Любовь и прочие "радости" (СИ) - Резник Юлия. Страница 33

— Так нам оформлять документы? — нахмурился пожилой травматолог.

— Да! Никакого больничного! Придумают же…

Врач кивнул. Бросил на Ольгу вопросительный взгляд, видимо, узрев в ней единственного здесь вменяемого человека. Но та, к его сожалению, лишь пожала плечами. Кто она такая, чтобы осуждать Гдальского, если не так давно совершила побег при аналогичных обстоятельствах?

— Для передвижения вам понадобятся костыли!

— Где их можно приобрести? — деловито поинтересовалась Ольга, разглядывая странную конструкцию на медвежьей лапе любимого. Наверное, ее представления о современной медицине совсем устарели. Потому что, вместо огромной гипсовой бандуры, на ноге Тихона красовался симпатичненький такой… эээ… корсет? Приятного темно-синего цвета.

— А вот прямо внизу, в аптеке.

Тихон похлопал себя по карманам в поисках кошелька или телефона, к которому была привязана карта, но не обнаружил ни того, ни другого.

— Я схожу, куплю, — вызвалась Ольга.

— Совсем сдурела?! Они тяжелые!

В палату заглянул Смирнов.

— Вот, пусть он купит. Я потом долг верну.

Кто она такая, чтобы спорить с самим Тихоном Гдальским? Правильно… К тому же спорить совершенно необязательно. Можно просто поступить по-своему.

На пару с Юркой Ольга спустилась в аптеку. За костыли расплатилась сама. Из общего, так сказать, семейного бюджета. А вот их «доставку» на третий этаж с чистой совестью перепоручила Смирнову. Тише не объяснишь, что те совсем не тяжелые, а заставлять его лишний раз психовать и нервничать, зачем?

Ходить на костылях Гдальский научился довольно быстро. Было удивительно наблюдать, как ловко, почти изящно у него получается это дело. На первый этаж спустились лифтом, по ступенькам крыльца — с божьей помощью.

— Давай, сначала садись в машину, а после я костыли заберу…

Тихон помедлил. С одинаковым интересом обвел взглядом стоянку и Ольгу. Недобро сощурил глаза:

— Теперь можешь сказать, как ты здесь очутилась?

— Так ведь Юра привез! Хорошо, по делам заехал, а то я уже места себе не находила. Ты почему не позвонил?!

На какую-то секунду Гдалький стушевался. Прикусил щеку.

— Волновать тебя не хотел… — прогудел он куда-то в сторону.

— Ты больной? — подозрительно уточнила Ольга, несколько обалдевшая от такого расклада.

— Как видишь, не слишком здоровый! — огрызнулся Тихон.

— Ну, точно, больной… — присвистнула Ольга.

— А давайте вы в машине поговорите? — рассмеялся Смирнов, распахивая перед другом переднюю дверь.

— У меня руки не сломаны! — бурчал Гдальский, с трудом втискивая себя на переднее сиденье.

Ну, все. Тушите свет. «Мужчина болящий» — картина маслом. Ольга закатила глаза и, не дожидаясь, пока Юра обойдет машину, чтобы по-джентельменски открыть ей дверь, сама о себе позаботилась.

— Куда изволите, Тихон Сергеич?

Тихон поморщился.

— В неврологию. Тут всего квартал проехать.

— Тиш, подожди… В какую неврологию?

— К отцу, — плотно сжал челюсти Гдальский, всем своим видом демонстрируя, что его слова не обсуждаются. Ладно… Она и не будет. Мальчик взрослый — пусть сам решает. Ольга откинулась на спинку кресла, вскинула взгляд и… встретилась в зеркале заднего вида с изучающим взглядом Тихона.

— Что?

— Ничего.

Ну, ничего — так ничего. Не пытать же его!

Уже у самой неврологии, когда Смирнов, высадив их, уехал, Тихон пробормотал:

— Ты же сказала Юрке, что нам в вашем банке ничего не светит?

— Нет. Не сказала.

— Почему?

— Потому что рыночная стоимость твоих складов практически полностью покрывает предполагаемую сумму займа. Кажется, мы уже останавливались на этом.

— Вот именно! Кажется, тогда я и сказал, что мне не нужны твои подачки!

— Ты сейчас мыслишь и ведешь себя, как узколобый недалекий шовинист. Почему каждый раз так, Тиша?! Ну, ты ведь умный мужик! Успешный здравомыслящий бизнесмен?! Если я могу помочь, если это оправдано… так какого черта ты мне не разрешаешь сделать это?!

— Да потому, что мне уже одна помогла!

Ольга отшатнулась. Слова Тихона, как камни, упали на пол, сложились в какую-то нелепую, разделяющую их баррикаду.

— Понятно, — облизала губы Ольга и растерянно растерла лицо, — понятно…

Они, должно быть, выглядели, как два идиота. Он — на костылях, она — падающая от усталости и какой-то вселенской тоски.

— Ничего тебе непонятно, — сбавил обороты Гдальский. И Ольга почему-то так разозлилась! Откуда только силы взялись на эти эмоции.

— А ты объяснить не пробовал? Или я только на то и гожусь, чтобы ты моим мозгом закусывал свою сраную жизнь?!

Тихон отвернулся. Заиграл желваками. Ну, вот, что… что здесь объяснять?! Ведь и дураку понятно, что она — совсем не такая, как его бывшая. Но если он этого до сих пор не понял, то, что ж теперь? Падать в ноги и что-то доказывать? Разбежалась! Она не для того столько лет искала мужика по душе. Это в молодости легко идти на компромиссы. Да что там… На компромиссы и сейчас можно идти. Когда они оправданы и разумны. В общем, не в этом случае.

— Дома поговорим, — сказал он и, тяжело опираясь на костыли, двинулся вверх по ступенькам.

Сергей Осипович выглядел плохо. После перенесенного удара у него нарушилась чувствительность левой стороны тела. Он не был парализован, мог пошевелить рукой и ногой, но его пальцы были будто деревянными, а речь нарушена.

Тихон оказался совсем не готовым к тому, что увидел. Он подбадривал отца, шутил над своей неуклюжестью, пытал лечащего врача и как коршун следил за медсестрой, пришедшей поставить капельницу. И с виду все было хорошо. Ольга и сама бы купилась на эту показную невозмутимость. Если бы не успела прочувствовать Гдальского так глубоко. Но ведь она успела проникнуться этим мужчиной. И от нее не укрылся бушующий на дне его глаз ураган.

— Тиша, давай домой. Он уснул, и тебе тоже не мешало бы отдохнуть.

Гдальский моргнул. Уставился на Ольгу так, как будто совершенно не ожидал ее здесь увидеть. Растерянно кивнул головой.

— Я вызову такси…

Всю дорогу домой Тихон провисел на телефоне. Было похоже, что он проводит какое-то важное совещание. Он говорил отрывисто, четко, по делу. Потом кого-то отчитывал, рычал хищно в трубку, назначал и переносил встречи… А она просто сидела рядом и держала его за руку. И знаете, этого более чем достаточно. Им двоим…

Дом встречал их собачьим лаем.

Тихон удивлённо уставился на подпрыгивающую Сару, кажется, даже не сразу ее узнав.

— Я ее у магазина нашла…

— Черт. Твою мать… Я совсем не подумал! Он ведь с ней гулял, когда все произошло!

— Не вини себя. Ты просто был очень расстроен.

На звук их голосов из детской высунулась лохматая голова Ника:

— Ух, ничего себе! Это где вас так угораздило?

— Бандитская пуля, — скривил губы в невесёлой улыбке Тихон.

— Садись. Я помогу тебе снять обувку, — устало улыбнулась Ольга.

— Еще чего не хватало!

Вытянув ногу, Тихон осторожно опустился на банкетку и, кряхтя, потянулся к туфле. Стоя Гдальский разуться не мог, а сидя — не позволяла гибкость.

— Давая я… — вызвалась помочь вышедшая из комнаты вслед за парнем Катя.

— Еще чего не хватало, — повторил за Гдальским, как попугай, Никуша и резво стащил с ноги будущего тестя башмак. Так резво, что тот даже не успел воспротивиться.

Ольга с Катей переглянулись и прыснули со смеху.

— Пройдемте, господа родители, в кухню. Мы тут ужин сообразили.

— Да неужели?

— Угу…

На ужин у них были макароны с сосиской. Ничего особенного, но им, целый день не жравшим, было и не до изысков.

— А вы?

— А мы уже ели.

— Как хоть тестирование прошло? — вдруг опомнилась Ольга.

— О, вспомнила, наконец? Я думал, ты нам еще с обеда начнешь наяривать…

— Закрутилась, — промямлила Ольга, удивляясь сама себе. Так странно… Она действительно забыла о том, что еще совсем недавно казалось ей событием великой важности. Подумать только, каких-то пару месяцев назад вся ее жизнь вращалась вокруг детей, их проблем, их экзаменов, выпускных… — Ну, так, как, Ник?