Never Let You Down (СИ) - Кошелева Кристина "V-Villy". Страница 35

— Я просто рассказывал им сказки. Ну, как сказки… Наши с тобой встречи, но в сказочном виде.

— Например? — Роджерс-младшая поежилась, обняла малыша и приготовилась внимательно слушать Локи.

— Ну… Я рассказывал про то, как мы встретились.

— И как же? — усмехнулась девушка. Истории нелепей для сказок она придумать и не могла.

— Мы встретились на балу для знати, на котором ты была капитанской дочерью. Нам было запрещено подходить друг к другу, но, нарушив все запреты, мы уединились, говорили час, второй, третий… И оба понимали, что, возможно, видимся в последний раз. И все закончилось тем, что стоило нам влюбиться, и нас обоих разлучили… И больше всего на свете мы боялись того, что больше не встретимся. Но встретились… И….

— Жили долго и счастливо?

— Да, жили долго и счастливо. — улыбнулся Лафейсон. Роджерс младшая любила видеть его улыбку, любила осознавать, что делает любимого человека счастливым, иногда казалось, что счастливейшим из счастливых. Стоило ей вспомнить, задуматься о том, что он пережил до неё — а она до него, — как в душе начинало просыпаться спокойствие, смелость и уверенность. Она прямо сейчас, и каждый раз, когда получалось, благодарила жизнь за такой подарок судьбы, как Локи. Далеко не идеальный, но любимый. Очень любимый и самый для неё дорогой.

Они ещё долго лежали, убаюкивая и охраняя сон чужих детей, которые, кажется, за вечер жутко к ним привязались, и завтра утром не захотят отпускать, наблюдая друг за другом и касаясь друг друга, поправляя волосы, одежду, держась за руки… А за окном разбушевалась метель. Укус у Элис почти не болел, лишь изредка чувствовалось, как затягиваются раны, и она немного дергалась, но, тут же чувствуя ладонь принца на своей щеке, успокаивалась и утыкалась лбом ему в шею — благо, дети лежали так, что не мешали им быть так близко, как только хочется.

— Элис… — внезапно прошептал Локи, когда Роджерс-младшая почти спала.

— Да?

— Знаешь, какую сказку я бы рассказывал нашим детям? — Элис подняла голову, с вопросом в глазах смотря на хитрое лицо Локи. Буря за окном бушевала и свистела, Элис вспомнилось, как в такие снегопады в Нью-Йорке отец брал всю семью в охапку, усаживал на большой диван, брата Элис и саму Элис садил себе на колени, а старшие сестры садились на колени матери, которая, в свою очередь, клала голову на плечо отца, и папа начинал рассказывать о том, как он встретил их мать, как они поцеловались после кино под дождем, как папина собака укусила её, как дедушка выгонял его из дома зонтиком… Локи положил свою как всегда ледяную руку на лопатку, но Элис, почему-то, почувствовала тепло, даже жар, который исходил бы от камина, от огня, бушующего в клетке из стальных прутьев, коим в первые минуты их встречи был и Локи. Воспоминания о прошлом лавиной окатили Роджерс-младшую, она прижала к себе ребенка, а принц вздохнул и начал свою историю:

— Давным-давно, на межи двух королевств, жил-был одинокий принц… У него, казалось бы, была крепкая, дружная семья, все богатства всех девяти миров были на расстоянии вытянутой руки, ему были открыты тайны каждой души, кроме своей собственной… Однажды, принц решил нарушить один-единственный запрет, впервые в жизни поступить не по воле своего отца, а по своей собственной, узнать правду о самом себе, но… в наказание за свое любопытство и желание быть большим, чем он являлся на самом деле, принц попал в ловушку, из которой, ему казалось, не было выхода… Он вернулся из неё, и чуть было не уничтожил тот мир, из которого была простолюдинка. Она была… простой, ничем не обыкновенной, но вырвавшись из заточения на несколько часов, принц понял, что по уши влюбился в неё. Он понял, что эта простолюдинка, из другого мира, это всё, в чем он нуждается. Ради неё он был готов стерпеть любое наказание, но не выдержал и вырвался раньше времени, пожертвовав… пожертвовав всем. Они были счастливы каждое мгновение, любили друг друга, каждую часть друг друга, искренне, так, как казалось, во всех девяти мирах не любят. Простолюдинка оказалась солнцем, что освещало принцу путь, что подарило крылья, что сделало его… свободным. Но вот, однажды принц понадобился своей Родине — он долго прощался и простолюдинкой, на крови клялся ей вернуться, и чуть было не умер, но его спасла добрая волшебница, что обещала принцу сделать всё, чтобы он воссоединился со своей возлюбленной. И вот, спустя сотни лет ожиданий, отвоевав сотни и сотни войн, преодолев тысячи болезней… Принц вернулся к своему ангелу. И поклялся больше никогда его не отпускать.

— А что было потом? А потом-то что было, а, принц? — подорвался Себастиан, чем заставил Элис широко улыбнуться, и тут же уткнуться в плечо Лафейсону — чтобы не раскрывать личностей, на которых были основаны принц и простолюдинка.

— А… я и сам не знаю. Но… разве должна такая история заканчиваться? — Элис улыбалась и чуть ли не плакала от того, насколько эта история близка к её мечтам, которые, судя по всему, уже давным-давно сбылись — только вот она сама этого не замечала.

За окном всё ещё бушевала буря, а сказкам не было никакого конца — ни хорошего, ни плохого. Должны ли такие сказки вообще заканчиваться?

========== whole world is watching ==========

Элис не впервые была в новом Асгарде, что раскинулся вдоль фьордов, уже издалека блистающем золотом, серебром, всеми оттенками радуги. С огромной высоты он казался ещё краше — женские платья выглядели словно капли акриловой, насыщенной и яркой краски, не могут перемешаться воедино, и всё, что им остается — это кружиться, кружиться, и ещё раз кружиться, мелькать и скрываться, но не растворяться и теряться. Стоя напротив лобового стекла, одетая в шелковое золотое платье, Роджерс-младшая наблюдала за этим всем, её сердце билось, можно казать, даже колотилось, и было готово выскочить из груди, но тихо дыша, поправляя кулон в виде сердца, она успокаивала себя.

— Вот уж не подумал бы, что квинджет будет использоваться в таких целях, — буркнул Тони, пока Пеппер стряхивает с его плеча свои волосы, что так назло выправились из аккуратной прически, которая позволяла разглядеть её плечи и шею как нельзя лучше.

— А в каких ещё его использовать? — раздраженно спрашивает Наташа, пытаясь оторвать плойку от волос Ванды, — Нас пригласили на коронацию, Норвегия — не соседняя страна, и перелететь океан за пару часов и без затрат можно только так. Тем более, к фьордам самолеты не ходят. По суше тоже бы добирались долго.

Тони тяжело вздохнул и закатил глаза, и в попытках перевести тему, кинул взгляд на Роджерсов — одна мечтательно смотрела в окно, а другой, не отрываясь, разглядывал свои рукава. Если оторвать второго, то ничего лестного и отвлекающего от нудности предстоящего он не услышит, а вот если оторвет Элис от её грез, то ничего страшного не произойдет, и с привычной ему иронией в голосе, Старк, не стесняясь, спрашивает:

— В облаках витаешь, медвежонок?

— Дядя Тони, — она не отрывается, и будто ожидает что-то увидеть, там, внизу, — Я просила вас меня так не называть. И… — она вдохновенно вздыхает и поворачивает голову в его сторону, — Там действительно очень красиво. Будто в сказке, — говорит Элис, и с удивлением поднимает голову, когда обращает внимание на то, что квинджет идет на снижение, а пестрые и яркие краски праздника становятся насыщенней, ближе, к ним можно прикоснуться рукой и буквально слиться с ними в единое целое.

Смотря на новый асгардский дворец снизу-вверх, можно было заметить, что он в разы больше прежнего, но и в то же время выглядит аккуратнее, не такой громоздкий и массивный, каким она помнила его из детства. Вокруг дворца цвели магнолии, вереск, желтые лилии и розовые розы, на деревьях висели гирлянды, переливающиеся и мерцающие, словно светлячки в свежую летнюю ночь. Всё это отражалось в её глазах и сияло ещё сильнее, она взяла Стива под руку, и не спуская глаз с этого внеземного рая, тонула и тонула в мыслях о том, что рано или поздно, она просто не сможет покинуть это место, влюбится в этот Асгард, с неидеальными, потрепанными жизнью, жителями, такими же, как она, такими же, как… Он.