Повстанец (СИ) - Уваров Александр. Страница 47
Она спускалась сверху мягким, нежно шуршащим куполом — в колыхании лёгкого ветра. Даже прозрачные кристаллы Каменистой равнины наполнялись ровным, всепроникающим небесным светом — и зелёные огоньки загорались один за другим в закатном сумраке…
Смех был тёмно-серым. Тёмно-серыми становились глазёнки его сына, когда он смеялся. Хотя, вообще то, они чёрные…
Боль чёрная?
Но почему?!
Глаза сына… В нет, в них не может быть боли! Они большие, любопытные, влажные. Голова запрокинута. Опрокинута в небо.
Зелёное небо…
Тёплый… купол…
Боль тоже тёплая. Горячая. Огненная. Волна за волной — по мышцам, костям. По разорванным тканям. По коже…
А, может быть, у боли всё-таки другой цвет? Может быть, он просто похож на чёрный. Ведь чёрный — это глаза его сына. Когда он не смеётся.
А боль может быть…
— Канхубер, быстрее!
Капитан махнул рукой. Жест получился слишком резким. Тело, скованное пластинами тяжёлого защитного скафандра, качнулось — и капитан едва не потерял равновесие, лишь чудом удержавшись на крутом глинистом скате глубокого оврага.
— Демоны безмозглые! — выругался капитан. — Что вы там копаетесь?! Я вас, засранцев, на себе тащить должен? Дерьмо!
— Третьи сутки из этой грязи выбраться не можем, — заметил лейтенант Гейх.
Лейтенант был очень молод, едва только выпущен был из военной школы Республики (из числа тех трёх, что открыты были когда-то в самой Метрополии), оттого считал себя неоценённым пока по заслугам военным гением, тонким психологом и большим знатоком души простого солдата.
— Стоит ли их торопить, капитан? — спросил Гейх, поправив постоянно съезжавший ему на лоб защитный шлем. — Куда эти бродяги убегут? Никуда они от нас не денутся. Догоним…
— Лейтенант, я бы попросил бы вас, — капитан Хорст посмотрел на часы, — заткнуться. Именно так! Заткнуться!
"Хорошо, солдаты не слышат" с неудовольствием и досадой подумал Гейх.
Как все молодые командиры, к своему собственному командирскому авторитету Гейх относился особенно трепетно.
И вообще, ему казалось, что капитан постоянно его унижает.
А опытные, тёртые жизнью и битые войной десантники исполняют его приказы без особого рвения и даже… Посмеиваются, что ли?
Неблагодарные! А кто ещё, кроме него, защитит их от этого самодура Хорста?
Этот тупоголовый рубака не то что компьютерной системой навигации воспользоваться не может — даже карту грамотно прочитать не в состоянии.
Иначе какого демона завёл он их в эти глухие места?
Да ту ещё, кажется, болото…
Над краем оврага показался шлем в бело-черно-зелёных камуфляжных пятнах и едва заметной красной сержантской полоской над поднятым пластиковым забралом.
— Сержант Канхубер, господин капитан, — голос у сержанта был хриплый и глухой. — Прибыл…
Всё-таки автомат, ранец, гранаты да ещё и три выстрела к ракетной установке в придачу — даже для такого здоровяка это слишком. Всё равно что мешок с камнями на себе тащить.
— Подтягивайте остальных, — сказал капитан. — Привал на пол-хорра…
"Маловато…" подумал Гейх.
Но вслух, на этот раз, ничего не сказал.
— Доклад службы наблюдения, — дежурный офицер положил на стол металлическую пластинку в белой защитной плёнке.
— Срочно? — спросил командор Эрхарн.
— Срочно, господин командор. Чрезвычайное происшествие.
"Это они нарочно" подумал Эрхарн. "Нарочно решили меня извести".
Он отставил кружку с лечебным бульоном (сегодня, как назло, разыгралась язва — вечная спутница всех пилотов эскадр Боевого Флота Республики; людей, обречённых годами питаться опостылевшими концентратами, синтетическими питательными пастами и витаминными добавками, коими щедро потчуют их казённые кухни военных баз и корабельные камбузы).
— Что там? Давайте, излагайте… Ознакомились уже, наверное?
Командор вынул пластинку из плёнки и вставил в приёмный слот.
По чёрному экрану побежали зелёные строчки оперативного доклада.
В верхней части экрана стали одна за другой появляться цветные, контрастные картинки — фотографии разведслужбы Флота.
— Сегодня в третьем хорре вахтенного времени боевой крейсер "Т-200" обстрелял звездолёт… — начал доклад дежурный офицер.
— Повстанцы? Медиобар? — с затаённой надеждой спросил командор.
И сам устыдился собственного малодушия.
"Какие там повстанцы!" с досадой подумал Эрхарн. "Эти дикари и в открытом-то космосе сроду не были. До сих пор, наверное, с дубинками бегают… Медиобар? Тоже исключено. В этой части космоса их звездолёты никогда не появлялись. Их бы обнаружили ещё на подходе… И фотографии… Интересные фотографии!"
— … Система, условно классифицируемая по справочнику Департамента Флота как "Д-202". Весьма высокоразвитая цивилизация, — ответил дежурный офицер. — Звездолёт получил серьёзные повреждения и совершил аварийную посадку на планете "32–46", звездная система…
— Только не там! — простонал командор.
Ему очень захотелось схватиться за голову и пару раз стукнуться лбом о пластиковую поверхность стола.
Но каждому командиру Флота известно: отчаяние — признак слабости.
А проявлять слабость при подчинённых…
"Ну почему там?" с тоской подумал командор.
Язва провела острым своим коготком по стенке желудка.
"Почему его вообще не изрешетили? Не взяли на буксир? Как вообще допустили эту посадку?!"
— У звездолёта была высокая манёвренность, — словно предугадывая вопрос командора, сказал дежурный офицер. — Слишком высокая. И сработало защитное поле. Перехват для буксировки был невозможен…
— По какой причине обстреляли? — тихим голосом, переходящим в зловещий шёпот, спросил командор.
"Чего привязался?" подумал офицер. "В докладе же всё написано…"
— Командир крейсера получил доклад службы слежения. Звездолёт проходил слишком близко от объекта "32–46". По крайней мере, первичный анализ…
— Короче!
— Звездолёт был ошибочно идентифицирован как разведывательный…
— А в действительности?
Офицер замялся на мгновение. И выдохнул.
— Транспортный. По видеозаписи и перехваченным сигналам аппаратуры…
— Паранойя! — Эрхарн не выдержал и стукнул кулаком по столу.
Ярость — тоже проявления слабости. Но сдерживаться командор уже не мог.
— У офицеров Флота развилась паранойя! В тяжёлой форме! Это уже третий случай за последнюю кампанию. Третий! И каждый раз…
Эрхарн внезапно осёкся.
— Кто ещё проинформирован о происшествии? — спросил он дежурного офицера.
— Кроме вас, господин командор, знает только начальник отдела планирования. И…
— И ещё кто?
"Давай, живодёр, не тяни" мысленно поторопил офицера Эрхарн.
Противный, скользкий холодок прошёл по спине.
"Неужели они?"
— В связи с проведением специальной операции на "32–46" в составе эскадры находятся группы жандармерии. Оперативная группа на головном крейсере и четыре оперативных группы в патрульных эскадрах. По нашим данным, Департамент порядка так же проинформирован.
Дежурный офицер смотрел прямо перед собой. В стену. Сейчас ему особенно не хотелось встретиться взглядом с командором. В ярости (офицер это знал) глаза командора становились маленькими и колючими. Он словно протыкал насквозь своим взглядом.
Но на этот раз ярость командора почти мгновенно сменилась странным, каким-то обречённым спокойствием.
Он встал. Подошёл к большому, панорамному иллюминатору командирского отсека.
За толщей армированного многослойного стекла, где-то далеко в пустоте, чёрной и первобытно спокойной, светились белые огоньки.
Командору показалось на миг (странная эта иллюзия возникала в последнее время всё чаще и чаще и становилась уже навязчивой), что огоньки эти качнулись вдруг — и медленно поплыли назад. Будто корабль покачнулся на древних, тёмных волнах…