Смеющаяся Тьма. Книга 3 (СИ) - Громова Полина. Страница 16

— Кто, интересно знать? И за что?

— А ты Руну в коридоре не встретила?..

Так, поехали по второму кругу. Кен сейчас дела давно минувших дней в таких красках опишет…

— Ой, смотри, смотри, Рик весь вишневый, за листок спрятался! Кен, не рассказывай мне ничего! Расскажешь, если через пятнадцать минут стихи не будут написаны! После обеда Елена зайдет, мы должны ей показать то, что у нас есть.

— Ой, а госпоже Елене надо, конечно же, больше всех. И как нас угораздило в это все ввязаться? Валялся бы я сейчас на пляже, думал о прекрасном…

— Не ныть! Работать, работать и работать!

— Узурпаторша!

— Лентяи!.. Сэм, держи ленту, без меня не приклеивай, а то отодрать же все придется… Так, без шуточек про слово «отодрать»! Чего лыбитесь?!. А, черт с вами, пойду мальчишек поищу, пора материалы клеить… — Хельги опять след простыл. И откуда в ней было столько энергии?

Я принялся изучать собственные каракули. Нужно было написать стихи, посвященные нашей школе и началу нового учебного года. Но, с трудом разбирая написанное, я прочел только две странные строчки: «Моя смеющаяся ты. Мой гений чистой красоты…» И вдруг я с ужасом понял, что почерк на листочке — не мой. Картинка дрогнула, рассыпалась на сотни разноцветных пылинок.

Я по-прежнему сидел в роще среди скал, и солнце садилось где-то за холмами.

Отдавая накопленное тепло, земля начала остывать. Я поднялся и, пройдя через рощу, стал спускаться на другой берег острова. Машинально я восстанавливал ауру светлого мага третьей категории и вспоминал о том, кто такой Рик Раун, лейтенант особого отряда Стражи. Первое получалось с непривычной, неестественной легкостью. Второе удавалось с трудом.

Другой берег острова был пологим и жилым. Здесь располагалась целая рыбацкая деревня с огородами и даже пастбищем — с него как раз возвращалось небольшое стадо коров, среди которых хлопьями серого снега мелькали овцы.

Заметив меня, от околицы мне навстречу выбежала белокурая девчушка лет шести.

— Привет! — воскликнула она. — А ты кто такой?

— Я… Да так…

Девочка насупилась.

— Ты чужой! — и тут же, забыв, что сердится на меня, спросила: — А как ты попал на остров?

— Я? Э… Я приплыл.

— У тебя есть лодка?

— Нет.

— А как же ты тогда приплыл?

— А я так приплыл, без лодки.

— А почему у тебя одежда не мокрая?

— Она высохла. — Детский допрос начинал меня веселить.

— А почему она тогда колом не стоит? Если одежда в море вымокла, а потом высохла, она всегда колом стоит! Значит, ты не плавал в ней!

Я невольно улыбнулся.

— Надо же, какая ты проницательная! Тебе бы в Страже служить.

— А что такое Стража? — не унималась девочка.

— Магда! — послышалось вдруг. — Магдалина! А ну, немедленно домой!

Я взглянул в сторону деревни и увидел женщину, торопливо идущую к нам. Она, конечно, беспокоилась за девочку — наверное, это была ее дочь.

— Добрый вечер! — крикнул я и издалека помахал ей рукой.

— Добрый вечер! — по голосу я мог судить, что мое приветствие немного успокоило женщину. — Магда, иди сюда, кому говорю!

Но девочка и так уже бежала к ней. Подбежав, она ткнулась женщине в подол, обняла ее колени. Я подошел следом.

— Она у меня очень надоедливая, простите ее, — сказала женщина, поглаживая девочку по голове. Я улыбнулся ей.

— Как и все дети в этом возрасте. Не сердитесь на нее, она славная.

— Да я-то не сержусь… А Вы кого-то ищите?

— Да не то чтобы… — я почесал затылок, придумывая, чего бы поправдоподобнее ей соврать. — Понимаете, мои друзья подшутили надо мной. Завезли на остров, а пока я собирал дрова для костра, уплыли. Думаю, они хотели меня кое за что проучить, — я неловко рассмеялся. Вранье получалось так себе, но надо же было как-то объяснить мое здесь нахождение. — Я забрался на скалы, чтобы позвать их, но никого не увидел. А потом я случайно заснул, вот. Наверное, они вернулись и искали меня… А может быть, и нет. В любом случае, мне бы хотелось попасть на берег. Вы не знаете, кто мог бы меня отвезти? Я понимаю, час, конечно, поздний, но…

— Думаю, мой муж согласиться помочь Вам, — сказала женщина. И тут же намекнула: — у нас никакой заработок не бывает лишним. Идемте… Идем, Магда, идем же… Может, Вы хотите поужинать? — спросила она, обернувшись.

Я понимающе кивнул. О чем вопрос? Деньги у меня были. Я, конечно, мог вернуться на берег так же, как попал на остров. Но почему бы мне не скоротать вечер в компании милых местных жителей? Рубеж и моя «лучшая половина» никуда от меня не денутся.

Следом за женщиной я вошел в деревню. Девочка побежала вперед, к одному из небольших, но крепких рыбачьих домиков, которые все, как один, были укутаны сушащимися сетями и окнами смотрели на море. Когда мы подошли ближе, я заметил грузного сутулого человека, сидящего к нам спиной. При скудном вечернем свете он заканчивал конопатить старую лодку.

— Дорогой! — окликнула его женщина. — Ты не согласишься отвезти на берег этого молодого человека?

Мужчина распрямил массивную спину, обернулся… и ничего не сказал. Женщина оглянулась на меня, и на ее лице отразилось удивление. А действительно, чего это я остановился, как вкопанный, и уставился на ее мужа? А все было очень просто. Человеком, конопатившим лодку, был мой отец. Постаревший, с отросшими волосами, усами и бородой, раздавшийся в плечах, с потемневшей кожей, это все-таки был он. Я не мог не узнать его.

— Рик? — хрипло прошептал он.

— Ты его знаешь? — спросила женщина.

Он поднялся, сделал шаг мне навстречу. Но он все еще не верил своим глазам. Тогда я взял себя в руки и двинулся ему навстречу. Что я чувствовал в этот момент? Смешно: ничего.

Я подошел к нему и, подняв голову, сказал:

— Здравствуй. Да, это я. Извини…

Он вдруг странно пошатнулся — я подумал, что он сейчас он упадет. Но он не упал. Он обнял меня. И расплакался.

— Сын… Это мой сын, Мария, — прошептал он.

Отцу понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться. Когда же мы все наконец-то вошли в дом, он сел на лавку и долго тер руками лицо. Я сел рядом и стал просто ждать. Ко мне, едва переставляя ноги по полу и гукая, подошел малыш. Заметив это, Мария подхватила его на руки.

— Пойду уложу его, — сказала она и ушла в заднюю комнату.

— Это твоя жена? — спросил я.

Отец кивнул.

— Муж Марии пропал несколько лет назад. Он оставил ее одну с Магдалиной.

— Значит, тот малыш — мой брат?

— Да.

— А Мария знает о нас с матерью?

— Да. Я рассказал ей все… Не сразу, но рассказал.

В доме темнело, несмотря на то, что горели масляные светильники и весело полыхал очаг.

— Так что случилось, отец? — наконец спросил я. Его фигура будто бы стала еще больше — и еще сутулее.

— Что случилось? — переспросил он. — Я спасся после кораблекрушения. Один спасся, все остальные сгинули. Кое-как я добрался до этого острова. И возблагодарил всех богов за то, что остался жив.

— Почему ты не вернулся домой?

Он тяжело вздохнул.

— А как я мог вернуться? Я ведь все потерял. У меня остались одни долги.

— Эти долги легли на нас с матерью.

— Я знаю, Рик. Прости… Как она?

— Нормально. Держит овощную лавку.

— Вспоминает обо мне?

— Может, и вспоминает. Но мы не говорим с ней о тебе.

Он снова тяжело вздохнул.

— Ясно… Рик, я виноват перед вами. Я знаю, я очень виноват…

— Перестань. Что сделано, то сделано, — сказал я. Он посмотрел на меня, и я увидел его улыбку.

— А ты стал взрослым, Рик. Говоришь, как настоящий мужчина. Чем ты занимаешься?

— Я служу госпоже Хэлгерде Арнгольд, — ответил я. И, вспомнив, что говорила Хельга моей матери, добавил: — Я ее личный поверенный.

— Хэлгерда Арнгольд? — переспросил отец. — Она, кажется, довольно богата… и влиятельна… Так?

— Зачем ты об этом спрашиваешь, отец?

— Понимаешь, Рик… Когда я был далеко на юге, одна женщина — уличная гадалка сделал мне предсказание. Она сказала, что ты станешь великим, если я умру.