От «Наутилуса» до батискафа - Латиль Пьер де. Страница 10

Так мы убеждаемся еще раз, что не за свои научные заслуги Жюль Верн и в наше время остается любимым писателем молодежи. Многие научные теории, на основе которых он строил свои смелые фантазии, оказались неверными; многие из них давно превзойдены современной наукой. Но Жюль Верн прежде всего поэт, и, в конце концов, нам не так уж важно, как были устроены скафандры у матросов с «Наутилуса». Гораздо важнее то, что произведения великого фантаста до сих пор вызывают у юных читателей страстное желание отправиться, подобно его героям, на охоту в таинственные подводные леса на дне моря, куда капитан Немо еще сто лет назад приглашал профессора Аронакса.

Человек становится рыбой

Мечту Жюля Верна сделать подводные прогулки достоянием любого человека изобретатели долгое время игнорировали. Стремясь погружаться всё глубже и глубже, чтобы обследовать останки погибших, кораблей в поисках затонувших сокровищ и подводных кладов, они конструировали всё более и более громоздкое и тяжелое снаряжение. Это были настоящие железные чудовища полые металлические статуи, в которых водолаз хоть и чувствовал себя в безопасности от губительного действия глубинного давления, но зато почти начисто лишался подвижности. Его подвешивали на тросе и спускали и поднимали, словно гирю.

Тяжелый скафандр.

Нет, не этим несгибающимся доспехам суждено было подарить человечеству возможность легко и свободно передвигаться в жидкой стихии подобно рыбам.

Решить проблему удалось не специалистам-инженерам, руководившим разного рода подводными работами или поднятием затонувших судов. Ее решили так называемые «подводные охотники» — любители нового, необычайно увлекательного вида спорта, который возник перед самым началом второй мировой войны во Франции, на Лазурном берегу, в теплых водах Средиземного моря. Новый вид спорта позволял человеку проникнуть наконец хотя бы в верхнюю зону подводного мира.

«Подводный охотник» не нуждался в громоздком и сложном снаряжении. Простая маска со стеклами для глаз защищала лицо. Правда, в такой маске можно было погружаться лишь на небольшую глубину, доступную и не вооруженному маской ныряльщику. Но все же взору человека открылись теперь таинственные подводные леса, где морские течения тихо покачивают из стороны в сторону громадные водоросли, чудесные подводные пейзажи с их плотной, но удивительно прозрачной атмосферой, молчаливое царство рыб…

Несколько сказочных мгновений, отвоеванных с таким трудом у повседневного «земного» существования, естественно, могли лишь вызвать у людей страстное желание продлить свое пребывание в этом удивительном мире. Многие ныряльщики мечтали теперь о легком, автономном, не связанном с судном снаряжении, предназначенном не для подводных работ, а для подводных прогулок.

Проблему погружения поэтому стали теперь решать с другого конца, поскольку и техника со времен Руквейроля-Денейруза ушла далеко вперед. Перед самым началом второй мировой войны Ле-Прийеру удалось сконструировать автономный подводный костюм; в самый разгар войны появился на свет знаменитый акваланг Кусто-Ганьяна.

Ив Ле-Прийер и Жак-Ив Кусто были офицерами французского военно-морского флота и страстными приверженцами нового вида подводного спорта. Их изобретение — настоящий подарок для всего человечества. Водолаз теперь уже не бронированное чудовище с огромной медной головой, а обнаженный ныряльщик с обычной маской подводного охотника на лице, баллоном сжатого воздуха за спиной и мундштуком от двойной резиновой трубки в зубах.

«Гвоздем» нового изобретения Кусто-Ганьяна была маленькая круглая коробочка, величиной с будильник, возвышавшаяся над баллоном со сжатым воздухом за плечами ныряльщика. В ней находился сконструированный инженером, специалистом по сжатым газам, Эмилем Ганьяном автоматический регулятор, маленькое чудо современной техники, мощный и точный механизм, подававший в трубку сжатый воздух под тем же давлением, что и окружавшая ныряльщика вода. Если на глубине 10 метров давление воды равно 2 килограммам на один квадратный сантиметр, автоматический регулятор подает в легкие воздух под давлением в 2 килограмма. А на глубине 23,5 метра, где давление достигает 3350 граммов на квадратный сантиметр, воздух подается точно под давлением в 3350 граммов. Таким образом, воздух внутри легких и вода вокруг грудной клетки всегда находятся под одним и тем же давлением, и тело ныряльщика не может быть раздавлено, поскольку между давлением внутри тела и давлением снаружи все время сохраняется равновесие.

Аквалангист.

Только в одном месте человеческого тела происходит при этом нарушение равновесия, и то временное: по обеим сторонам барабанной перепонки. С внешней стороны на нее давит вода, а с внутренней — воздух, которому с некоторым запозданием передается из легких изменение давления, особенно при быстром спуске или подъеме. Внутреннее ухо, как известно, соединено с горлом евстахиевой трубой, которая открывается только при глотательных движениях. Всем хорошо знакомо неприятное ощущение в ушах, которое возникает у человека при подъеме или спуске в скоростном лифте, а также при быстрой езде на автомобиле по горной дороге. И все знают, что достаточно несколько раз глотнуть, чтобы евстахиевы трубы открылись и неприятное ощущение исчезло.

Такое же явление происходит и при погружении в глубины моря, с той лишь разницей, что легкое болезненное ощущение может превратиться здесь в острую боль.

Фильм, снятый под водой

Капитан-лейтенанту Кусто, блестящему «подводному охотнику», уже приходилось прежде снимать фильмы под водой. Новое, автономное снаряжение, изобретенное им, открывало самые широкие перспективы для подводных киносъемок. В течение лета 1943 года был создан фильм «Затонувшие корабли», съемки которого явились своеобразным испытанием нового снаряжения.

Водолаз в тяжелом скафандре, связанный с поверхностью тонким резиновым шлангом, в громоздких башмаках на свинцовой подошве, вынужденный все время держаться вертикально, обычно ограничивался лишь поверхностным обследованием останков погибшего судна. Острые, изъеденные ржавчиной края железной обшивки ежеминутно грозили перерезать воздушный шланг или разорвать прорезиненную ткань водолазного костюма. Поэтому всякий резкий жест или потеря равновесия, не говоря уже о падении, могли стать для водолаза роковыми. Проникнуть же внутрь погибшего корабля для него практически не представлялось возможным.

Но вот появляется автономный ныряльщик с аквалангом. Он без всякого риска проплывает над самой палубой затонувшего судна, лавируя среди мачт и снастей, проникает внутрь корабля, пробирается по узким трапам и коридорам, исследует каюты и трюмы, вспугивая поселившихся там рыб и осьминогов.

Аппарат Кусто вышел победителем из испытаний, которым он подвергался летом 1943 года во время подводных киносъемок затонувших у берегов Прованса судов.

В первые дни и даже недели Кусто и его товарищи не опускались ниже 20–30 метров, считая подобную глубину рекордным достижением. Ведь до изобретения акваланга они, занимаясь подводной охотой, никогда не решались забираться ниже 18 метров. Когда же им приходилось испытывать другие образцы подводного снаряжения, в частности аппарат английского изобретателя Дэвиса, работающий на сжатом кислороде, то бывали случаи интоксикации и тяжелых конвульсий, ибо чистый кислород, поступающий в организм под большим давлением, вскоре становится ядом для ныряльщика.

Кусто и его команда не думали, что их легкое снаряжение сможет заменить на больших глубинах тяжелый водолазный костюм с медным шлемом. Можно ли отважиться на спуск в подобные глубины с незащищенным лицом, в то время как все многолетние традиции и вся «подводная» научная литература в один голос доказывают необходимость защищать от глубинного давления голову с помощью медного скафандра?