Тяжёлая вода (СИ) - "Arno". Страница 67

— Я не только поэтому…

— Да? — спросил Джаг. Ее тон, будто бы извиняющийся, теперь заставил Джага по-настоящему насторожиться.

— А ну, выкладывай.

— Команда разбежалась, — произнесла она.

Все возможные ужасы, какие только Джаг успел себе навоображать, мигом померкли. Вот это — действительно беда.

Он оглядел стоявших вокруг негров. Больше двадцати, меньше тридцати. Черт. ЧЕРТ!

— Я надеюсь, это не все, кто остался?

— Еще несколько человек стерегут корабль и кто-то в городе… Джаг!… — Она почти прокричала это, и Джаг аж вздрогнул.

— Я не смогла… — проговорила Марна. Она не смотрела на него, стояла, повесив голову, плечи ее безвольно опустились.

— Я их не удержала. Когда ты умер… То есть… Когда все подумали, что ты умер, я думала, я стану капитаном… Но они меня не послушали! Они стали разбредаться, а я не могла их удержать… Я не смогла, я думала смогу, но не смогла…

На Марну было жалко смотреть. Она очень тяжело переносила случившееся. Да и Джаг, признаваясь себе, не знал, что теперь делать.

А ведь как хорошо все шло! С самого момента прибытия на Такьярманку, Джагу несказанно фартило. Сначала пообжившись немного в новых землях и вкусив воли, команда бывших кабальных рабов живо засветилась молодецким задором. Кроме того, ему несказанно повезло волею судьбы оказаться на острове, который центральной авантийской властью почти не контролируется. Таких островов было не так что бы мало, но ведь можно было приплыть и в государственную колонию, а то и на саму Муйянку, прямо в теплы рученьки заморского генерал-губернатора, и уж тогда, если Джагова Козла не разнесли бы на куски батареи тамошних фортов, то уж точно на хвост ему плотно села бы карательная бригада из пары-тройки крепко сбитых авантийских фрейгов. Так что и это можно было смело считать роскошной удачей. Здесь не то что гарнизона, даже имперских чиновников не было. Вся власть принадлежала морской компании Трувора Улирета «Трувор и Дочери», и как раз одна из дочерей того самого Трувора, Орфея Улирет заведовала здешним представительством компании, организовав правительство острова и окружив себя так называемым советом капитанов. Как понял Джаг, все у папаши и дочек было с авантийцами на мази — он отстегивал им некоторую сумму сверху постоянного налога, а за это корабли империи не показывались вблизи островка, что делало его превосходным местом для свободной торговли — так предпочитала дочка Улирет называть покрывательство всяких сомнительных кораблей под самыми сомнительными флагами, а может даже и без флага вовсе.

Улирет оказалась далеко не такой сукой и стервой, какой показалась Джагу на первый взгляд. Хотя, сукой и стервой она, без сомнения, являлась. Однако, это никак не мешало вести с ней дела. Договорившись за весомую, но, в пределах разумного, не грабительскую мзду, пользоваться ее островом в качестве безопасной гавани, а взамен не иметь вопросов к своим делам, Джаг порешил, что следует начать новую жизнь со старого доброго разбоя.

Пожив две недели на берегу, и дав своим верным, как он полагал тогда, морякам как следует разгуляться на последние деньги, он вскоре объявил о выходе в море. Набив трюмы горохом, зерном и маисом, закатав бочки с солониной и наловив черепах, команда взошла на борт и отправилась в море, в первый свой разбойничий рейд.

По началу дела шли не слишком радостно. Почти целый месяц Козел мотался по морю без толку, ни один парус не попадался марсовым на глаза, как бы они не таращили их в подзорные трубы. Но вскоре удача им улыбнулась, и немалая.

Двухмачтовая глеевиса под Антелузским флагом, направлявшаяся с острова Эчеверия Санти в саму Вечную Сантру, столицу Антезулы. Корабль был хоть и торговый, а скорее даже, грузовой, недостатком вооружения не страдал. А в трюмах его ждала хорошая добыча — это было понятно по тому, как яростно огрызались антелузские орудия.

Артиллерийская дуэль затянулась почитай на шесть часов, и сколько было сделано залпов, Джаг потерял счет. Глеевиса ничуть не уступала Козлу в маневренности, но была заметно легче его, да к тому же на одном из этапов сражения угодила в легкую воду и почти оторвалась от преследования, разогнавшись узлов под двадцать. Однако, уйти им было не суждено: последний залп пушкарей Мубасы оказался крайне метким — пара книппелей ополовинила у антелузцев грот, и скорости кораблей скоро уравнялись. И даже при этом маневрировали они так ловко, что на абордаж подойти не удавалось. Обмен залпами прекратился только под сумерки. Глеевиса — судно быстрое, но крайне хрупкое и капризное. То ли дело — четырехпалубный фрейг. Он — как кулачный боец, способен выдержать множество ударов. Потому-то, к вечеру, судьба антелузских дожей была решена: когда Козел сблизился с глеевисой настолько, что мог прицельно поразить ватерлинию, купец выбросил белый флаг.

Поднявшись на борт, Джаг принял парадный меч, который поднес ему, учтиво улыбаясь, капитан корабля — массивный своими жирами, и в богатой позолоченной ливрее, с белоснежным жабо и кружевными рукавами.

Сдачу судна Джаг принял весьма мирно — никого не убили, и избивали не сильно. И правильно сделали, подумалось Джагу, когда его негры вытащили на палубу первые грузы из трюма. Помимо мешков крокодильих шкур и множества тяжелых рулонов дорогих роскошных тканей, в трюме обнаружили четыре сундука с ценным коралловым камнем, а в капитанской каюте — рундучок с жемчугом. И хотя обижаться на купца, безусловно, было за что — ядра, которые летели с его глеевисы, порядком погубили народу на борту Козла. Одних только покойников за борт улетело в саванах из парусины тридцать два рыла, да упокоят их души Хозяин Морей и Господь. Но, при всем при этом, добыча была более чем достойная. Антелузцы, по всей видимости, были рады, что уйдут живыми, и с сокровищами расставались не сильно жалея, что было с их стороны крайне разумно и практично. Джаг же, удовлетворившись награбленным добром, велел никого на палубе захваченного корабля не трогать, корабль не забирать, команду в рабство не угонять, а отпустить своей дорогой.

Делая это, он думал о том, о чем в жизни ни разу не задумывался — о своей репутации. Пускай Море узнает, что есть разбойник и бандит Джаг Марно, Буйный Джаг, который, несмотря на свое прозвище, с удовольствием примет сдачу любого судна и за благоразумие отплатит сполна, пощадив жизни команды и капитана.

Оставив разграбленное судно его капитану и команде, Джаг надеялся привлечь к себе внимание. Ведь разговоры пойдут, совершенно точно пойдут. И люди будут знать, что тех, кто сдастся Буйному Джагу по своей воле, ждет более щедрая награда, чем два метра парусины в последний путь.

После этого набравший добра Козел повернул обратно, к берегам Такьярманки. До этого Джаг на берегу времени зря не терял, почитал книжки, которые достались ему от прежнего хозяина корабля, нашел среди них учение о морской навигации, и понемногу стал обучаться мастерству штурмана. И даже в этот раз ему повезло. Спустя неделю Козел достиг знакомой бухты Такьярманки и торжественно причалил. Базары колонии наполнились ценными шкурами, тканями и жемчугами, которые охотно брали местные жители и валом скупали купцы из совета капитанов, а казна Джага — звонкой монетой, которую он, по негласному пиратскому закону, делил между собой, командой и нуждами корабля.

Когда половину товаров разобрали, выходило так, что у каждого моряка было при себе не меньше чем двадцать такатов, а у самого Джага (капитанскую долю он постановил как сорок моряцких) — их скопилось уж больше тысячи. Для негров, бывших рабов, в жизни своей денег не имевших, эти суммы были весьма серьезными. На такат можно пить целый день, не просыхая. Моряки этим, по началу и занялись. Но через пару дней Джаг быстро всех одернул, велел собраться на корабле и распорядился выволочь его на песок для ремонта. Битва с антелузским купцом не прошла для Козла бесследно.

Тогда застучали на берегу молотки и топоры, а лесоповалы в обширных лесах Такьярманки вновь обжились бригадами дровосеков из местных, которые получили солидные денежные заказы. На ремонте и обслуживании судна Джаг решил не скупиться и долю добычи в учет общих расходов постановил как пятьдесят моряцких, да и из своего кармана не пожалел приплатить — на первое время много денег ему было не нужно. Потому, с легкой руки он заказал лучшего бруса и доски на восемь сотен такатов, докупил ядер и книппелей — уж очень они были удобны при точной стрельбе по парусам, а также оставил запас на закупку провианта — на суше пират живет, но в море — кормится.