые столетия, никто ни разу не ревизовал их работу.

— Я не ревизую, Гарт, я просто хочу поглядеть на каких-нибудь лошадей.

— Да пожалуйста — но у нас проблема посерьезнее.

— И что это? — Она задержалась, чтобы посмотреться в потускневшее зеркало. Ей было слышно, как где-то внизу передвигали вещи: они наняли бригаду рабочих, чтобы отчистить здание, как раз перед тем, как усталость одолела ее и заставила искать убежища в этой побитой плесенью спальне.

— Там вас ожидает вторая делегация, — пояснил Диамандис. — Стая мажордомов от великих семейств.

Она остановилась.

— Ага. Хотят оспаривать?

— Можно и так сказать. Вы приглашены посетить церемонию Конфирмации. Чтобы формально установить вашу идентичность и титулы.

— Конечно, конечно... — она снова пошла. — Проклятье, они на шаг впереди нас. Нам придется откатывать ситуацию обратно. — Венера обдумывала это, пока они спешили вниз по широкому крыльцу. — Гарт, пахнет от меня дымом?

— Увы, миледи, вас окружает пикантный аромат пылающих занавесок.

— Ну, с этим, видимо, ничего не поделать. Оспаривающие — это те? — она указала на группу витиевато одетых людей, стоявших в центре прохода. За ними неуверенно толпилась пестрая группа людей в рабочей одежде. — Тогда те, должно быть, конюхи.

— Джентльмены, — сказала она с улыбкой, пройдя мимо официалов. — Я так сожалею, что заставила вас ожидать, — обратилась она к конюхам.

— Кхе! — проговорил сзади нее властно звучащий голос.

Венера принудила себя закончить с рукопожатиями, прежде чем обернуться.

— Да? — сказала она со сладкой улыбкой. — Что я могу для вас сделать?

Седеющий мужчина с морщинами и дуэльными шрамами на лице объявил:

— Вы призваны предстать...

— Простите, вам назначено?

— ...предстать перед — что?

— Прием. — Она подалась ближе. — Вам назначен прием?

Будучи не в силах игнорировать протокол, тот с неохотой желчно признал:

— Нет.

Венера взмахнула рукой, отделываясь от него:

— Тогда условьтесь о нем с моим слугой. В данную минуту приоритет у этих людей. Им прием назначен.

В его глазах мелькнуло изумление. Венера против желания осознала, что обращалась не к какому-то лакею, но к закаленному царедворцу одного из великих семейств. И раз она только что пыталась устроить пожар в своем новом особняке и убить своего единственного в этом забытом богами месте друга, то могло статься, что она не настолько рассудительна, какой ей следовало бы сегодня быть.

Она бросила взгляд на Диамандиса, который демонстративно прикусил язык.

С глубоким вздохом она склонилась перед делегацией:

— Сожалею. Где мои манеры? Если мы уладим наше дело в сжатые сроки, я смогу разобраться с другими назначениями, ни у кого не играя на нервах. К кому я имею честь обращаться?

Смягчившись самую малость, он ответил:

— Я Джекоби Сарто от нации Сакруса. Ваше... возвращение из мертвых... вызвало некоторый ажиотаж среди великих семейств, леди. Требуются доказательства, которые вы должны представить, прежде чем вас признают за ту, кем вы являетесь.

— Я понимаю, — просто сказала она.

— В следующий четверг, — проговорил он, — в четыре часа в здании Совета. Принесите ваши доказательства, — и повернулся, чтобы идти.

— Ох. О нет, — застонала она. Он с угрожающим взглядом обернулся. Венера изобразила униженное раскаяние. — Тут такая небольшая проблема... собственно, даже вопрос возможностей. Так вышло, что я попала в затруднительное положение... у меня уже есть ряд обязательств на тот день. Мои прежние должники и кредиторы... но я не пытаюсь избежать вашего требования! Никоим образом. Почему бы нам не условиться на восемь вечера, в главном салоне моего дома? Такие условия встречи позволили бы мне исполнить мои обязательства и...

— Да какая разница? — Он отошел посовещаться с прочими; совещание было кратким. — Пусть будет так. — Он близко подступил к ней и взглянул сверху вниз, как глядел на нее отец, когда она была девчонкой. — Никаких штучек, — очень тихо сказал он. — Здесь на кону ваша жизнь. — Потом он сделал резкий жест остальным, и они последовали за ним прочь.

Гарт наклонился и пробормотал:

— Какие обязательства? У нас ничего не было запланировано на этот день.

— Теперь у нас есть, — ответила она, наблюдая за уходящими Сарто с его спутниками. Она рассказала Гарту, что у нее на уме, и у того потрясенно расширились глаза.

— За неделю? Этот дом — руины!

— Тогда вы знаете, чем заняться остаток дня, — колко заметила она. — Наймите столько людей, сколько вам нужно — обратите в наличность несколько моих жемчугов. И, Гарт, — сказала она, когда он повернулся идти, — я приношу извинения за случившееся.

Он фыркнул.

— Я встречал первые утренние реакции и похуже. Но от вас ожидал лучшего.

Отчего-то эти прощальные слова уязвили ее куда сильнее, чем любое из того, что он мог — по ее представлениям — ответить.

— Вы не рассказали о лошадях, — заметил он позже тем вечером. Гарт толкал дальний конец ужасно тяжелого винного стеллажа, в то время как Венера тащила за ближний. Громоздкое деревянное чудище медленно проскрежетало еще несколько дюймов по полу погреба. — Что — уфф! — вы о них думаете?

— Я все еще раскладываю в уме по полочкам, — сказала она, делая паузу, чтобы крепче упереться ногами в клепаное железо фундамента особняка. — Они прекрасны и ужасны. Тренеры называли их Дали-конями. Видимо, слово «Дали» значит — любое четвероногое животное, выращенное при гравитации меньше той, к которой его приучила эволюция [5].

Гарт кивнул, и они какое-то время толкали и тащили. Стеллаж близился к стене, там, где проделала свой вход маленькая ячейка повстанцев — пробитой в кирпичной кладке дыре, которая вела к заброшенному воздуховоду. Гарт исследовал несколько ярдов туннеля за дырой; Венера опасалась, что за ней бунтари могли устроить ловушки.

— Что я заметила первым — запах, — сказала она, когда они устроили еще один перерыв. — Непохоже на любую встречавшуюся мне рыбу или птицу. Воняет, но можно к нему привыкнуть, вероятно. Они держат лошадей в месте, называющемся паддок — такой загон для животных, вроде рабского. Но звери… они были огромны!

Со стороны центрального вестибюля особняка просочились голоса и глухие стуки. Две рабочих бригады, нанятых Гартом сегодня, спорили, кто первым начнет работать в кухнях.

За дверью погреба метались тени. Особняк теперь кишел людьми. Повсюду зажигались фонари и отдавались эхом переклички, вместе с шумом молотков и пил и гулом катящихся тележек. Венера надеялась, что гам не даст соседям заснуть. У нее была неделя, чтобы сделать дом пригодным для приема гостей, а это означало работающие кухни, бальную залу без осыпающейся штукатурки и запахов тлена — и, конечно, под завязку забитый винный погреб. Банда бунтовщиков, уходя, убрала все признаки своего присутствия, но оставила за собой дыру, через которую они пробрались. Поскольку у особняка был только один вход — парадный, черный еще не открывали, — Венера сочла благоразумным сохранить этот запасной выход. Но если она собиралась сохранить секретный выход, ему следовало быть секретным; отсюда винный стеллаж.

— Отлично, — заявила она, когда до стены оставалось примерно три фута. — Я собираюсь полить смазкой пол у дыры, так что мы сможем сдвинуть стеллаж в сторону, если потребуется спешно выбираться. — Она небрежно бросила на пол банку, взятую у одного из рабочих, и закатала рукава.

— Нам придется какое-то время порыскать там в поисках ловушек, — резонно отметил Гарт.