В объятиях орка (СИ) - Грудина Артелина. Страница 17
— Компромисс? — неуверенно переспросил Арвинг незнакомое слово.
— Уступить друг другу в малом, чтобы выиграть в большом.
— Нет.
Ответ был категоричен и, кажется, орк обиделся на меня за подобное предположение.
Арвинг свернул с узкой тропинки на широкую дорогу и повел к женщинам, которые развешивали шкуры животных.
— Это гальд кожных ремесленников. Они занимаются выделкой шкур, делают из нее ковры и заготовки для одежды и обуви.
— Там, — махнул орк вглубь стана, — мужчины разделывают животных. Затем шкуры передают женщинам. — Он указал на группу сидящих орчанок.
— Они счищают остатки мяса, жира и посыпают кожу слоем соли. Затем ее хранят в прохладном месте. — Арвинг указал на небольшой шатер.
Я еле поспевала за его рассказом. Было видно, что он по–настоящему увлечен делами племени и старается вникать во все сферы деятельности своей будущей вотчины. При всех недостатках «шкафа» я не могла не заметить, что из него выйдет замечательный вождь. Уже сейчас многие в племени относились к нему с уважением. Приметив нас, женщины отложили работу и подошли ближе к дороге. Грубая некрасивая ткань их одежды смотрелась не так уж и плохо благодаря кожаным ремешкам и кусочкам меха, украшавшим их. Волосы девушек были густыми и тяжелыми, наши модели себе все локти от зависти сгрызли бы, увидев такое богатство.
Арвинг рассказывал девушкам что–то на орском, я же тихонько рассматривала их. Все–таки красота зависит не от сантиметров талии. При всех особенностях телосложения орчанок нельзя было назвать уродливыми или безобразно толстыми. Высокие и крупные, но женственные и очаровательные.
Меня никто не замечал до финальных слов Арвинга. Сквок–ори. Шкаф сделал шаг в сторону и указал на меня. Я не ожидала такого и растерялась. Орчанки же теперь рассматривали меня с таким же любопытством, как и я их пару минут назад. Стараясь выглядеть дружелюбно, я улыбалась, но это не помогло — они не сказали мне ни слова, даже не улыбнулись в ответ. Чувствую, обязанности сквок–ори станут для меня трудновыполнимыми.
— Я должна была у них что–то спросить или что–то им сказать? — тихим шепотом спросила у Арвинга, когда мы направились дальше.
— Можешь не шептать. Тут никто не знает эльфийский. И нет, ты никому ничего не обязана говорить, а они не имеют права обращаться к тебе без позволения.
— Как я должна дать понять, что буду рада общению с ними?
— На любой твой вопрос женщины должны ответить, молчание будет считаться оскорблением и непризнанием твоего статуса. Обращаться же к тебе они не имеют права без ритуала благословения.
Я нахмурилась. Вот мне еще только ритуалов не хватало! Я–то думала, что ритуалы — это дело шамана.
Все время, пока я размышляла, Арвинг следил за мной, и стоило мне только решиться задать вопрос, как орк уже ответил на него, не забыв перед этим усмехнуться. Вот же гад!
— Орчанка опускает голову и смотрит вниз, ожидая благословения сквок–ори. Если ты разрешишь им высказать просьбу, то положишь свою ладонь на их голову. В противном случае ты просто не смотришь в сторону просительницы, а та до твоего ухода не смеет поднять взгляд.
— Но если я пройду, то кто ей поможет?
— Муж, если она замужем, или родители, если нет.
Я не хотела делать быстрых выводов и подвергать сомнению логичность подобных традиций. Хотя мне сразу вспомнилось домашнее насилие и прочие низости нашего мира. Лучше уж расспросить об этом у Ирвиша, чем выставить себя дурой при Арвинге.
— Спасибо.
Брат мужа улыбнулся, и его черные глаза показались мне уже не такими зловещими. Все–таки улыбка меняет человека, то есть орка.
— Там дальше гальд ворди. — Он махнул в сторону. — Они делают обувь и шьют одежду.
Отсюда мне был виден лишь шатер, возле которого лежали горы шкур и каких–то тюков.
— Хочешь подойти ближе и все рассмотреть?
Я засомневалась. Мы уже довольно долго ходили по стану. Вдруг вождь уже ждет меня? Опаздывать не хотелось, но, с другой стороны, несколько минут уже ничего не изменят, а Арвинг представит меня еще одному гальду. Это ведь хорошо, наверно. Я неуверенно глянула на своего спутника, но тот молча ждал ответа, не торопя меня и не уговаривая.
— Да, только после. Думаю, нам лучше вернуться.
Арвинг кивнул мне, принимая мою просьбу, и направился к шатру, возле которого стоял старый орк. Его длинные волосы уже поседели, но сам мужчина был подтянут и полон сил. Он сжимал руками толстую палку, на которую опирался, помогая себе стоять. Я присмотрелась к ногам орка и вздрогнула, увидев изуродованную многими шрамами конечность. Тем временем мужчина продолжал внимательно осматривать шкуры, которые ему подносили по очереди худощавые орки небольшого роста. У них не было ни бороды, ни татуировок. Да и длинными волосами похвастаться они не могли.
Молодняк, работающий на подхвате. Они быстро и слаженно демонстрировали все стороны шкуры и так же быстро несли ее в указанную кучу. Как я поняла, таким образом происходила сортировка.
Засмотревшись, я не заметила тюфяк и споткнулась об него. Сильные руки сжали меня за талию и уберегли от падения. Я была благодарна Арвингу за помощь. Меньше всего хотелось разбить нос и показать себя растяпой.
Однако вскоре благодарность сменилась растерянностью. Прикосновения Ирвиша всегда были мягкими и бережными. Арвинг же держал крепко и властно. Он не спешил отпускать меня, даже когда опасность миновала. Я попыталась сделать шаг в сторону, но орк притянул меня еще ближе. По моей коже пробежали мурашки. От мужчины веяло такой властью и силой! Хотелось подчиниться, признать его право сильнейшего. Я не понимала, что со мной происходит, но желание вырваться умирало с каждой секундой. Невидимыми нитями меня словно привязывало к орку. Это было и приятно, и ужасно одновременно.
— Что происходит?
Я взглянула в лицо Арвингу. Он старался сохранить спокойствие, но я заметила, как взволнованно он дышит и как блестят его глаза. Что–то однозначно происходило! Это точно какие–то козни! А я поверила ему, доверилась. Вот дура! Злость придала силы.
— Убери руки, — прошипела я и возобновила свои попытки вырваться из ловушки.
Я стараясь оторвать его от своей талии, но сделала только хуже. Едва наши руки прикоснулись друг к другу, у меня перехватило дыхание. Я ощутила холод каждой частичкой кожи. Было не больно, но эта лавина просто накрыла меня с головой, заставляя крепче взяться за врага, чтобы не упасть. Мне казалось, что я теряюсь в белой бескрайней пустыне, растворяюсь, и единственное, что держит меня — это грубая ладонь.
— Марь–я–на. — Тихий шепот отгонял панику. — Не бойся, — уговаривал голос, — просто дыши. Я рядом.
Просто дыши? Легко сказать! Отбросив недовольство, я постаралась выполнить наставление. Белая бесконечность обрела очертания. В ней появились горы и равнины с небольшими сугробами. Вдох–выдох, и я заметила вдалеке озеро.
— Вот так, умница. — Мягкий тембр дарил уверенность. Паника покинула меня, и ко мне навстречу выбежал маленький зайчонок. Его белая шкурка сливалась со снегом, но я заметила малыша. Тот трусливо огляделся и принюхался к моей ладони.
— Иди ко мне, не обижу, — прошептала я, подзывая зверька к себе.
Мягкая шерстка и глазки–бусинки — улыбка расползалась сама собой. Я гладила кроху, а мир вокруг наполнялся жизнью: появились высокие ели и кусты, у озера склонился олененок и неспешно пил воду, а в небе пролетел орел, широко расправив свои крылья.
— Как красиво, — прошептала я, оглядываясь вокруг.
— Тебе правда нравится? — Передо мной появился Арвинг. Он был взволнован и, кажется, затаил дыхание, ожидая ответа.
— Тут чудесно, — честно призналась я, продолжая гладить зайчика.
Всегда мечтала оказаться в таком месте, но, увы, наши зимы были слишком теплыми. Снег если и лежал сугробами, то недолго и имел грязно–серо–коричневый цвет. К нему и прикасаться было противно, не то что брать в руки. Поддавшись очарованию зимней сказки, я опустила руку, взяла пригоршню снега и слепила снежок.