Любовь и прочие "радости" (СИ) - Резник Юлия. Страница 31

— Тиша! — топнула ногой Ольга.

— М-м-м?

Вот ведь дубина черствая. Сам ведь в жизни не догадается.

— Тиш, у меня это первый раз. Понимаешь? Замуж зовут первый раз…

Несколько долгих секунд Ольга старательно отводила взгляд, пока он её не заставил взглянуть на себя. Его глаза больше не смеялись. Они как будто тлели, обдавая Ольгу теплом. Разрывая контакт, Тихон приблизился. Прижался лбом ко лбу Ольги и прошептал:

— Ты выйдешь за меня?

— Выйду!

— Протокол соблюли?

— Гдальский, ты невыносимый! — рассмеялась Ольга. — Кстати, с протоколом беда.

— Ну, что опять не так? Я люблю тебя, замуж зову…

— Что? — Ольга взмахнула ресницами.

— Люблю тебя, говорю, за…

Она заткнула его поцелуем. Ну, чтобы Гдальский вконец не испортил момент своим медвежьим изяществом. Тихон правильно оценил ситуацию и тут же взял ее в свои руки. В несколько шагов преодолел коридор, швырнул Ольгу на диван и тут же улегся рядом. Прочь полетела кофточка от пижамы и брюки. Тихон приник губами к розовой сочной вершинке и настойчиво сжал. Ольга металась, как будто в беспамятстве, скользила ладонями по его мощным предплечьям, спине. Бесстыдно потиралась о его плоть, провоцировала… Тихон ворвался в нее мощным толчком. Так, что, если бы он не удерживал бедра Ольги руками — она бы, наверняка, ударилась головой о стену. Она захныкала, он простонал что-то невнятное и ругательное.

— Держись, — рыкнул в ухо, двигаясь на этот раз быстрее, настойчивей, жестче. Растягивая ее собой и наполняя, пока она не взорвалась в ярком фееричном оргазме. В ушах Ольги звенело, мышцы жадно сжимались, рассылая по телу новые волны удовольствия.

— После такого ты точно обязан на мне жениться, — прохрипела она и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Утром проснулась от его поцелуев и сладкого горячего петтинга. Выпятив попку, Ольга подавалась навстречу движению его бедер и сладко стонала в подушку. Крупная головка так правильно надавливала на стратегически важные местечки, что у Ольги перехватывало дыхание и пропадал всякий стыд. А потом в сладкий морок происходящего ворвался телефонный звонок.

— Тихон Гдальский? Сергей Осипович Гдальский кем вам приходится?

Глава 21

— Тиша… Тиш, что случилось? — бормотала Ольга, путаясь в штанах от пижамы, которые отыскала с большим трудом аж за креслом.

— Отцу стало плохо на улице, — отмахнулся Гдальский уже на пути к двери. Ольга, наконец, протолкнула ноги в штанины и помчалась вслед за своим мужчиной.

— Постой! Ты куда?

— К нему. Скорую уже вызвали, так что… Захлопнешь дверь.

— Я сейчас, только переоденусь! И сразу к вам… — Ольга с досадой смерила себя взглядом в зеркале.

Тихон кивнул. Вместе они спустились на седьмой этаж. Ольга вышла из лифта, а Гдальский поехал дальше. Сердце тревожно сжималось, но отгоняя прочь мысли о худшем, Ольга быстро переоделась и помчалась вниз. Хорошо, что мальчишки еще не проснулись, иначе ей было не избежать вопросов. Ну, или глупых шуточек, по поводу её ночного отсутствия. А так, глядишь, пронесет.

Ольга вышла из подъезда. Все произошло так внезапно, что она даже не успела посмотреть на часы. Но судя по тому, что во дворе было непривычно безлюдно — солнце едва встало. Ольга огляделась по сторонам. Почему она не спросила, куда ей идти? Вот же глупая! Недолго думая, побежала через парк к дому Сергея Осиповича. За магазином, мигая сиреной, стояла скорая. Женщина со всех ног рванула к машине, но та уже тронулась и выехала из узкого проезда между домами. Ольга остановилась. Уперлась ладонями в бедра и сделала несколько жадных вдохов.

Не успела!

Впрочем, это, наверное, и хорошо, что помощь старику окажут так быстро. А ей? Ей-то что делать? Хотя… разве это не очевидно? Рядом быть. Вот только как узнать, в какую больницу увезли Гдальских?

К горлу подкатила тошнота. Ольга сглотнула в безуспешной попытке справиться с происходящим. Перед глазами плыло. Опасаясь упасть, она привалилась спиной к толстому стволу тополя. Но легче не стало. От пряного аромата сочной клейкой не так давно распустившейся листвы ей стало только хуже.

— Какого черта? — простонала Ольга. Уж не слишком ли затянулось похмелье? Может быть, бакарди был просроченным? Или салат, привезенный Тёмой. Надо бы у него спросить, как он себя чувствует. Что, если он не с Пушкиным зависает, как она уже, было, решила, а в инфекционке лежит? Под капельницей? И его пятой точки домогается вовсе не любвеобильный прораб, а не знающая пощады медсестра с клизмой?

Пока Ольга обнималась с деревом, к ней подбежала собака. Ткнулась носом в коленку, сделала круг.

— Сара? Девочка моя, ты как здесь оказалась? — Такса скорбно завыла. — Ты с Сергеем Осиповичем гуляла, да? Моя хорошая… Ты не волнуйся. Все будет хорошо. Подлечат твоего хозяина, он тебя и заберет. А пока у меня побудешь?

Сара завыла еще громче и застучала хвостом.

— Вот и хорошо. Пойдем, девочка, пойдем…

Словом, перед тем, как поехать в больницу, у Ольги образовалось еще одно дело. Растолкать сыновей, ввести в курс происходящего и перепоручить им собаку Сергея Осиповича. А дальше события развивались стремительно. Оказалось, что узнать, где находится Тихон с отцом, было проще простого. Все решил один единственный звонок. А вот с тем, чтобы доехать до больницы — возникли проблемы. Ольга несколько раз останавливалась по дороге. Съезжала на обочину, чтобы отдышаться и прийти в себя. Её ужасно мутило.

Тихона Ольга застала сидящим у одной из палат.

— Эй, ну как вы тут? Что говорят врачи? — прошептала Ольга, касаясь его всклоченных со сна волос. Она сама же их и растрепала, когда он… Так, об этом лучше не думать.

Несколько секунд Тихон смотрел на неё с недоумением. Потом отстранился, впялил взгляд в пол, как будто там показывали что-то интересное.

— Обследуют. Предварительно ставят инсульт.

— Мне очень жаль, — выдохнула Ольга и снова коснулась его волос. Она вообще не могла его не касаться в такой момент. Потому что хотела разделить его боль и тревогу. Но… он не позволял.

— Все будет хорошо.

— Конечно, будет!

Тихон кивнул и снова уставился в пол. Ольга пожала плечами. То, что он не ждал от нее поддержки, и по привычке включал своё «я сам» совсем не означало, что и она отступит. Ольга села рядом — благо свободных мест хватало, и отвернулась к окну. Не хочет говорить — не надо. Замкнулся в себе — пускай! Это он с непривычки храбрится.

Так она и сидела, пока сдерживать тошноту не осталось никаких сил. А потом вскочила, заметалась по коридору, прикрывая рукой рот.

— Что случилось?

Но Ольга молчала и только бегала взад и вперед, как та курица, у которой отрубили башку. А ведь туалет был совсем рядом. Всего в двух палатах. Хорошо, Тихон вовремя сориентировался. И потащил ее в нужном направлении.

Вот из туалета ее и загребли… Подхватили под белы рученьки и сначала в инфекционку отправили. Чтобы, так сказать, не нарушать протокол. А вот уже оттуда — в гинекологию.

В общем, не так Ольга хотела узнать о том, что в скором времени станет матерью. Ой, не так! Точнее, она вообще никак не хотела, но если допустить мысль… Не так, абсолютно точно. Зеленая Ольга смотрела на белого, как полотно, Гдальского и ревела, как будто внутри неё сорвало кран. Или труба лопнула, как в её чертовой ванной.

— Оля… Мне к отцу надо, — нервничал Гдальский.

— Я понимаю… Ты, конечно, иди-и-и.

Она и правда понимала. И не понимала! Он ей сейчас тоже нужен был. Но отцу, наверное, нужнее. По крайней мере, от беременности не умирали. Но все равно было тяжело Тихона отпускать. И оставаться в этой палате, пропахшей лекарствами и… соседкой. С задницей и усами одинаковой пышности.

— Оль, я вернусь, как что-то выясню. Да?

Он спрашивал?! Или утверждал? Ольга закивала головой, сдерживая новые всхлипы из последних сил. А когда за Тихоном закрылась дверь — сдерживать себя сил не осталось. Она отвернулась к стене и в голос завыла.