Простые смертные (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 8
И долгое время он лежал, пытаясь уловить дыхание женщины. Потом протянул руку, ощупывая чужое тело. Оно было мягким, даже чересчур, холодным, будто неживым.
Снейпа прошибло новой волной пота. Он приподнялся, издав при этом страдальческий стон — держать изнеможенное тело на весу, да еще и то и дело взрывавшуюся болью шею, было на грани его выносливости, — но он все-таки принялся изучать эту женщину дальше. И чем дольше он этим был занят, тем настойчивей прогонял от себя страшную мысль.
Она уже труп.
Потом он подумал, что запаха нет, и, вероятно, это какие-то заклинания или зелья. Или проклятье, или еще что-нибудь, и опять память услужливо подсказала слово «сказка». В сказках было такое — беспробудный сон на сотни лет, вот только можно ли было назвать сказкой тот кошмар, в котором он находился?
Снейп решил, что ему не везет. Потом он выкинул из раскалывающейся головы бредовые мысли о паранормальном и вернулся к реальной жизни. Никаких сказок и спящих белокурых принцесс, просто покойница. Без запаха — мумия? Снова слово из прошлого, без конкретного значения, просто слово, которое он когда-то знал. Чучело? Память поморщилась — это было немного не то.
Но зачем Энни труп? Или все-таки…
Все-таки это был труп, Снейп убедился в этом окончательно, когда нащупал руки, тонкие, безупречные, твердые, нечеловеческие, отшатнулся и тут же свалился с кровати, снова потеряв сознание от усталости и боли.
Когда Снейп пришел в себя, то обнаружил, что крепко сжимает в пальцах чужую руку, а на полу валяются белокурые волосы.
Задыхаясь от собственных стонов, он опять поднялся и сел, прислонился к кровати, успокоил, как мог, рассудок, оравший и бившийся дикой птицей, рассмотрел руку и волосы. Нет, это был не человек, а лишь его не слишком умелая копия, и Снейп знал, что это такое — парик и рука от манекена. Он только не знал, зачем Энни сделала это: в расчете на то, что он решит прогуляться по дому, или здесь действительно была другая несчастная жертва, а теперь от нее осталась только иллюзия, кормящая сумасшедшую. Такая коллекция из исчезнувших людей.
«Она меня прикончит, — обреченно подумал Снейп. — Как эту женщину, потом скормит свиньям тело, а в комнате поселит руки и кучу тряпок, на которые напялит парик. Из меня сделают чучело».
Но что-то ему показалось странным, что именно — понять он не мог и сидел, стараясь отвлечься от боли и страха и разобраться. Что-то было таким очевидным и ясным, и надо было только его увидеть в свете уличного фонаря.
Неожиданно Снейп понял, что фонарь ни при чем. Просто в этой комнате жили. Она была жилой, пахла, как жилая, а женщина на кровати…
Снейп накапливал силы для последнего рывка и жадно таращился в полутьму.
Шкаф. Совершенно обычный на первый взгляд, но нужно проверить, что там. Стол, почти пустой, только лежат какие-то книги. И стойка… как будто кухонная, рассмотреть ее не удавалось. Два стула. Что-то было и со стороны окна, но Снейп был лишен возможности поворачивать голову.
Если это комната Энни, а очень вероятно, что так и есть, то здесь он не только найдет ответы — он сам останется здесь. Он собьет ее с толку так же, как сбил — он не помнил, кого, но помнил, что личность довольно примечательную и опасную, — и, возможно, ему удастся выиграть и в этот раз. Энни отмечала ту его победу так восторженно, что Снейп позволил себе допустить: тот враг был куда сильнее самой Энни.
И Снейп поднялся, медленно, теряя ориентацию в пространстве, борясь с болью во всем теле, которая была уже не волнами — от отсутствия до приступов, а привычной и сводящей с ума пыткой. Если бы он был в состоянии собрать сейчас ком взрывов в голове в нечто связное, то подумал бы, что Энни его и приговорила, и одновременно спасла теми своими словами. Но все свои остатки сил и воли Снейп бросил на то, чтобы дойти и выжить.
Стол был на расстоянии вытянутой руки и вместе с тем бесконечно далеко. Чем дольше Снейп шел к нему, тем больше пройти ему оставалось.
— Нет, нет, нет, нет, — уговаривал себя Снейп. — Нет.
Если там есть палочка — а у него ведь получилось заклинание — он выживет. Если там палочки нет — он выживет все равно.
Энни говорила что-то про зелья. Он был зельеваром, и пусть тогда Снейп ей не поверил, но в ее словах могло быть столько же лжи, сколько и правды. Он вспоминает, пусть не в деталях, скорее в образах, не в смысле, а в значении, и может быть, он сможет понять, что сделать из того, что он найдет, или с тем, что он найдет. Главное только — дойти.
И Снейп шел, бесконечно долго и упрямо. Чем ближе он подходил, тем отчетливее различал: на стойке, которую он принял за кухонную, были палочки.
Он мог колдовать без слов, у Энни не было его палочки, та, которую она ему приносила, была чужая, но здесь палочек было множество. Возможно, Энни сознательно не дала ему его палочку. Если он был волшебником… Почему был? Он им и остался! Значит, она опасалась, что с собственной палочкой он для неё слишком опасен.
«Вы никогда не сдавались так быстро».
«Акцио, Авис, Нокс, Портус, Репаро…»
«Люмос».
Если бы Снейп еще знал, что все эти слова могут значить, но он не знал и не мог даже вспомнить. Единственное, что он хоть как-то смог сообразить, это то, что все эти заклинания были неопасны для Энни. Она просто хотела проверить, может ли он колдовать.
Хрипя, Снейп оперся на столик и протянул руку. Он задыхался, голод давно уступил место жажде, перед глазами стояли разноцветные круги, в ушах громыхало. И первую палочку он уронил.
Подумал и не стал наклоняться, это требовало слишком много сил. Палочек было очень много. Были книги, но Снейп даже не пытался их посмотреть, отдавая себе отчет, что ничего в темноте и в своем состоянии не увидит. Он сосредоточился на палочках, только на палочках и на них одних.
Он сжал еще одну, вытащил ее из пазов, несколько раз вздохнул, разрывая горло сухим кашлем. Говорить он не мог, поднять руку тоже, поэтому просто подумал.
«Акцио!»
Ничего.
«Авис». В прошлый раз именно это сработало, Снейп не знал, разумеется, как, но Энни метнулась к окну, радостно при этом вопя. У него получилось, но не сейчас. И он продолжал.
«Нокс!»
«Люмос!»
Снейп отбросил палочку и взял еще одну. Стоять он уже больше не мог и мешком осел на пол.
«Нокс».
«Люмос».
За окном что-то мелькнуло, блеснуло. Снейп решил, что ему показалось, и поэтому повторил.
«Люмос».
Определенно, за окном мелькнул свет. Если и были какие-то звуки, то он их не слышал, но эта палочка ему подходила.
Снейп сжал ее в руке и вытянул ноги. Он не мог больше двигаться, его трясло, голова кружилась так беспощадно, что пришлось закрыть глаза, в горло насыпали раскаленный песок, голову отрубили и прибили обратно.
«Я умираю, — подумал Снейп. — В какой-то очередной раз».
Время шло, вспышек больше не было, зато раздались шаги. Снейп больше почувствовал их, чем услышал, и поднял палочку, направив ее в сторону двери.
Шаги замерли на пороге.
«Нокс».
Шаги.
«Нокс».
Шаги все ближе.
«Нокс».
А потом Снейпа поглотила блаженная освобождающая боль.
4. Жрица
Снейп лежал в объятиях чучела женщины, и светлые волосы надоедливо лезли ему в лицо. Убирать их Снейпу было лень.
Из окна проникал свет и тоже надоедал, Снейп щурился, но шевелиться не хотел. Не хотел он и разговаривать, только дышал, но боли не было, как и усталости. Он чувствовал на голове шишку и даже, кажется, запекшуюся кровь, но вместе с тем ему было комфортно — насколько, конечно, о комфорте можно было говорить в его плачевном положении. Тело было расслабленным, только немного мучила жажда.
— Вы плохо спите, Северус. Очень плохо, и мне приходится давать вам лекарство. Вы бы назвали это «зельем» — зелье Сна без сновидений. У него есть нехороший побочный эффект: если начать его принимать, то уже невозможно заснуть без него. Как жаль.