Горе-волшебник. Книга 1 (СИ) - Касперович Алла Леонидовна. Страница 57

А когда я выглянул в окно, на улице не переставая лила вода. Все ясно: проверка уехала, значит, кто-то снова принялся за старое.

Ночью, то есть за то время, что от нее осталось, мне приснился интересный сон. Будто гуляю я по зеленому полю, а оно все не кончается и не кончается. И вдруг я подхожу к зеркалу. Я не сразу догадался, что это именно зеркало, потому что не было никакой рамы. Просто из ниоткуда навстречу мне шел я сам. Только там я постарше был и посолиднее, а еще у меня была борода. И тут тот я, что в зеркале был, схватился за сердце, лицо его скривилось, и он начал медленно оседать на землю. А потом он и вовсе исчез.

Когда я проснулся, почувствовал, что у меня у самого бешено колотится сердце. Успокоилось оно только к обеду.

После уроков мы все собрались у меня в комнате. Ни за завтраком, ни за обедом я не видел, чтобы Пар хоть что-нибудь съел. Он просто пил чай. Без плюшек, без варенья и даже без сахара!

— Пар, ты, часом, не заболел? — спросил я.

— С чего ты взял? — удивился толстяк.

— Т-ты не ешь ничего.

— А! Это. — Пар выглядел очень довольным. — Это я худею.

Мы все дружно на него уставились.

— Чего?

— Х-худеешь?

— Пар?

— Да, — все так же довольно подтвердил он.

— Зачем? — спросила Трисса, а Гэн кивнук в знак согласия. И тогда мы с Паром рассказали про нашу вчерашнюю, то есть уже сегодняшнюю ночную вылазку.

— Ничего! Вот похудею, вырасту, стану великим волшебником, и тогда Зарина точно меня полюбит! Вот! И никакие Назарусы мне в подметки годиться не будут! Так что все, я на диете! Тащите мне морковку с яблоками!

На диете Пар продержался довольно долго: аж до самого ужина! А потом мы снова вернулись в мою комнату.

— Что-то ты быстро, — сказал я, передавая ему еще пирожок.

— Отштань, — беззлобно буркнул он и вгрызся в угощение. — Я шебе другую жену найду. Еще лучше, чем эта.

Мы с Триссой переглянулись, Гэн же просто поправил сползшие очки и вернулся к чтению.

Больше про Зарину Пар не вспоминал, чему мы все очень обрадовались. И особенно я, потому что на всякие там безумства все почему-то предпочитают брать с собой именно меня. Я и сам горазд во всякие неприятности вляпаться, так что хоть чужие пусть обходят меня стороной.

Потихоньку близились экзамены, и в воздхе так и витало напряжение. Оладка перепеченная, а ведь я так хотел отсюда смыться. А тут и самому к экзаменам готовиться приходится. Мы даже с Трисоой теперь не так часто ходили стрелять из лука. Ей нужно было усиленно готовиться, чтоб у ее отца не было повода ее отсюда забирать, а мне, чтоб стать таким же важным, как был мой деда, чтоб отец Триссы признал во мне ее жениха. Для Гэна это вообще было его обычное состояние, и только Пар как раз и не парился.

Профессора тоже нервные бегали — ходили слухи, что в Школу едет новая проверка. На этот раз серьезная. Целую неделю нас мучили самыми сложными заданиями изаставляли очень много зубристь. Но нас пронесло. Опять только погодников проверяли. И, как и в прошлый раз, пока волшебники из столицы были у нас, погода была замечательная, но стоило им уехать, как все началось по новой. В один из дней налетел такой сильный ветер, что повыкорчевывало много деревьев в Саду и все на Большом физкультурном поле, на маленьком их и так не было. Садовники тогда долго ругались и кляли погодников вместе со столичными волшебниками. Зато нам было весело. Вместо уроков всех школяров, начиная с шестого класса, отправили помогать садовникам.

Что меня огорчало, так это то, что Руфус вообще перестал ко мне приходить, я даже присустствие его больше не чувствовал. Да и Норвус все время занят был, так что ему тоже было не до меня. Я даже немного обиделся.

А потом наступил день, когда я подумал, что либо я сошел с ума, либо все это уже когда-то было.

Вот было утро. Завтрак. Основы водного волшебства с Ремусом. И очередная самостоятельная работа. Опять сидящая у него на столе выпускница — все та же. И профессор Аварра опять это видит. А потом Физкультура. И Рунопись. И проверочная работа. И снова выкрашенные руки у школяров, только на этот раз зеленые. А потом обед. И снова профессор Везириус что-то кричит о сердце. И снова он убегает. И все тот же старшеклассник объявляет нам, что все уроки на сегодня отменили.

И снова никто не понимает почему, да и старшеклассник этот объяснять не собирается, хоть и стоит с таким видом, будто он все знает, но мы слишком маленькие, чтобы нам рассказывать.

Я очень не хотел, чтобы сейчас вокруг меня собиралась толпа, как это было в последнее время. Теперь уже все знали, что я не выродок. К тому же еще была свежа память о моем могущественном деде. Но, к счастью, сейчас все слишком обрадовались, что уроки на сегодня закончились. Поэтому мы с друзьями спокойно вышли из аудитории и поплелись каждый по своим делам. Трисса и Гэн пошли в Библиотеку. Они и меня с собой звали, но учиться сегодня я больше не хотел, да и Тамалия с Наталией вряд ли меня уже простили, но ребятам сказал, что устал. Пар же отправился на поиски Тетушки Тамы, он явно хотел выклянчить у нее еще что-нибудь вкусненькое да побольше.

Я уже подходил к своей комнате, когда меня кто-то схватил за плечо. Оладка перепеченная! Зачем же так пугать! Я обернулся и увидел перед собой того старшеклассника, что заходил к нам в аудиторию. Надо же, а я его выше! А он ведь аж на четыре (ну почти) года меня старше!

— А?

Но выпускник ничего не сказал, а молча передал мне записку. А потом развернулся и ушел. Я пожал плечами и зашел в комнату. Там я сел за стол и принялся читать записку. Там говорилось:

«Дорогой Марвус,

Жду тебя сегодня в полночь возле Пятой башни. Не пожалеешь. Приходи один и никому об этом не рассказывай».

— Ага, щас! — хмыкнул я в голос. Что бы это все могло значить? Меня вызывают на бой?

Первое, что я сделал — пошел в комнату к Гэну. Оладка перепеченная! Я ведь совсем забыл, что он пошел в Библиотеку. Поэтому единственный, кого я увидел в комнате, был Гавриус. Он сидел на своей кровати и что-то старательно переписывал. Когда он увидел меня, захлопнул книгу и уставился так, будто я поймал его за чем-то нехорошим. Я успел только заметить часть названия: «…вная лирика».

— Что надо?

— Ничего!

— Тогда иди отсюда!

— Ну и пойду!

— Ну и иди!

— Сам иди!

— Да пошел ты!

— Сам пошел!

Мы подскочили друг другу готовые сцепиться, но тут вернулись дружки Носатого и разняли нас. Я еле сдержался, чтобы им не накостылять. А что? Я и раньше драться не боялся, а теперь, когда стал таким высоким, тем более.

— Чтоб я тебя сегодня там не видел!

— Что? Где — там, придурок?

— Сам придурок! И ты все понял!

Конечно я понял. Но если раньше я сомневался идти мне туда или нет, то теперь я точно решил — пойду! Только вот Носатый откуда про записку узнал?

— Ч-что случилось?

Гэн стоял в дверях комнаты и смотрел на нас так, будто мы все разом свихнулись, а он один нормальный. Его очки совсем сползли на нос, но он и не думал их поправлять.

А нет, передумал — поправил.

— Г-гавриус, тебя Верховный волшебник зовет. Сказал, чтобы ты поторопился.

Носатый зло на меня посмотрел, а мне вдруг стало смешно. Сейчас то он смотрел снизу-вверх, и это очень-очень его злило.

— Ты меня понял! — прошипел Гавриус, когда проходил мимо меня к выходу.

— Ага. Понял-понял.

Он снова хотел на меня наброситься, но дружки его удержали и под руки вывели из комнаты.

— Ч-то тут у вас стряслось?

— А ничего! — отмахнулся я.

Если честно, то я уже и не злился совсем. Я огляделся по сторонам. Нет, в моей комнате было лучше. Всего тут было шесть кроватей. Все они были застелены синими покрывалами точно такого же цвета, как и наши мантии. На окнах висели шторы из этой же ткани. Возле стены стоял шкаф — один на всех, но зато большой. Возле каждой кровати стояла тумбочка из светлого дерева. В середине комнаты стоял большой круглый стол, а вокруг него шесть стульев. На столе была ваза со свежими полевыми цветами. Надо же, вот чего-чего, а цветы я точно не ожидал здесь увидеть. Вот в комнате девочек — пожалуйста, но не здесь. Хотя кто меня в комнату к девочкам пустит, так что откуда мне знать?