Его банан (ЛП) - Блум Пенелопа. Страница 9

Он положил телефон на колени и повернулся ко мне.

— Ты делаешь это специально?

— Я... Что я делаю специально?

— Раздражаешь меня. Ты не способна спокойно вести машину, пока я работаю?

— Я подумала, что ты заставляешь меня быть твоим маленьким шофером, потому что тебе нужна компания.

— Ты неправильно подумала.

Я украдкой взглянула на него. Брюс снова сосредоточился на телефоне, но психолог-любитель во мне сказал, что его поза была немного оборонительной. Слишком жесткий и напряженный.

— Понятно. Тогда почему я снова выступаю в роли твоего водителя?

— Я хочу, чтобы ты ушла.

— Уверен? — спросила я скептически. — Звучит неубедительно, даже для меня. Я имею в виду... сначала твой брат указывает на твой фетиш, а потом ты нанимаешь меня без видимой причины. Есть что-то еще…

— Довольно, — спокойно сказал он. — Я не обязан объясняться с тобой. Ты работаешь на меня, пока не решишь уволиться. Ты делаешь, как я говорю, пока не решишь уйти. Все очень просто. Ты не должна понимать это или тебе не должно нравиться это. На самом деле, я надеюсь, тебе это не нравится.

Я поджала губы, но ничего не сказала. Когда кто-то сзади просигналил, я могла бы поклясться на могиле моей бабушки, что услышала его бормотание: «это научит тебя есть что-то не твое».

Я повернулась, чтобы посмотреть на Брюса, и чуть не врезалась в машину впереди меня. И вот она снова появилась. Искра человечности под броней и проводами под его идеальной кожей.

— Разбив машину и убив нас, ты уйдешь с работы, технически не уходя. Но я не думаю, что это хорошая идея.

— Если бы я не знала тебя лучше, то сказала бы, что ты только что пошутил, мистер Робот.

Он бросил на меня острый взгляд.

— Как насчет того, чтобы вести машину, а не пытаться меня понять?

— Ты думаешь, я этим занимаюсь? Пытаюсь тебя понять? — я издала «пффф» фыркающий звук. — Не надо льстить себе.

— Отлично. Я боялся, что ты начнешь расспрашивать о травме моего детства или о том ужасном несчастном случае, который привел меня к моему мелочному характеру.

— Я на это не куплюсь.

Он пожал плечами.

— Как хочешь.

— Ты все это выдумал, верно? — спросила я несколько секунд спустя, ненавидя, что не могу удержаться от заглатывания его приманки.

Раздражающе, он просто продолжал держать голову опущенной, когда печатал что-то на своем телефоне. Мне показалось, я даже заметила намек на улыбку на его губах. Я тихо дымилась остаток пути до офиса и чуть не оставила еще одну вмятину на машине, когда заехала на бордюр и едва не снесла дорожный знак передним крылом. Прошло много времени с тех пор, как я водила машину, и, несмотря на то, что люди, казалось, в это верили, это совсем не похоже на езду на велосипеде. Опять же, у меня была долгая история с велосипедными авариями, так что, возможно, они не были полностью неправы.

Первая половина рабочего дня прошла примерно так же, как и предыдущая, но без машины. Я приносила кофе, без сливок и сахара для мистера Секси-Робота. Мне пришлось обойти три продуктовых магазина, чтобы найти один банан, который не имел никаких намеков на зеленые и коричневые пятна. Не думаю, что когда-либо видела Брюса таким серьезным, каким он был, когда описывал требования к банану. По крайней мере, десять дюймов. Фирменный. Не отбитый. Не зеленый. Он даже заставил меня сложить руки вместе, чтобы я могла измерить длину и убедиться, что она достаточно большая, но не слишком большая. Было похоже, что он рассказывал мне, как обезвредить бомбу в подвале детского сада.

Я вернулась как раз перед обедом с бананом в руке и положила его на стол. Брюс поднял его, повертел и сделал из изучения банана нелепое шоу. Наконец, он кивнул.

— Хм. Неплохо, — затем он выбросил его в мусорное ведро и встал из-за стола.

Я указала на мусорное ведро, открыв рот от шока.

— Ты хоть представляешь, сколько магазинов мне пришлось обойти из-за этой дурацкой штуки?

— Могу себе представить. Тебя не было час и десять минут. Предполагая, что ты шла быстро, за это время ты смогла зайти в три магазина, может быть, четыре, если ты быстро находила секции продуктов.

Я закатила глаза.

— Ты не помогаешь делу со своим этим робото-тоном. «Три магазина, может быть четыре, если...» — сказала я в своем лучшем исполнении тона робота, но замолчала, когда увидела выражение его лица.

— Я точен, — сказал он с оттенком оборонительности, что было чем-то новым.

— Ну, я просто пытаюсь понять, как ты живешь в том же мире, что и я, где не все идет идеально и по плану. Что случается, если твой поезд опаздывает, или если ты просыпаешься заболевшим в один прекрасный день?

— Я нахожу способ решить эту проблему. Если я не могу, то делаю изменения, чтобы быть уверенным, что готов и что эта ошибка больше не повториться.

Он заставил меня почувствовать себя подростком, как будто я должна бороться с желанием закатить глаза на все, что он говорит. Но я также чувствовала себя жертвой бушующих гормонов, которые заставляли меня замечать места, где его рубашка обтягивала его твердое тело, и то, как его ноги выглядели в этих брюках. «Сексуальный робот», — напомнила я себе. С таким же успехом меня может завести спортивная машина. Да, было приятно смотреть, но под капотом ничего не было. Кроме, вероятно, скульптурного пресса и того, о чем я не могла не думать, — функционального, восхитительного… банана.

В Брюсе Чемберсоне были какие-то намеки. Я задавалась вопросом, сколько личности, которую он показывал мне, была защитным механизмом, и сколько в этом было на самом деле настоящего его. И почему он прячется? Что он скрывает? Думаю, меня не должно удивлять, что моим естественным побуждением из чистого любопытства было пробиться сквозь стены, за которыми он прятался. У меня также была работа. Может, он прятал за этими стенами злой мозг коррумпированного бизнесмена?

— Значит... ты не совершаешь одних и тех же ошибок дважды? Поэтому у тебя характер стиральной машины? Ты обжегся на том, что был когда-то милым?

Он остановился на середине шага, бросив на меня взгляд, который я бы назвала пораженным, а затем быстро вернул обратно нейтральное выражение лица.

— Я родился таким.

— Верно, — пробормотала я, следуя за ним, когда он направился в комнату отдыха. — Так почему же ты выбросил банан? Боишься, что я его отравила? Потому что я думала об этом, но решила надеяться на то, что ты подавишься и задохнешься.

Брюс остановился, наполовину повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и если бы я не знала лучше, я бы могла поклясться, что он едва сдерживает улыбку.

— Я выбросил его, потому что у меня уже есть банан с моим именем, который ждет в комнате отдыха. Если, конечно, какой-нибудь невежественный стажер не съел его.

— Это у тебя постоянная проблема? — спросила я.

— Ты единственная, кто не увидел моего имени, написанного большими буквами на банане. Так что нет. Это не постоянная проблема.

Когда мы вошли в комнату отдыха, все застыли при виде Брюса. Было легко забыть, почему я на самом деле здесь, но в этот момент репортер во мне, наконец, начал немного просыпаться. Мне нужно было приложить усилия, чтобы провести какое-то время вдали от Брюса, чтобы я могла попытаться выжать информацию из его сотрудников.

— Мистер Чемберсон, — сказала женщина лет тридцати, с великолепным телом и красивым лицом. В ее голосе звучало нетерпение, а на лице написано отчаяние. Я сложила руки на груди и с весельем смотрела на все это с порога. «Вот глупая женщина. С таким же успехом можно броситься на мешок с картошкой».

Он уделил ей половину своего внимания, потянувшись за бананом, на котором, как я заметила, теперь было написано его имя большими буквами на всей поверхности так, чтобы никто больше не смог пропустить это. Он действительно избегал повторения одних и тех же ошибок дважды.

— Подожди секунду, — попросила я, прерывая женщину, которая пыталась объяснить какой-то сбой в системе, который замедлял ее отдел. В любом случае, это звучало как фальшивая история, предназначенная для того, чтобы заставить его лично прийти к ней в офис. — Ты отправил меня на охоту за диким бананом, когда у тебя был все это время свой?