В плену страсти - Драйер Эйлин. Страница 60

Признаться, Сара ждала, что Йен потянется ней. Но он не двигался, а это послужило доказательством того, что Йен понял свою ошибку, даже еще не сделав ей предложения.

– Я говорю вполне серьезно, – настаивал он. Йен наконец уселся, отчего толстая шинель соскользнула вниз, обнажая его грудь. – Я люблю тебя. Ты мне нужна.

От этих слов у Сары перехватило дыхание, они разбили ей сердце. Она так любила эту грудь. Любила эту неожиданную ранимость в его глазах. Ей нравились складочки, появлявшиеся на его лице между бровей, когда Йен смотрел на нее, и то, с каким терпением он ждал от нее ответа.

Заметив, что его плоть начинает увеличиваться в размерах, Сара потянулась за своей одеждой.

– Нет, не любишь, – сказала она. – И хочешь сказать совсем не то. Это обычное вожделение.

Когда Сара натягивала на себя много раз штопанную сорочку, ее руки тряслись, а нутро протестующе кричало. Да, черт возьми! Скажи «да», пока он не передумал! Ты сможешь во всем разобраться, если только скажешь «да»!

Но Сара не могла лгать себе самой.

– Сара, – вновь заговорил Йен, в глазах которого вспыхнуло раздражение, – я уже делал тебе предложение раньше. Но мне не следовало этого делать. Я понял это в то же мгновение, когда произнес его. Но прошу тебя, Сара, мне нужно, чтобы ты была со мной. И брак – это единственный способ сделать так, чтобы мы были вместе. Прошу тебя, детка. Выходи за меня замуж.

Сара надела платье и лишь после этого протянула Йену руку.

– Спасибо тебе, – промолвила она, изнывая от желания завыть от горя. – Спасибо, что настолько уважаешь меня, что готов даже на такую жертву. Но даже если ты не понимаешь, что произойдет, я это понимаю. Я знаю, что тебе придется перенести, если ты разорвешь свою помолвку. Я знаю, какими безрезультатными станут все твои кампании, если ты навяжешь свету жену, которая была безымянной незаконнорожденной. Я знаю, что Фиона и Мейрид лишатся будущего. Ты не хочешь этого признавать, но ты тоже это знаешь. Мир не изменится лишь потому, что ты хочешь этого.

Йен так быстро встал, что Сара не успела отступить. Не успела она также и сказать «нет», прежде чем он рывком привлек ее к себе и сжал в своих объятиях.

– Он может измениться, – уверенно заявил он. – Я говорю, что может. Как ты не понимаешь? Я никогда в жизни не испытывал таких чувств к другому человеку. К любому другому человеку. Ты достаточно отважна, Сара. Ты сможешь сделать это.

Зажмурив глаза, Сара вдохнула его запах. Теперь она понимала, что значит – умереть внутри себя.

– Нет, Йен, – сказала Сара, отталкиваясь от него и зная, что он никогда силой не заставит ее остаться, потому что он – хороший человек. – Я не смогу. Я отлично подхожу к жизни в Фэрборне, где мне приходится иметь дело только с местными фермерами и старыми девами и где мое происхождение никого особо не интересует. Я не предназначена для больших дел, меня для этого не воспитывали.

– Меня тоже, – заметил Йен. Положив руки на плечи Сары, он целую вечность смотрел на нее неистовым взглядом. – Я помогу тебе.

И Сара не сдержалась: улыбнувшись, она поднесла руку к его лицу.

– Ты бы мог это сделать, – вымолвила она. – Но не сделаешь. Вы предназначены для великих дел, Йен Фергусон. А я все испорчу, и мы оба это знаем.

– Я справлюсь.

Сара отступила назад, высвобождаясь из его рук.

– Нет, – уверенно проговорила она. – Ты будешь жить в соответствии с клятвой, которую дал, и поможешь этим людям. Тебе ведь известно, что значит не иметь друзей и быть одиноким, Йен. И ты не оставишь других в таком положении. И не опозоришь свою Арден. Она не заслуживает этого.

Лицо Фергусона исказилось от боли.

– Но ты бы могла мне во многом помочь, – сказал он.

Терпение Сары было на исходе.

– И как же я помогу тебе? Йен, когда я в последний раз видела своего брата, герцога, он предупредил меня, что, если я еще хоть раз появлюсь на публике, он велит меня арестовать и отправить в ссылку за попытку вымогательства. А также всех, кто будет со мной. Герцог, Йен, останется герцогом задолго до того, как ты станешь маркизом. Для него будет делом чести позаботиться, чтобы ты был погублен за то, что встал на мою сторону. И как это тебе поможет?

Сара заметила боль в его глазах, его инстинктивное желание возразить ей. И его понимание того, что он не в состоянии этого сделать, хотя принять эту мысль Йену было нелегко. Наконец он поднес руку к ее лицу, и его мозолистые пальцы оказались невероятно мягкими.

– А как же ты?

Печаль словно осколками льда пронзила Сару. Она заставила себя улыбнуться:

– Я? Я постараюсь противопоставить свою хитрость коварству самого хитрого борова в Англии и буду копить грош за грошом, чтобы устроить Арти первый светский сезон. И еще я буду искать твое имя в газетах, когда ты расчистишь себе путь в парламент.

– Этого недостаточно, Сара.

– Достаточно, Йен. Пока я знаю, что ты прав, этого будет достаточно.

Йен снова удержал Сару, только на этот раз нежно. Он опустил голову к ее голове, и она слышала, как громко стучит у ее уха его сердце.

– Ох, детка, – прошептал Йен. – Боюсь, это меня убьет.

– Нет, не убьет, – заверила его Сара, положив руку на его грудь и поднимая лицо к его лицу. – Ни один берсерк еще не умер от разочарования.

– Но он может умереть от разбитого сердца.

Да, подумала Сара, пытаясь справиться с нахлынувшим на нее отчаянием. Человек действительно может умереть от того, что его сердце разбилось.

Йен не мог дышать. Не мог думать. Он переживал потери, ранения, предательства и битвы, но никогда раньше он не испытывал такого чувства, будто рассыпается в пыль. Словно будущее разверзается перед ним, превращаясь в лишенный света ад.

Он любит ее. Любит с такой неистовой силой, что она разрывает ему грудь и лишает его рассудка. Услышав историю Сары, он полюбил ее еще больше. Она не только хорошенькая, добрая и сильная. Она невероятно смелая. Йен любит ее, но не может найти способа сделать ее своей.

Сара права. Он никогда не опозорит Арден. Не погубит Фиону и Мейрид и не оставит людей, которым нужен его голос, – солдат, вдов, арендаторов, детей. Будет непростительным эгоизмом поставить собственное счастье против их интересов. Это бесчестно. Но, Боже, Йен не уверен, что сможет пережить это.

Изо всех сил стараясь действовать безучастно, Йен привязал сверток к задней части седла Харви и посадил Сару на коня. Он выглядела не лучше, чем он себя чувствовал, отчего его боль становилась еще острее. Он несправедлив к ней. Ему не следовало брать ее. Не следовало давить на нее своим предложением, зная, что́ она на него ответит, потому что у нее больше чести, чем у него.

Поставив ногу в стремя, Йен запрыгнул на Харви позади Сары. Его плоть мгновенно восстала, но он не обратил на это внимания. Он мог не замечать возбуждения. Но вот воспоминания о том, как она лежит в его объятиях, грозили его погубить. Ее тепло, ее звонкий смех, великодушие. Ее непоколебимый здравый смысл. Йен обхватил Сару руками и стал бороться с желанием свернуть на юг, к побережью. За анонимностью и свободой. Вместо этого он свернул на восток и пустил Харви легким галопом.

Саре пришлось откашляться, как будто она не разговаривала несколько недель.

– М-м, вон та дорога, – сказала она, указывая на север. – Думаю, она приведет нас к Пауэрстоку.

Йен, не доверявший собственному голосу, кивнул. Света становилось все больше, так что он уже видел более отчетливо. Где-то вдалеке звенели на шеях коров колокольчики, на дорогу, по которой они должны были ехать, выкатилась деревенская повозка. Увидев ее, Йен почувствовал знакомое покалывание на задней части шеи. Слишком они открыты чужим взорам. Оглядевшись по сторонам, Йен заметил, что параллельно дороге к северу тянется молодой лесок. Он направил к нему Харви.

– Придется нам ненадолго остановиться, – сказал он, внимательнее осматривая окрестности. – Мы слишком примечательная пара, нас не забудешь.