Каменка (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич. Страница 47

Вооружившись незаменимым в темных делах подсвечни-ком и перехватив поудобнее пистолет, Володаров двинулся на встречу неизвестности. Он шагнул в трещину за стелла-жом и первое, что он там увидел, было содержимое разбив-шейся банки. Если быть более точным, он в него сначала вступил, а уже потом увидел.

Чуть не поскользнувшись, Гена посмотрел вниз, туда, где пол подвала под небольшим углом перетекал в дно трещи-ны. Из-под ботинка растекалось что-то мутное. Он поднял ногу и с отвращением выдохнул. С подошвы бесформенной соплей свисали остатки раздавленного глаза. Большого, оче-видно, коровьего глаза. В этот момент Гене следовало бы вернуться назад, проверить содержимое и других банок. Кто знает, может под толстым слоем пыли скрываются не только части несчастной коровы? Но он этого не сделал. Подвал может и подождать, а вот бросившаяся в бега старуха — нет.

Брезгливо вытерев подошву, Володаров еще раз помянул разбитое утром зеркало. Если тебе не везет, то стоит просто соблюдать осторожность, переждать денек-другой, и все бу-дет в порядке. Но если тебе НЕ ВЕЗЕТ, тогда самое лучшее, что можно сделать, это постараться насладиться процессом. Судьбу не переиграешь, а нервы сбережешь.

Искусственным тоннелем это не было точно. Володаров пришел к такому выводу по двум причинам. Первая — это форма. Трещина в земле то и дело меняла высоту, изгиба-лась, ее стены были неровными, будто в один прекрасный (или не очень) момент земля под Каменкой просто разо-шлась по шву. И вторая — это размер. Володаров ни за что в жизни не поверил бы в то, что кто-то умудрился выкопать столь длинный тоннель в столь маленьком населенном пунк-те, не привлекая к своей работе внимания общественности.

Гена шагал, а временами протискивался по извилистой трещине уже около пятнадцати минут. Свеча догорела до середины и рука, державшая подсвечник, покрылась тол-стым слоем потрескавшегося воска. С каждой секундой ощущение того, что этот ведущий в никуда проход попросту бесконечен усиливалось. Корни то там, то тут торчавшие из стен, царапали шею, цеплялись за форму. Вдохи Гены стано-вились все чаще и короче. Нечто нехорошее, томившееся в задней части мозга постепенно выползало из темного угла, расплываясь, заполняя голову. Медленно, но уверенно серд-цем Володарова овладевала паника.

Стараясь отвлечься от нехороших мыслей, Гена представ-лял себе момент поимки престарелой отравительницы. Ему хотелось сгладить шум пульса в ушах фальшивым чувством выполненного долга, но получалось это плохо. Под действи-ем стресса в фантазиях верх брал внутренний скептик, а он не любил сказочных сюжетов. Поэтому в выдуманных ситуа-циях и погонях Зинаиде Петровне то и дело удавалось скрыться.

Гене казалось, что против него сейчас обернулся весь мир. Земля давила своей тяжестью, вызывая приступы клаустро-фобии, тело предательски сдавало позиции под гнетом мрачного окружения, и даже в мыслях не находилось спо-койного места. А проклятая трещина все не кончалась и не кончалась.

Находясь на волоске от нервного срыва, Гена остановился, чтобы отдышаться и привести свои мысли в порядок. Он нервно облизал сухие губы, затем всмотрелся в черную пе-лену за гранью скудного света свечи. Выхода из трещины видно не было. Тогда Гена сделал решение повернуть назад. Несмотря на эту маленькую неудачу, он все же проделал большую работу, обнаружил тайный путь, по которому ведь-ма сбежала из дома. Теперь оставалось рассказать об этом Молчану, подготовиться как следует, взять с собой хороший фонарик (такой в селе должен был найтись) и с подстрахов-кой пройти по этой треклятой трещине до самого ее конца. Если он, конечно, есть.

Вдруг Володарову в голову пришла странная мысль: а что, если конца действительно нет? Что, если где-то там, далеко, сквозь темноту так же сопя и уворачиваясь от корней про-должает свой побег Зинаида Петровна? И больше не будет конца этой погоне. Вечно догоняющий участковый и вечно убегающая дикая старушка. Фантасмагория по Каменски.

Увлеченный этой фантазией, Володаров повернулся на месте и посветил в обратном направлении. Подвала видно не было. Все та же тьма и больше ничего.

«Ну, чего же ты стоишь? — подтолкнул скептик. — Давай, время не ждет. С каждой минутой, которую ты тратишь на бессмысленные размышления, ведьма уходит все дальше.»

Но Володаров колебался. Он вспомнил про невыразимо яркое и настолько же отвратительное видение умирающей коровы, ждавшее его в подвале, на столе. По какой-то при-чине он был уверен, что оно до сих пор там, никуда не делось и жаждет свести его с ума.

— Нет, Гена, начал — закончи!

Вопреки страху перед неизвестностью, Володаров стиснул зубы, сжал покрепче подсвечник и пошел дальше. Он хотел узнать, насколько длинной окажется трещина, насколько долго еще продержится свеча и как далеко, все же удалось уйти Зинаиде Петровне.

Свеча продержалась не долго, а вот Гена выдержал до самого конца. Когда свет погас, он продолжал идти, ориен-тируясь наощупь. Благо никаких развилок на пути не было, и все, что требовалось, это, расставив руки в стороны, просто шагать, старясь не перецепиться через очередную кочку. Со временем глаза привыкли к темноте и Гене даже стало чу-диться, что он может различать некоторые детали скудного окружения. Не четко, всего лишь очертания, но это лучше, чем ничего. А потом случилось то, чего он ждал, казалось, целую вечность — впереди было светло.

Говорят, что человеческий глаз может различить в темно-те пламя зажженной спички с расстояния в несколько кило-метров. Гена мог поклясться, что до яркого вытянутого пря-моугольника впереди было не меньше сотни. Естественно, он знал, что выход из трещины находиться гораздо ближе, но ощущение было именно такое.

Ускорившись, Володаров осознал, что потолок начал по-степенно снижаться или же поднимался пол. Трещина ста-новилась уже и меньше. Стены теряли красноватый оттенок, а это значило, что количество глины в почве уменьшалось, следовательно, поверхность близка.

Такое не могло не радовать, но, с другой стороны, на вы-ходе Гену ждала еще большая неизвестность, чем в трещине. Одно дело узкий тоннель с предполагаемым противником только спереди, и совсем другое — открытое пространство, в котором тяжелый предмет может прилететь в голову с любо-го направления.

Стараясь не думать о плохом (для этого уже слишком поздно), Володаров второй раз за день оказался на четве-реньках. Только в таком положении было возможно продол-жать продвигаться вперед, ведь пол трещины приобрел кру-той угол, а земля то и дело осыпалась под ногами.

То, что вначале показалось Володарову вытянутым пря-моугольником спасительного, можно даже сказать, боже-ственного сияния, на деле оказалось двумя выломанными половицами и когда он, проклиная все на свете, выполз из подземелья, при этом умудрившись порвать манжет рубаш-ки, то обнаружил что находится на небольшой сцене.

«А это и есть заброшенный сарай» — вспомнил слова Мол-чана Гена, оглядываясь по сторонам. Необъяснимая обыч-ной логикой подземная трещина привела его в заброшенный клуб Каменки. Он же сельсовет, он же дворец культуры, он же дискотека.

Отбросив в сторону потерявший смысл подсвечник, Воло-даров выпрямился во весь рост, кое-как сбил с себя налип-шие комья грязи и только тогда осознал, что находится в помещении не один.

Мгновенно выставив вперед пистолет, он нацелил его на сидевшую в углу возле болтавшейся на честном слове пыль-ной кулисы Зинаиду Петровну.

Старушка, приспособив под себя объемную клетчатую сумку, и доедавшая импровизированный обед, при виде вы-ползающего из подполья словно червяк участкового, удив-ленно застыла с куском ржаного хлеба в зубах.

— Руки в верх! — гаркнул Володаров. — Вы арестованы!

Зинаида Петровна, хлопая глазами, подняла руки к по-толку, но тут же опустила одну, чтобы затолкнуть недоеден-ный хлеб в рот, и принялась активно жевать.

?

12 Картина

Несмотря на своеобразный аншлаг, в маленьком кабинете Каменского участкового висела гробовая тишина. Володаров сидел за своим столом, спиной к окну, и сложив руки на гру-ди пристально смотрел на Зинаиду Петровну. Она, в свою очередь, сидела на табурете напротив и сверлила взглядом Володарова. За этой немой дуэлью не без удивления наблю-дал Молчан, стоявший у двери и мусоливший губами само-крутку. За окном же маячили головы любопытствующих Ни-кона с Сирым, до этого часа бывших не в курсе о ситуации с дикой бабкой, и Никитина, который, собственно, им все раз-болтал.